Обретенная мечта - Макголдрик Мэй (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
– Я просто… не нахожу слов! – промолвила Порция. Улыбнувшись, Миллисент открыла дверь отведенной для девушки комнаты.
– Я тоже была потрясена, когда приехала сюда впервые. Но только от человека зависит, станет ли то или иное место его настоящим домом. Думаю, скоро и вы привыкнете к здешним масштабам.
Порция ничего не ответила, подумав, что они с матерью вряд ли пробудут в Баронсфорде достаточно долго, чтобы привыкнуть к чему бы то ни было.
– До вашего приезда мы намеревались разместить вашу матушку рядом с вами. Но из-за плохого зрения ей будет удобно на первом этаже. Как вы полагаете? Можно предоставить вам одну большую комнату на двоих.
– Лучше две смежные, – ответила Порция. – Право, не стоило так беспокоиться.
Ее вещи принесли сюда еще раньше, и Порция с некоторым изумлением взглянула на новые платья, разложенные на кровати. Она подошла к окну, из которого открывался замечательный вид на зеленую лужайку и обширный сад. Глянув вниз, Порция увидела мать, которая шла по гравиевой дорожке в сопровождении горничной. Проведя много времени в карете, Елена вместо экскурсии по замку предпочла прогуляться на свежем воздухе. И теперь они со служанкой вели оживленный разговор. То и дело слышался их смех.
Миллисент тоже выглянула из окна.
– Это Бесси… Очень хорошая девушка. Если не возражаете, я поручу ей уход за вашей матерью. Она будет являться по первому зову.
– Вы так добры к нам! – Порция была тронута до глубины души.
– Ну что вы! Просто мы очень рады вашему приезду. – Миллисент улыбнулась. – Ну, как вам эта комната?.. Подойдет?
Повернувшись, Порция окинула взглядом просторное помещение. Изысканная мебель, прекрасные картины на стенах, на полу – роскошные восточные ковры. На кровати шелковое покрывало с вышивкой необычайной красоты. Порция подумала, что Миллисент принимает ее не за ту, кем она является на самом деле. Такие апартаменты достойны королевы, и Порция не хотела вводить Миллисент в заблуждение.
– Эта комната, пожалуй, больше, чем весь первый этаж в доме у Хиггинсов, у которых я жила в Бостоне восемь лет. Воспитывала и обучала их детей. Ушла от них в прошлом месяце.
– А сколько детям лет? – поинтересовалась Миллисент, никак не отреагировав на признание Порции в том, что ей приходилось зарабатывать себе на жизнь.
– Девочке – восемь, мальчику – десять.
Почти ровесники. Ладили друг с другом?
– В общем-то ладили. Особенно когда были младше. Но в последнее время восьмилетняя Анна пытается взять верх над братом.
Миллисент улыбнулась и положила ладонь на свой округлый живот.
– У этого младенца и Джозефин будет менее года разницы в возрасте. Разрыв незначительный, чтобы кто-то попытался верховодить.
– Джозефин? – переспросила Порция.
– С ней вы познакомитесь, как только она проснется. Но сначала услышите ее. Видимо, ей так нравится собственный голос, что порой она успокаивается, лишь когда к ней подойдет Лайон. – Миллисент потерла поясницу и села на диван. – Если муж будет интересоваться, скажите ему, пожалуйста, что во время нашего обхода я часто отдыхала.
– Хорошо, – улыбнулась Порция. Графиня пригласила ее сесть рядом.
– Джозефин – наша дочь. Точнее, стала нашей дочерью после того, как ее мать умерла во время родов. – На лице Миллисент отразилась печаль. – Может, это и странно, но я до сих пор не определилась, как ее называть. Я бы, конечно, предпочла говорить о ней как о нашей собственной, но мне не хочется умалять заслугу той женщины, которая прошла через мучения и приняла смерть ради того, чтобы малышка увидела этот мир.
Порция невольно подумала о собственной судьбе.
– Думаю, ваша Джозефин будет счастлива. Вырастет не в сиротском приюте, а здесь, в вашем доме, в настоящей семье. Могу об этом судить на основании собственного опыта. Пусть Джозефин считает вас с мужем своими настоящими родителями. Чтобы она не мучилась мыслью о том, где ее родные мать и отец. Если, конечно, их действительно нет в живых.
