Нефритовая луна - Браун Вирджиния (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Да. — Она положила руку ему на грудь, и ее пальцы заскользили по его обнаженной коже. — Думаю, что так оно и есть. А теперь, когда я стала богиней, а ты — богом… что теперь?
— Это зависит от того, сколько времени будет идти дождь и насколько щедрыми окажутся наши тюремщики. Я думаю, что завтра нас уже отпустят. И мы вернемся обратно к храму и к Картеру. Он, наверное, гадает, куда это мы запропастились.
Иден глубоко вздохнула. Завтра… Завтра они снова станут миссис Миллер и Стивом Райаном, а вовсе не Эль Ягуаром и Иш-Чель. Завтра ей придется отказаться от него.
«Нет, я не могу — не вкусив его любви еще раз… не проведя в его объятиях еще одну, последнюю, ночь…»
Она ничего не сказала, когда Стив встал и подошел к глиняному очагу, чтобы развести огонь. Хижину осветило пламя костра, Стив вернулся к гамаку и снова лег рядом с Иден. Гамак закачался, Стив подкатился под самый ее бок и тут же ухватился рукой за плетеный край, чтобы ненароком не раздавить.
— Стив… — нерешительно, почти не дыша, осмелилась обратиться к нему Иден — после всего того, что произошло, что она наговорила ему. — Люби меня. Пожалуйста, — прошептала она.
Наступила тишина. Ее нарушало лишь тихое потрескивание сучьев в костре, приглушенные раскаты грома и тяжелое дыхание Стива. Он приподнялся на локте, и гамак протестующе заскрипел.
— Златовласка…
Он явно озадачен, и Иден подумала, что слишком многое себе позволила. Может, он ее больше не хочет? И в сегодняшних объятиях она усмотрела нечто большее? Она уже раскаивалась в своих словах, но Стив прижал ее руку к своей груди.
— Боже, дорогая… Я так этого хочу. Ты же знаешь, как я жажду этого. — Он прижался лицом к ее лицу, коснувшись губами ее лба. — Но мы не можем.
Это был вовсе не тот ответ, которого ждала Иден, и ее лицо вспыхнуло. Она сделала ошибку. Ей не следовало поддаваться искушению. Она ведь замужем. Ее муж всегда будет стоять между ними…
— Ты… ты прав, — выдавила она из себя. — Не знаю, что на меня нашло. Наверное, дело в том, что все было так ужасно… а ты оказался единственным, кто сохранил здравомыслие… Мне очень жаль.
— Жаль… Боже! Нет! Черт побери! Никогда и ни о чем не жалей.
Он говорил с таким пылом, почти яростно. Его руки обвили ее тело, и Стив прижал Иден к себе. Она чувствовала, как он смотрит на нее из тени, ощущала всю силу его взгляда, словно проникающего прямо в душу, — взгляда его золотых кошачьих глаз.
— Никогда не жалей о том, что произошло между нами, ты поняла меня? Это не было неправильно или плохо. Это было… это было самое лучшее, что произошло в моей жизни, и будь я проклят, если когда-нибудь пожалею об этом!
Она всхлипнула. Сначала тихо. Эмоции заполняли все ее существо. Это было грешно, она точно знала. Но, Боже, как ей хотелось, чтобы между ними не стоял Колин! Она не хотела, чтобы он умер, нет. А чтобы просто исчез. Растворился. Как клуб дыма в ночном воздухе.
Но жизнь распорядилась иначе, и Иден знала, что ее муж всегда будет стоять между ними высоченной каменной стеной.
— Не плачь, — с трудом проговорил Стив вдруг охрипшим голосом. — Я не могу выносить, когда ты плачешь… о пожалуйста, дорогая! Не надо больше слез. Ведь идет дождь. Ты слышишь? Теперь у нас все будет хорошо!
Молния разрезала ночное небо, осветив крошечную хижину яркой вспышкой. Иден посмотрела Стиву в лицо и в ту долю секунды, пока его черты были освещены, успела заметить, как горько сжаты его губы, как печально полуопущены ресницы. И она прочла в его глазах боль.
— Боже… — Из его губ вырвался протяжный стон. Он шел из его души, из самого сердца. — Наверное, я сошел с ума… Ведь, возможно, это наша последняя ночь вместе. Я не хочу быть благородным ублюдком и поступать лишь так, как «нужно» и «правильно». Я хочу быть самим собой — таким же эгоистичным и низким, как всегда. Да, я хочу тебя — хочу снова оказаться внутри тебя, хочу держать тебя в объятиях. Но ты не принадлежишь мне. Ты меня понимаешь?
