Роковая любовь - Кэмп Кэндис (книги бесплатно TXT) 📗

Она хотела сказать что-то еще, как вдруг заметила Джонни.

— Это… Это твой ребенок? — спросила она у Энэлайз.

Та утвердительно кивнула головой.

— Боже мой, какой же ты уже большой! — сказала Полина, обращаясь к мальчику.

— Что ж это я вас держу на пороге! — всплеснула руками Полина. — Проходите, проходите же скорее в дом.

Они вошли в дом, и такие же, как снаружи, следы разрушения и запущенности бросились в глаза Энэлайз.

«Видимо, семья Полины, и раньше не бывшая особенно богатой, за годы войны совсем обнищала», — печально подумала Энэлайз.

Да и платье на подруге было явно старым, и к тому же, черного цвета — это сразу бросилось Энэлайз в глаза. Полина была в трауре.

— Полина? Кто умер? Отец? — тихо спросила Энэлайз, осторожно дотронувшись до ее плеча. Подруга утвердительно кивнула.

— Да, папа погиб в шестьдесят третьем, под Виксбургом [34]. Если бы не война, он бы еще мог долго жить. Он ведь совсем не был солдатом. Ты же помнишь его — он был так добр и кроток. А здесь решил себе доказать, что он не трус. И погиб…

— Мне так жаль его, Полина, — сказала Энэлайз. Некоторое время они молчали, а потом Энэлайз первой прервала тишину.

— Как у тебя дела?

Полина пожала плечами.

— Только что не голодаю… Ты ведь знаешь, что и перед войной нам приходилось несладко. Мы жили благодаря щедрости папиного брата. У него была большая плантация вверх по реке и там он жил. Но во время войны он все потерял, и у него нет денег, чтобы восстановить дом и посадки. А папа всегда зарабатывал своими научными трудами слишком мало… Мне некому теперь помочь. У меня нет денег ни на слуг, ни на ремонт дома. Я немножно зарабатываю рукоделием. Шью постельное белье и продаю его. Этого хватает только, чтобы прокормиться, — рассказала Полина и, закончив, горько усмехнулась.

— Представляю себе, чтобы сказала моя бабушка, если бы узнала, что Полина Бовэ шитьем зарабатывает себе на жизнь.

— Полина! У меня идея! — воскликнула Энэлайз. — Нужно только немного терпения, и я смогу предложить тебе работу, которая высоко оплачивается.

И Энэлайз, в свою очередь, рассказала подруге обо всем, что случилось с ней с того момента, как они расстались. Правда, говорила она в основном о своих успехах в работе, в торговле и о том, что приехала открывать универсальный магазин в Новом Орлеане.

Полина изумленно посмотрела на свою подругу.

— Но, Энэлайз, у меня это просто не укладывается никак в голове. Я никогда не могла и предположить, что ты станешь таким бизнесменом?

— Полина, в моем магазине ты возглавишь отдел готового платья, — предложила Энэлайз.

— Я?! Да не смеши! Я умею шить, но я совершенно не разбираюсь в моде!

— Не разбираешься в моде? — переспросила Энэлайз и, махнув рукой, засмеялась.

— Мне не нужны твои познания в моде. Для этой цели я найду других обедневших аристократок. Мне нужно твое имя, твой такт и уважение, которое питают к тебе в Новом Орлеане. Ведь твоя семья — одна из самых старинных, и те выскочки, мужья которых разбогатели на военных спекуляциях, придут к тебе поучиться хорошим манерам. К тебе придут все из нашего общества, потому что уважают тебя. И ты прекрасно знаешь, что ко мне они не придут.

Полина колебалась, не веря в себя и думая, что Энэлайз предлагает просто помощь, но потом согласилась.

— Чудесно, вот и договорились, — обрадовалась Энэлайз. — Я хочу с тобой посоветоваться. Мне надо срочно купить или снять на какой-то срок дом. Я так давно уже здесь не была, что просто не представляю, к кому обратиться? Есть ли сейчас в продаже дома? И кто занимается этим делом, не знаешь?

Полина сосредоточилась, пытаясь припомнить, и вдруг заулыбалась:

— Я знаю, что тебе нужно. Это дом — Вэбстеров в Парковом квартале. Миссис Вэбстер сейчас осталась совсем одна и без денег. Она хотела продать свой дом. Он очень хороший, помнишь?

— Да, помню, но я никогда не была в нем, — ответила Энэлайз.

Она, действительно, хорошо помнила дом Вэбстеров. Чудесный, большой дом в классическом стиле, выкрашенный в серо-голубые тона с огромными окнами и парком вокруг. Там так будет хорошо играть Джонни!

