Замок на скале - Вилар Симона (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
За спиной Ричарда под напором ветра, как стяг, развевался алый плащ. Конь храпел на ветру, перебирал ногами. Ричард, откинув за плечи капюшон, предоставил солнечному ветру трепать смоляные пряди волос. Еще мгновение, еще короткий миг он не хотел думать ни о событиях в Лондоне, ни о том, что привело его в этот дикий край. Сейчас он не хотел быть ни принцем, ни властителем этих мест, ни государственным мужем – лишь ветром, стихией, порывом…
Набежавшая тень накрыла холм, на котором находился Ричард. Откуда-то долетел слабый благовест колоколов. Он словно напомнил, что миг блаженной свободы краток. Слишком много дорог уводило герцога из края его одинокого детства, слишком много было дел и начинаний, которые теперь он не променял бы на все просторы Кливлендских холмов.
Его конь уже остыл и, звеня удилами, тянулся к кустикам вереска под ногами. Ричард огляделся еще раз, тронул скакуна шпорами и легкой рысью спустился в долину меж холмов. Здесь было относительное затишье, блестя на солнце, по мелким валунам бежал прозрачный ручей, пахло свежими травами. В дальнем краю долины виднелись какие-то строения, ветер доносил сладковатый запах древесного дыма. Ричард решил двинуться в объезд. Он не опасался людей, хоть и был один, оставив свиту в аббатстве. Ему хотелось еще раз все обдумать.
Он вспомнил казнь в Тайберне, на которую сошлись толпы лондонцев и прибыл король со двором. Приговоренных доставили к виселице в тележке, в какой обычно вывозят мусор. Джон Стэси лежал на дне, на грязной соломе, и стонал. У него были раздроблены кости обеих ног. Томас Бардет стоял, вцепившись в борт тележки, со спокойным лицом взирая на беснующуюся вокруг толпу. Уже тогда Ричард заподозрил неладное и ощутил смутное беспокойство. И, как оказалось, не зря. Кто мог подумать, что этот седой изможденный старик, когда к нему поднимется священник, начнет во весь голос каяться в том, что не вынес пытки и оклеветал себя и своего господина!
Ричард сделал быстрый жест в сторону палача, чтобы тот ускорил казнь, но старик Бардет принялся неистово вопить, что невиновен, что оговорил герцога Кларенса под пыткой, ибо этого потребовали от него палачи в угоду королю и герцогу Глостеру.
Толпа невольно притихла. Такое поведение в смертный час свидетельствовало, что осужденный либо законченный мерзавец и безбожник, либо и в самом деле невиновен. Поэтому и после того, как тело Бардета забилось в петле, народ не приветствовал это событие, как обычно, ликованием. Глухой гул стоял в толпе, иные горожане стали расходиться, несмотря на то, что палачи едва приступили к казни Джона Стэси.
А спустя два дня в Лондон как вихрь примчался Джордж Кларенс. Король с младшим братом и двором отправились охотиться в Виндзор, когда им сообщили, что Джордж ворвался на заседание совета, волоча за собой известного законника доктора Джона Годдарда, и приказал тому зачитать отказ Бардета от показаний. Теперь Джордж требовал нового расследования в парламенте, обвиняя братьев в том, что они хотят оклеветать его, дабы он не сумел добиться руки наследницы Бургундии.
Когда Эдуард узнал о своеволии Джорджа, он выслал в Лондон отряд вооруженных стрелков, чтобы они доставили герцога Кларенса в Виндзор. Однако люди короля опоздали. Проворный Джордж, успев взбаламутить весь Лондон, ускакал вместе со своими приверженцами в свои владения в центре Англии, простиравшиеся вплоть до северного Йоркшира, где он – господин и сеньор – был недосягаем, и изменить это положение можно было, лишь захватив Джорджа силой, то есть развязав новую войну, а Йорк, как известно, никогда не шел против Йорка.
После всех этих событий король Эдуард тяжело запил. Ричард пребывал в ярости.
– Почему ты прощаешь ему? Сделай же что-нибудь! Ты король Англии или всего лишь брат Кларенса?
Согнувшись в кресле и упершись локтями в стол, Эдуард молча глядел в пустой бокал. Ричард бушевал, пока не заметил, как чеканные стенки кубка прогибаются во все еще сильных руках короля. Тогда он умолк. Этот изувеченный кубок как нельзя лучше свидетельствовал о том, что сейчас творится в душе старшего брата. Ричард ждал, что скажет Нэд.