— Да, ты прав… — Слезы душили ее. — Все это неправедно. Мы… мы не должны…
Уже не имело значения, что сказал он, а что — она, что они сделали или не сделали. Крепко, почти грубо, Стив притянул ее к себе, его горячий рот припал к ее рту, его язык обжигал ее губы. Иден чувствовала, как теряет ощущение реальности, как движения гамака передаются ее телу, и она ухватилась обеими руками за края гамака, удерживая на себе Стива.
За хлипкими стенами хижины грохотали раскаты грома, молния освещала небо и их ненадежное убежище серебряными вспышками. Иден видела лицо Стива, резкие очертания его скул и подбородка, блеск его золотисто-желтых глаз. Она обхватила ладонями его лицо, пробежала пальцами по линии его губ, покрытому щетиной подбородку.
— Боже, Иден, — хрипло пробормотал он, держа ее в объятиях. Провел ладонью по ее руке, запутался пальцами в густых волосах, разбросанных по плечам. Иден захотелось уткнуться лицом в его шею, еще раз почувствовать аромат его кожи.
Та власть, которую он над ней обрел, была пугающей. Медленно, словно бы борясь с искушением, но явно проиграв битву, Стив снова приник к ее губам, и ее растерянность опять обратилась в надежду. Иден вдруг почувствовала, что снова тонет, все глубже и глубже погружается в водоворот страсти и желания. Ничто больше не имело значения. Для Иден не существовало ничего, кроме желания двигаться вместе с ним, стремления соединиться с этим мужчиной.
Раскачиваясь, гамак грозил вот-вот сбросить влюбленную пару. Стив тихо выругался и поднял голову.
Дрожа всем телом, Иден прижималось к нему, стараясь руками притянуть к себе его голову; она жаждала его поцелуев — только они могли утолить ее чувственный голод.
— Подожди, любимая, — прохрипел он, — подожди…
Чего он ждет? Почему теряет время, когда мог бы целовать ее, мог бы любить ее… Иден прижалась лицом к бешено пульсирующей жилке на его шее и услышала неистовый стук его сердца — в точности повторяющий биение ее собственного. Эта ночь казалась последней, проведенной в сказке, уже завтра она должна вернуться в свой мир, а он — в свой. У них нет общего будущего. Иден ожидает одно — долгие годы без Стива.
Мучаясь этим предчувствием, Иден подалась к Стиву всем телом. Она стала осыпать его поцелуями, ее не остановило даже то, что он сел и свесил ноги с края гамака.
— Мы можем упасть, — тихо сказал он, — и все закончится тем, что мы оба будем валяться на грязном полу и стонать от боли. Иди ко мне, вот сюда.
Она поднялась вместе с ним, и они молча расстелили полотняные покрывала их гамака поверх плетеных ковриков на полу. Стив лег и жестом поманил Иден к себе. Она опустилась рядом с ним на пол, поджав одну ногу, и посмотрела на Стива, на его темную голову, на обращенное к ней лицо, скрытое тенями ночи.
Улыбнувшись, она наклонилась и вдруг задрожала, когда Стив потянулся ей навстречу. Его пальцы заскользили по ее ногам, скрытым длинной полотняной рубашкой. Иден затрепетала. Схватив ее рубашку, Стив медленно потянул ее кверху, обнажив бедра Иден. Сделав глубокий вдох, она положила ладони на его голову. Иден двигалась под его ищущими руками, содрогаясь от тех ощущений, которые рождали в ней его прикосновения.
Эти ощущения были так знакомы, казались такими естественными, словно забирали у женщины всю ее боль и вину. Между ними сегодня не будет недопонимания и обид. Только любовь.
Стив сел на корточки и посмотрел на Иден, все еще зажимая в пальцах подол ее рубашки. Уголки его губ приподнялись в улыбке, когда он посмотрел на нее. Его лицо напоминало маску, на которой играли свет и тени, в его золотистых глазах плясали дьявольские искорки.
— Именно о тебе я мечтал всю жизнь, ты знаешь об этом? — тихо произнес он, проводя ладонями по ее икрам до самых коленей. — Хотел трогать тебя вот так. Обнимать тебя. Целовать… вот тут.
Он прижался губами к чувствительной коже на внутренней стороне бедра, и Иден задохнулась от наслаждения. Ее овевал прохладный ветерок, вынуждая тянуться к Стиву, лихорадочно хвататься за него. Внутри все сжалось в тугой трепещущий ком.