— Мне по душе твое предложение, Полина. Может мы вместе сходим завтра к миссис Вэбстер?

Та озабоченно посмотрела на подругу:

— Конечно, сходим. Но…. может быть, я задам бестактный вопрос, а, все-таки, почему ты занимаешься всем этим сама? А где майор Шэффер?

— Здесь. Только он уже не майор, а полковник. Дело в том, Полина, что в бою он был тяжело ранен и стал инвалидом.

— О, Боже! Энэлайз, прости меня!

Та, тяжело вздохнув, рассказала подруге все о болезни Марка, и о его пьянстве, и о том, что она надеется на его выздоровление с помощью тетушки Моники. Как легко стало Энэлайз, потому что раньше ей не с кем было поделиться своим горем. «Как славно, что у меня есть такая верная подруга, как Полина», — подумала Энэлайз.

А Полина, услышав о знахарке, подтвердила, что та творит чудеса.

— Если кто и сможет помочь твоему мужу, то это только она.

Энэлайз хотела рассказать Полине и о том, как сложились ее личные отношения с Марком, но в последнюю минуту удержалась. Эти отношения были настолько запутаны, в них было столько боли и разочарований, что посвятить в них Полину было практически невозможно. Она безнадежно любила своего мужа, также как Полина была влюблена в ее брата Эмиля. Было бы жестоко напоминать Полине о ее безответной любви или искать у нее сочувствия.

Они опять помолчали, а потом Энэлайз, замирая от страха, наконец решилась задать Полине давно мучивший ее вопрос:

— Ты знаешь что-нибудь о моей семье? Они… С ними все в порядке?

— Да. Они все живы, — ответила Полина. — Хотя тоже, как и многие во время войны, разорились. Эмиль сражался с папой под Виксбургом, но остался невредим. Но он подхватил лихорадку и приступы теперь все время повторяются. Твой отец еще при тебе уехал на плантацию и оттуда, когда янки заняли Новый Орлеан, бежал в армию. Он был ранен и ему пришлось ампутировать руку. Ну, а твоя матушка, она осталась такой же. Честно говоря, я совсем не представляю, как они будут без тебя управляться с делами. Сейчас у нас многие разорены и совершенно не представляют себе, как будут жить дальше. А ты и здесь давно нашла бы выход.

— Полина…

— Нет, это правда. Если бы ты не вышла замуж и не уехала отсюда, то, несомненно процветала и в Новом Орлеане. У тебя столько силы воли и здравого смысла, что ты выжила бы в любой ситуации.

Энэлайз улыбнулась:

— Да, я выжила, и действительно, преуспеваю! Но я так несчастна в любви…

Полина, не дослушав ее, вдруг сказала:

— Эмиль женился на Бекки Олдвэй.

— Мне так жаль, Полина. Я всегда надеялась…

— Нет, нет, не извиняйся. Я всегда понимала, что он не станет моим мужем. Ему нравились красивые женщины, а на их характер он мало обращал внимания. Да и он так плохо разбирается в людях. Он до сих пор не хочет о тебе даже слышать и все еще презирает, хотя ты и спасла ему жизнь.

Знаешь, я все еще люблю его, хотя и понимаю, что никогда не была бы с ним счастлива! Он женился на Бекки Олдвэй сразу же, когда кончилась война, и он вернулся из армии. Ее отец тоже потерял все богатство за эти страшные годы, и они не смогли купить себе дом. Эмиль с Бекки уехали на плантацию, которая досталась ему в наследство от его отца. Они живут там безвыездно.

Энэлайз засмеялась:

— Не могу себе представить, как Эмиль хозяйничает на земле, а Бекки живет без светского общества и развлечений. Я бывала там в детстве и помню этот дом. Он очень старомодный, вытянутый и узкий. Бекки не привыкла жить в таких домах.

Полина улыбнулась:

— Не сомневаюсь, что ей там не нравится, и она в ужасном настроении. Бедный Эмиль…

Энэлайз стала расспрашивать о всех друзьях и знакомых. И Полина постаралась рассказать ей о том, что произошло в Новом Орлеане за два с лишним года ее отсутствия. Так Энэлайз узнала, как некоторые обедневшие дамы из общества, пытаясь свести концы с концами, нашли выход из бедственного положения. Так, миссис Мэленсо превратила свой большой дом в пансион и стала пускать жильцов, а миссис Борегард стала изготавливать и продавать пирожные и торты и всякие сладости солдатам-янки. У нее дела шли лучше всех. Некоторые брали белье в стирку или становились прислугой. Ненавистные всем янки все еще оставались в Новом Орлеане и полностью управляли им, хотя война уже кончилась, по законам военного времени.