Любовь на всю жизнь - Фэйзер Джейн (читать книги .txt) 📗
— Бухта Пакастер! — при виде распахнувшейся двери выпалил Джарроу. — Я слышал, это где-то там. Джайлз щелчком пальцев отослал своих людей.
— Спасибо, старик, — произнес он и направился к двери. — Мы еще ненадолго задержим вас с женой, но, надеюсь, вам не причинят особых неудобств.
Сержант удалился, после чего солдаты отвели стариков Джарроу в маленькую камеру с зарешеченными окнами, располагавшуюся прямо под бастионом.
— Ну? — спросила Пру. — Что ты им сказал?
— Это был мужской разговор, так что попридержи свой язык, женщина! — прорычал ее муж.
Значит, он рассказал им все, что они хотели узнать. Пру взяла тонкое одеяло с соломенного тюфяка и, накинув себе на плечи, села на холодный каменный пол.
— Если ты выдал хозяина, кое-кто на острове этого не забудет.
— А что я должен был делать? После того как он достал тиски для пальцев, — пробормотал ее муж, опускаясь на тюфяк.
— Кое-кто на острове молчал бы, что бы ни случилось, — тихо отозвалась Пру.
Джайлз поскакал обратно в Карисбрукский замок, но добрался туда уже очень поздно. Король удалился отдыхать, а лорд Гренвилл с женой и дочерью вернулся в Чейл. Людям, которые допрашивали хозяина «Якоря» Джорджа, почти нечего было сообщить. Джордж не знал никакого Эдварда Кэкстона. Он упоминал о человеке, которого называл «наш друг», и был вынужден признаться, что его же называли хозяином. У «нашего друга» всегда можно было приобрести контрабандный товар, а на встречи он приходил в обличье рыбака. Больше вопросов не задавалось, а по собственной воле никто никаких сведений его людям не сообщал.
Джайлз поехал в Чейл, где ему сказали, что лорд Грен-вилл уже отправился спать. Если у сержанта действительно важные сведения, то лорда разбудят, в противном случае пусть лучше придет с докладом утром.
Джайлз задумался стоит ли его сообщение того, чтобы вытаскивать лорда из постели. Тем временем на море поднялся ветер, образуя огромные вращающиеся воронки, обрушивавшиеся на скалы. Ни один здравомыслящий человек не станет пытаться освободить короля в такую ночь.
Сержант лег в постель и мысленно представил себе береговую линию. Бухта Пакастер лежала сразу за Нитоном. В Нитоне находились «Якорь» и Джордж. Здесь явно существовала какая-то связь.
Оливия без сна лежала на кровати, а за окном бушевала ночь. Было слышно, как волны обрушивались на берег залива Чейл в двух милях от дома. Вот комнату осветила молния, и через несколько секунд раздался гром.
Эта ночь как нельзя лучше подходила для того, чтобы устроить кораблекрушение.
Но у Энтони в данный момент должны быть другие заботы. Ему нужно покинуть остров, обезопасить себя. Неужели он будет рисковать своей свободой ради выгоды от мародерства?
Ей никогда не предугадать его поступки. Несмотря на то что их связывало, она понимала лишь то, что он наемник и любит рисковать. Истинные мотивы его действий ей были неизвестны.
Ветка магнолии то и дело стучала в мокрое стекло. Уснуть было невозможно. Оливия встала и подошла к окну. Затем прижалась лбом к стеклу и стала смотреть в темный сад, где очертания раскачивавшихся на ветру деревьев жили своей странной неземной жизнью.
Какие корабли бороздили темную, с пенистыми барашками воду? Мысленным взором она увидела острые черные камни у мыса святой Екатерины, вокруг которых вода бурлила даже в погожий день. Что же там творится теперь?
Желание пойти и посмотреть становилось все сильнее, и ему уже невозможно было противиться. Было безумием выходить в такую ночь и пробираться по тропинке к утесу. Но у нее, похоже, не осталось выбора.
Порция еще не забрала у подруги штаны и камзол, и Оливия, повинуясь бессознательному импульсу, надела их. Набросив самый плотный плащ, она прокралась вниз.
В доме стояла кромешная тьма, а в холле, который она пересекла на цыпочках, вообще ничего не было видно. Когда Оливия проскользнула на кухню, собаки подняли головы и угрожающе зарычали, но, узнав ее, вновь со вздохом уронили головы на лапы.