– Я думаю, следует еще раз попытаться договориться с Джорджем, – медленно проговорил Эдуард. Его лицо было обрюзгшим и свинцовым, однако глаза оставались скорее печальны, нежели отуманены вином.
Ричард постарался сдержаться и бесстрастно сказал:
– Клянусь Святым Крестом, это не поможет. Джордж, чувствуя свою вину, может натворить все, что ему придет в голову. Проявите же волю, государь! Конфискуйте владения Изабеллы Невиль – и он тотчас утратит половину своего влияния. После этого вы сможете ввести войска в его владения, и Джорджу придется, как барсуку во время травли, бегать с места на место, из замка в замок, пока его не обложат в последнем. И тогда он предстанет перед судом за все свои преступления, и за вами будет решение – достоин ли он тяжкой кары или милосердия.
Эдуард наконец опустил свой бокал на стол.
– После предсмертного заявления Томаса Бардета и требования нового следствия по делу об отравлении это не так уж просто сделать. А наш Джордж таков, что, не раздумывая, развяжет новую войну, он ведь и без того считает, что более остальных достоин трона. Того и гляди он приколет к груди алую розу, и тогда страна захлебнется кровью. Ведь у Джорджа в руках вся сердцевина Англии – земли, крепости, замки. Что бы ни натворил в своей жизни Джордж, сколько бы безумств ни совершил, одно он сделал верно – женился на дочери Уорвика, человека, ставшего легендой…
Ричард нетерпеливо перебил:
– Да, Джордж любит поболтать о своей дружбе с Делателем Королей и даже, беря пример с Уорвика, бражничает с крючниками в портовых тавернах. Но при чем здесь это? Вы опасаетесь, Нэд, что Джордж может поднять против вас свои владения, но не делаете ничего, чтобы обезвредить его. Вы говорите о новых попытках переговоров с ним – и это когда при всех дворах Европы уже смеются над тем, что творит с вами Кларенс. Что ж, извольте снова идти на соглашение с ним, если такова ваша королевская воля. Однако меня увольте участвовать в этом.
Он повернулся и направился к двери.
– Дик! – окликнул его брат. – Не уходи, мне нужна твоя поддержка.
Ричард криво усмехнулся.
– Зачем? У вас есть Гастингс, Риверс, Вудвили, наконец. Они составят внушительный эскорт, когда вы отправитесь на переговоры к Кларенсу. Меня же ждут дела на Севере.
– Дик! – В глазах короля светилась мольба. – Дик, но ведь мы Йорки…
– Да-да, а Йорк, как известно, никогда…
– Не в этом дело!
– А в чем же?
Ричарду на миг показалось, что он близок к тайне, что Эдуард сейчас о чем-то поведает ему. И, наверное, он ошибся: слишком торопливо вернувшись к королю, он не сумел скрыть жгучего любопытства. Ибо Эдуард вдруг отшатнулся, и лицо его стало непроницаемым. Так ничего и не сказав брату, он прервал их встречу. Ричард тут же велел своим людям собираться и отбыл в Йоркшир.
Однако мысли о тайной власти Кларенса над братом и о доставшемся Джорджу громадном наследстве Уорвика, делавшем его почти неуязвимым, не давали Ричарду покоя. Было и другое. Порой ход его размышлений приводил к загадочной леди из Пограничья. Анна ли это Невиль или нет, но по крайней мере то, что младшая дочь Уорвика не утонула в заводи близ Барнета, больше не вызывало у него сомнений.
Да, она вполне могла скрыться и, найдя Филипа Майсгрейва, уехать с ним в дикий угол Мидл Марчез. Одно обстоятельство по-прежнему не укладывалось в голове герцога. Он собственными глазами видел, как сражались Майсгрейв и Делатель Королей, как Уорвик рухнул с лошади. Хотя что, собственно, он видел? Туманное утро, ожесточенная схватка среди кустарника в болотистой низине. Но ведь рядом с Майсгрейвом и Уорвиком был и его человек, его оруженосец, а вернее – его оружие, преданный пес.
Уже в Йорке, принимая в своих дворцовых покоях многочисленные депутации от корпораций этого города, он выбрал время, чтобы с глазу на глаз переговорить с Джеймсом Тиреллом.
