Неотразимый - Бэлоу Мэри (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Она потеряла сознание, – сказал кто-то вдали. – Нет, уже приходит в себя. Софи, опустите голову пониже… Софи! – Кто-то сильно пригнул ей голову почти до колен. – Пусть кровь отхлынет от головы. – Это был голос Натаниеля.
Кто-то растирал ее холодные руки.
– Бедняжка Софи, – сказала рядом Кэтрин. – Вы испытали такое волнение. Натаниель, отнесите ее наверх в комнату для гостей. Я покажу вам дорогу.
Но Софи подняла голову.
– Нет, – сказала она, – мне уже лучше. Как это нелепо! Мне нужно домой, пожалуйста, отпустите меня. Не могу выразить, как я вам всем благодарна, но сейчас мне нужно ехать домой.
– Конечно, – сказал Рекс. – Я вызову экипаж, а Нат вас проводит.
София даже не удивилась, почему он назвал именно Натаниеля. Ей хотелось только поскорее оказаться дома, где она сможет опять лелеять мечты о новой жизни.
Она свободна, совершенно свободна – и они ничего не узнали. Но вместо того чтобы испытывать эйфорию, она чувствовала себя подавленной. Как непостоянны чувства человека!
Ей нужно быть дома, начать упаковывать вещи. Она должна освободиться от прошлого, от настоящего и с надеждой смотреть в будущее. В сияющее будущее.
Натаниель взял ее руку в свою, а другой прикрывал ее, когда они уселись в экипаж. Время от времени он поглядывал на нее, чтобы убедиться, что она опять не потеряла сознание, но не заговаривал с ней. София напряженно смотрела прямо перед собой.
Как должна чувствовать себя женщина, думал он, обнаружив, что ее муж поддерживал длительную любовную связь с другой женщиной и оставил после себя целую груду любовных писем? И когда на ее душевную рану сыплет соль шантажист, угрожающий предать огласке супружескую неверность ее мужа-героя и ее собственный позор…
Как может пострадать от подобных переживаний ее уверенность в себе, ее чувство собственного достоинства. Может, именно по этой причине она скрывалась за внешней безмятежностью и спокойным дружелюбием?
Но почему она прервала дружбу с ними, вместо того чтобы обратиться к ним за помощью? Стыдилась ли она того, что при всем своем геройстве Уолтер оказался обычным волокитой и достаточно непорядочным, чтобы хранить уличающие его в неверности письма? Натаниель все еще с трудом мог представить себе Уолтера страстно влюбленным и автором любовных писем.
Ему хотелось как-то утешить Софи, но все, что он мог сказать в этом смысле, только ухудшило бы ее состояние. Впрочем, Иден уже сказал ей, что эта тема навсегда закрыта. А Кен сжег все письма.
Почему она написала ему вчера письмо? Потому что намеревалась пойти к Пинтеру сегодня утром и не хотела отвлекаться? Или потому что не хотела продолжения их связи? Потому что воспринимает его не иначе, как своего друга?
Сейчас он не решался спросить ее об этом. После всех событий утра она, должно быть, слишком утомлена. Подумать только, что могло с ней произойти, если бы они вовремя там не оказались! Рано или поздно Пинтеру удалось бы вырвать у нее оружие.
Экипаж остановился около дома на Слоан-террас.
– Я могу войти, Софи? – спросил Натаниель. – Или вы предпочитаете остаться одна?
Он думал, что она захочет остаться одна, но София посмотрела на него таким взглядом, как будто только сейчас вспомнила о его присутствии.
– Заходите, – сказала она.
Когда они оказались у нее в гостиной, она извинилась и вышла. Через несколько минут она вернулась с кувшином воды, с полотенцем и с перекинутым через плечо куском ткани. В одной руке она несла банку с какой-то мазью.
– Садитесь, – сказала она, когда он удивленно посмотрел на нее.
Он подчинился и молча смотрел, как она окунула его руку в теплую воду и начала обмывать тряпочкой сбитые суставы пальцев, касаясь их невероятно бережно, и ни разу не причинила ему сильной боли, хотя суставы обеих рукбыли изрядно покалечены. Промокнув досуха ссадины полотенцем, она смазала их мазью, потом принялась за другую руку.