– Я была рядом, когда ее мать умерла. Что же касается отца… – Миллисент покачала головой. – Вряд ли эта тайна когда-нибудь раскроется.
Так же, как тайна ее отца, подумала Порция.
– А когда ваш младенец должен родиться? Графиня перестала хмуриться и счастливо улыбнулась.
Порция ничуть не сомневалась, что они с Миллисент обязательно подружатся.
Всю глубину произошедших в Баронсфорде перемен Пирс осознал в тот момент, когда вошел в холл и взглянул на первую площадку широкой лестницы. Портрет Эммы исчез.
Братья долго разговаривали, уединившись в библиотеке, и ни разу не вспомнили о былой вражде. Это означало лишь одно – оба осознали свою неправоту. Прошлое осталось позади. Впереди будущее.
Пирс с большим интересом слушал рассказ брата о том, как тот познакомился с Миллисент. По сути, это был брак по расчету, который устроили их мать и семейный адвокат сэр Ричард Мейтланд. Церемония бракосочетания прошла в некоторой спешке, поскольку мать в очередной раз решила, что со дня на день может умереть. Лайон рассказал, как приходил в себя во время пребывания в Мелбери-Холле, какой заботой окружили его Миллисент и бывшая чернокожая рабыня Онеуайя. Слушая брата, Пирс пытался определить глубину его чувства к жене. Похоже, его любовь была безгранична и он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
– Однако не все так безоблачно, – продолжал Лайон. – То, что происходит вокруг, сильно отличается от нашего безмятежного бытия. – Брат в общих чертах объяснил ситуацию с пустошами, рассказал, как ко всему этому относятся люди. – Я хотел бы съездить с тобой в деревню и на фермы. Неплохо бы навестить также кое-кого из соседей. Теперь, когда ты приехал, арендаторам станет гораздо спокойнее. Не проходит и дня, чтобы кто-то не лишился своего дома, не потерял землю, на которой работали еще его деды. Причина всех бед – обыкновенная жадность.
Зашел разговор о положении в колониях. К удивлению Пирса, брат был прекрасно осведомлен о том, что они с Натаниелем доставляли оружие для «Сынов свободы».
– Этого вообще-то и следовало ожидать, – усмехнулся Пирс. – Ведь у нас на судах немало людей из наших мест.
– В том числе и те, у кого имеются родственники в соседней деревне, – добавил Лайон. – Но у нас здесь, полагаю, твоя тайна под надежным замком. Ты же знаешь, наши земляки отнюдь не жалуют короля и его министров. Газеты, кстати, пишут немало интересного об отъявленном контрабандисте по имени Макхит. Ты что-нибудь знаешь об этом человеке?
– Откуда мне о нем знать? Я законопослушный, почтенный судовладелец.
– Допустим. – Лайон, прищурившись, смотрел на Пирса. – Подозреваю, что я с ним все же знаком. В общем, мне хотелось бы получить полный отчет.
– Ну что ж. – Пирс посерьезнел. – Но сначала должен тебе сообщить, что Дэвида переводят в Бостон. Опасаюсь, как бы мы с ним не оказались по разные стороны баррикад, когда дело коснется политики.
– Тем более хорошо, что ты сейчас дома, а не в колониях.
– Я вряд ли здесь задержусь. Мне необходимо вернуться, и я не хотел бы с ним конфликтовать.
– Не переживай, что-нибудь придумаем. Мне понадобилось тридцать четыре года, чтобы понять, что в этом мире действительно важно, а что – нет. – Лайон положил ладонь Пирсу на плечо. – Миллисент и наши дети – смысл всей моей жизни. Семья – основа всего. Так что мы постараемся сделать все возможное, чтобы вы с Дэвидом не враждовали.
Порция была очарована малышкой Джозефин. Хотя немного и удивилась, что девочка включена в многочисленную взрослую компанию. Даже в доме Хиггинсов, где к детям относились с куда большим уважением, чем в прочих семьях, Анна и Уолтер, как правило, находились в кругу сверстников, сидели в своей комнате или же на кухне. К взрослым присоединялись только в особых случаях, а также во время молитвы. В Баронсфорде все по-другому, и Порции это понравилось.
Джозефин и в самом деле была прелестна. Милая, шумная, непоседливая – живой комочек, пребывающий в постоянном движении. Она требовала к себе постоянного внимания.
