Влюбленная вдова - Майклз Кейси (книги хорошего качества .txt) 📗
— О, несомненно! — уверил ее Кипп. — Истинная правда! Она и есть сама история, вернее, та ее часть, что известна лишь немногим. Я предлагаю вам проникнуть на задворки истории. То, что я хочу вам рассказать, касается некоего Джона Ривегта, скромного, ничем не примечательного жестянщика. Видите ли, в свое время в соборе Святого Павла была установлена статуя казненного короля Карла Первого. Позже парламент отдал приказ сбросить статую несчастного короля с пьедестала, а потом отдать ее в переплавку. Поручено это было Джону Риветту. Никаких статуй короля — таков был приказ, вы понимаете? Но наш храбрый мистер Риветт привез эту статую к себе, спрятал ее и не стал докладывать об этом парламенту. А когда монархия была восстановлена и на троне воцарился Карл Второй, жестянщик вернул статую молодому королю. И вот теперь она стоит на Чаринг-Кросс-роуд — мы с вами увидим ее, когда будем проходить мимо. Отсюда до Чаринг-Кросс-роуд всего несколько минут. Мне почему-то всегда казалось, что новый король должен был приказать мистеру Риветту отлить из бронзы самого себя — в качестве компенсации за героический поступок, — чтобы потом водрузить ее в Ковент-Гардене. Но это так и не было сделано, и поэтому наш храбрый мистер Риветт канул в небытие и сейчас уже почти никто о нем не помнит. Замечательный пример скромного героизма, не так ли, моя дорогая?
— Да. Но теперь я чувствую себя ужасно глупой, — посетовала Эбби, потрясенная эрудицией мужа. — Я тут хвасталась, сыпала фактами, которые вычитала из книжки, и вы все это слушали! Но это была лишь оболочка истории! А вы помогли мне заглянуть в самое ее сердце! Ах, как чудесно! Должно быть, вы большой знаток истории, да, милорд?
— Ничуть. Так, интересуюсь немного — по-дилетантски, — скромно ответил Кипп. Улыбнувшись, он невольно залюбовался женой. На свежем воздухе щеки Эбби разрумянились, глаза сияли как звезды. В новой шляпке она выглядела очаровательно.
Странно, ведь на первый взгляд ее нельзя было назвать красавицей, удивленно подумал Кипп. Но сейчас он не мог оторвать от нее глаз. На редкость необычная женщина!
Он попытался представить себе, кто еще из его приятельниц получил бы такое же удовольствие от пешей прогулки через весь Лондон, от которой у него уже ныли ноги — и это при том, что путь их пролегал отнюдь не через самые фешенебельные районы столицы! — и скоро сдался. Пожалуй, только одна лишь Мэри решилась бы на подобную авантюру. Да и то скорее из любви к приключениям.
Кипп заранее приготовился к тому, что сердце его пронзит знакомая боль. Так бывало, когда он, вдруг забывшись, начинал думать о ней, о той жизни, какая могла бы у них быть и какой уже никогда не будет, и мир вокруг него погружался в беспросветную тьму…
Но сейчас ничего не случилось. Не было ничего — ни боли, ни сожаления. Перед глазами Киппа один за другим вставали знакомые образы — ребенок… девочка-подросток и, наконец, юная женщина, которую он беззаветно любил и однажды с тоской смотрел ей вслед, когда она ушла от него к Джеку — его лучшему другу. Кипп улыбнулся.
А потом крепко сжал пальчики Эбби, лежавшие на его рукаве.
— Мы уже почти пришли. Предлагаю отыскать какое-нибудь кафе и выпить там лимонаду. Как вам моя идея?
— Да, спасибо. Не откажусь. — Эбби подняла глаза на мужа, заметила какой-то необычный мягкий свет в его глазах, которого не замечала раньше, и от неожиданности споткнулась, едва не растянувшись во весь рост на выщербленной мостовой. Но Кипп быстро подхватил ее и повел дальше, бережно поддерживая за талию.
Какими естественными казались им теперь эти маленькие проявления близости! Скорее всего свою роль тут сыграли ночи любви, при одном воспоминании о которых Эбби всегда бросало в жар. Если бы не это, думала она, сейчас они наверняка отбежали бы друг от друга как от чумы.
Она даже позволила себе слегка прижаться к мужу, наслаждаясь теплом его ладони, обхватившей талию, и смутно чувствуя, что между ними с некоторых пор установилась своего рода гармония — как будто протянулась тоненькая нить между сердцами, связав их вместе. Случилось это совсем недавно… но когда и почему — Эбби не знала. Она чувствовала, что в Киппе произошла какая-то перемена, настолько крохотная, что вряд ли кто-то другой ее бы заметил. Она украдкой бросила взгляд на мужа, пытаясь по его лицу прочесть, что же в нем изменилось.