Задняя дверь буфетной выходила во двор. Стоило Оливии поднять засов, как ветер вырвал дверь у нее из рук и хлопнул ею что было мочи. Собаки встревоженно залаяли, и Оливия, стремглав выпрыгнув наружу, захлопнула за собой дверь.
Ветер выл, деревья качались, дождь хлестал как из ведра. Среди разбушевавшейся стихии никто не слышал звука хлопнувшей двери.
Оливия прошла сквозь небольшие ворота за огородом, обошла фруктовый сад и оказалась на дорожке. Закрытые и запертые на засов главные ворота остались позади.
Ветер срывал с нее плащ, и через несколько минут она насквозь промокла. Было холодно, тонкая рубашка прилипла к телу, но девушка упорно шла вперед, пока не добралась до узкой тропинки, которая вела на вершину утеса. Здесь, на открытой скале, она с трудом удерживалась на ногах. Ветер свистел у нее в ушах, и она слышала,
как внизу на подножие утеса обрушиваются волны. Двинувшись против ветра, низко опустив голову, Оливия почти не замечала, какое расстояние она преодолела. Теперь эта первобытная стихия действовала на нее возбуждающе, и она с наслаждением напрягала свои силы в борьбе с бушующей стихией.
Когда ветер на мгновение утих, Оливия подняла голову и посмотрела вперед, на вершину утеса. Там в темноте выделялась одинокая фигура. Черный плащ развевался вокруг злодея, как крылья Люцифера. Всмотревшись, Оливия заметила искру тлеющего трута, а затем появился яркий огонь маяка.
Она бросилась бежать, хватая ртом воздух, — грудь ее разрывало от боли. Внезапно из темноты появились люди; они схватили человека у маяка и исчезли. Несколько секунд огонь ярко светил в ночи, а потом погас.
Вспышка молнии осветила море, открыв Оливии вид бурлящей воды у скал, и тотчас раздался удар грома, такой сильный, что казалось, разверзлись сами небеса.
Снизу донеслись приглушенные крики, скрежет стали…
Оливия упала на траву и на животе поползла вперед, пока ей не удалось выглянуть из-за края утеса.
Люди внизу раскачивались, сплетаясь в странных объятиях; некоторые неподвижно лежали на земле. Под проливным дождем почти ничего не было видно, и ей не удавалось различить в гуще схватки знакомую фигуру. Но это, наверное, люди Энтони. С кем они сражаются? Неужели их поймала стража? Неужели Энтони сейчас на пути к ужасному замку Ярмут, на пути к виселице? Ей надо знать, надо увидеть все своими глазами!
Она заметила извилистую тропинку, которая, похоже, вела прямо на берег. За спиной Оливии повисла загадочная тишина. Девушка осторожно оглянулась. Люди у погасшего маяка, образовав полукруг, замерли. Она перелезла через вершину утеса и выбралась на тропинку, крутую и скользкую. Впрочем, ей все же удалось удержаться на ногах. Теперь удары волн о скалы слышались громче, а звуки сражения на берегу были едва различимы за ревом бури.
Оливия спустилась на берег и прижалась к утесу спиной. Наблюдая за схваткой, она узнала некоторых людей с «Танцующего ветра». Ее охватила странная отрешенность.
Она видела несколько распростертых на песке фигур, но не воспринимала их как трупы. Казалось, она опять оторвалась от реальности. Когда люди, оборачиваясь и стреляя из мушкетов, побежали мимо нее к тропинке, по которой она только что спустилась, Оливия даже не пыталась спрятаться. Энтони нигде не было видно.
Оливия не чувствовала холода, хотя отдаленно сознавала, что вся дрожит и стучит зубами. Но ей было все равно, она вглядывалась в черную воду. Как раз по эту сторону камней неслись прямо друг на друга две лодки. Они столкнулись, и до нее донесся треск и нестройный хор голосов. Люди в лодках вскочили, размахивая веслами как оружием; море вокруг них кипело и ревело. Но вот одна из лодок перевернулась, и весь ее экипаж исчез в белой пене прибоя.
Потом ветер донес до Оливии громкий заунывный звон колокола на бакене. Победившая лодка, борясь с ветром, приблизилась к берегу. Первым на мокрый песок спрыгнул Энтони.