На ней было платье для прогулок темного цвета, которое, как он теперь знал, было больше ее размера. Волосы были туго затянуты для утреннего визита. Она явно не расчесывала их, покинув квартиру Пинтера. Почти все локоны выбились из ранее гладкого узла на затылке. С бледным сосредоточенным лицом она ухаживала за его руками, не поднимая головы.
Она казалась Натаниелю прекрасной.
Закончив работу, София встала, все так же не глядя на него, забрала все принадлежности и унесла их из комнаты. Он осторожно согнул пальцы, блестящие от мази, боль потихоньку утихала. Когда она вернулась в гостиную, он поднял голову. Она остановилась перед ним – он не догадался встать.
– Спасибо вам, Натаниель, за все, что вы сделали для меня, – сказала она. – Я сожалею, что называла это вмешательством. Только сегодня я осознала, что это было проявлением вашей дружбы. И это настоящее счастье – иметь таких друзей, как вы.
– Софи, вы выйдете за меня замуж?
Она долго смотрела на него – ему эти секунды показались вечностью, – и глаза у нее заблестели от слез. Он едва дышал, понимая, что сейчас вся его жизнь висит на волоске. Но ее ответ стал ему ясен раньше, чем она заговорила. Она медленно покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Благодарю вас, Натаниель, но нет. Через неделю я уеду, я продаю свой дом. Не знаю точно, имею ли на это право, но, кажется, он принадлежит мне без каких-либо оговорок. Я вернусь домой в Глостершир и остановлюсь у брата, пока не закончится сделка по продаже. А потом куплю себе коттедж и начну новую жизнь со старыми знакомыми и друзьями. Думаю, время от времени мне нужно будет приезжать сюда, чтобы окончательно распроститься с прошлым. Но теперь я знаю, что буду счастлива в сельской местности. Я действительно с нетерпением жду отъезда, чтобы все начать заново.
Натаниель с трудом перевел дыхание. До этого момента он не верил, что между ними все кончено, что она просто не хочет его. Она использовала его, пусть не преднамеренно, но теперь это было в прошлом. София уже думала о будущем, в котором ему не было места.
– Что ж, – сказал он, вставая и улыбаясь ей. – Я должен был спросить, Софи, простите меня. Желаю вам всего наилучшего. Желаю вам быть самой счастливой женщиной. Мы можем остаться друзьями?
– Конечно. Ну конечно, Натаниель. Вы всегда будете мне дороги. Вы должны это знать, всегда.
Он продолжал улыбаться, хотя в горле у него стоял комок.
– Да, – сказал он. – Всегда.
Хотя это будет дружба в том смысле, что они всегда будут с теплотой вспоминать друг о друге. Переписываться они не будут и, наверное, больше никогда не увидятся. Во всяком случае, он на это надеялся, чтобы не бередить душу воспоминаниями.
– Тогда я оставлю вас, Софи, – сказал он. – На вашем месте я бы постарался отдохнуть.
– Да, – кивнула она.
– Что ж, – пробормотал он, чувствуя себя крайне неловко, – тогда всего вам доброго.
– До свидания, Натаниель, – сказала она.
Она стояла недалеко от двери, в которую он вышел, не коснувшись ее. Он отпустил экипаж Рекса и пешком направился домой.
На этот раз они действительно попрощались друг с другом.
– Вы собираетесь в Глостершир? – спросила Лавиния, хотя Натаниель еще вчера рассказал всем об этом. – И намерены купить себе коттедж, чтобы вести в деревне идиллическую жизнь?
– Да, – кивнула София.
По всей комнате стояли открытые коробки, куда она складывала свои вещи, книги и содержимое секретера. Лавиния медленно прохаживалась по комнате и рассеянно открывала то одну, то другую книгу.
– Я очень за вас рада, – сказала она. – Но, оказывается, вовсе не завидую вам. Мы с Натом вскоре собираемся вернуться в Боувуд. Джорджина останется здесь с Маргарет и Джоном. Нат хочет устроить меня жить самостоятельно где-нибудь в поместье. Для меня это огромное достижение.
– Я рада, – улыбнулась София, отметив, что сама Лавиния не улыбается. – Но вы уверены, что именно этого хотите? Жизнь в уединении на деле оборачивается одиночеством.
– А вы иногда чувствуете себя одинокой? – озабоченно нахмурив брови, спросила Лавиния.