Умиротворенность! Да, вот оно! Сейчас он казался удивительно спокойным, даже умиротворенным.
Тряхнув головой, Эбби принялась разглядывать неровную булыжную мостовую под ногами, потом глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. На лице ее мелькнула улыбка, которую Кипп не заметил. От счастья она готова была расцеловать даже эти булыжники под ногами!
Некоторое время они шли молча, погрузившись в собственные мысли. Но вскоре возглас Эбби заставил Киппа очнуться. Застыв на месте, она разглядывала вывеску, красовавшуюся на фасаде какого-то дома: «Букинистическая лавка Уотерфилда. Старинные книги, памфлеты и многое другое».
— Можно мне посмотреть, что там, на витрине? — взмолилась она.
Кипп не успел ответить, как Эбби уже потянула его к магазину.
Прижавшись носом к грязному стеклу, она с жадным любопытством разглядывала разложенные в окне потрепанные книги, давным-давно лишившиеся переплетов, кипы пожелтевших памфлетов, многие из которых увидели свет несколько десятков лет назад. Стекло покрывал толстый слой копоти.
— О Господи! — ошеломленно пробормотала она, оторвавшись наконец от окна. Потом оглянулась на мужа, который тоже внимательно разглядывал витрину поверх ее плеча. — Неужели это действительно то, о чем я думаю? Или мне кажется?
— Трудно так сразу сказать, — осторожно ответил Кипп. — Я бы назвал этот памфлет любопытным кусочком истории, достойным того, чтобы его сохранили. И относится он, несомненно, к Ковент-Гардену. Настоящая находка для какого-нибудь интеллектуала!
— Да нет же! Боже мой! — Эбби округлила глаза. — Что до меня, так этот самый памфлет имеет такое же значение для истории, как и знаменитая коллекция конских яблок необычной формы, принадлежащая дядюшке Дэгвуду!
— Конских яблок?! Вы шутите, моя дорогая? Эбби презрительно сморщила носик.
— Только не спрашивайте его, шучу ли я, хорошо? — весело засмеялась она. Потом снова прижалась носом к стеклу и громко прочла: — «Харрисовский перечень веселых леди из Ковент-Гардена, или Календарь мужских удовольствий. Год 1773 — й. Весьма точное описание всех наиболее знаменитых дам легкого поведения, часто посещающих Ковент-Гарден и другие места столицы».
Обернувшись, она бросила взгляд на Киппа, изо всех сил старавшегося сохранить невозмутимое выражение лица.
— И между прочим, это уже второе издание! Из чего можно заключить, что этот самый бюллетень мистера Харриса пользовался огромной популярностью — иначе второе издание просто бы не понадобилось! Ну а теперь, после всего, что мы только что увидели, интересно бы знать, что по этому поводу думает такой знаток истории, как вы, мой дорогой супруг? Или вы сначала желаете услышать мнение вашей серенькой провинциалки жены?
— Помилуйте, у меня просто язык не повернется такое сказать! — Кипп уже проклинал себя за то, что пошел на поводу у жены и не взял экипаж. Подхватив Эбби под руку, он с некоторым трудом оттащил ее от витрины.
— Так я и поверила! — смеясь, воскликнула Эбби. Потом, подняв голову, бросила взгляд туда, где в самом конце улицы перед их глазами открылась
живописная панорама города. Эбби была ошеломлена. Она с первого взгляда узнала собор Святого Павла, купавшийся в солнечных лучах, в точности такой, как в ее книге. — О-о-о, какая красота! — восторженно выдохнула она. И тут же нахмурилась: — Но какая же тут грязь! Боже правый! Вот уж никогда бы не подумала!
— Оборотная сторона медали, дорогая, — со смехом ответил Кипп. Они оказались в центральной части Ковент-Гардена, напоминающей чем-то огромную базарную площадь, уставленную покосившимися палатками. Все пространство между ними было усыпано гниющими корками и отвратительными отбросами, завядшими цветами и еще бог знает чем. Несмотря на всю эту грязь, здесь было на редкость шумно и людно. Собаки, настолько тощие, что ребра их, казалось, вот-вот проткнут насквозь облезлую шкуру, рылись в мусорных кучах в поисках каких-нибудь объедков. Судя по всему, огромный лондонский рынок, где по утрам кипела жизнь, только что закрылся, оставив толпы нищих копаться в грязи, оспаривая добычу у бродячих собак. — По вашему лицу я вижу, что вы разочарованы, мадам.
