Верь только сердцу - Карлайл Лиз (список книг .TXT) 📗

– Она была очень хорошенькая, правда? – прозвучал сзади тихий женский голос.

Дженет резко обернулась.

Миссис Бертуистл поставила на стол вазу с цветами и подошла к дивану.

– Дорогая миссис Роуленд, я подкралась незаметно, простите меня.

Дженет посмотрела на домоправительницу и почувствовала, что краснеет от смущения.

– Ну что вы, не извиняйтесь. Я просто бродила по дому...

Миссис Бертуистл понимающе кивнула.

– Ну конечно, хозяин надолго заперся в кабинете, а вам наверняка скучно. Но скоро ужин, мадам, а насколько я знаю мистера Амхерста – Господи, а уж я его хорошо знаю! – ужин он ни за что не пропустит.

Домоправительница подошла к массивному буфету красного дерева.

– Почему бы вам не посидеть здесь, миссис Роуленд? А я налью вам чего-нибудь, чтобы успокоить нервы.

Через минуту миссис Бертуистл принесла бокал с напитком, похожим по виду на шерри, и Дженет с удовольствием сделала глоток. Домоправительница, наблюдавшая запей, похоже, не собиралась уходить, и маркиза воспользовалась моментом.

– Насколько я поняла, вы давно живете здесь? – спросила она и перевела взгляд на портрет. – Наверное, вы хорошо знали миссис Амхерст?

– О да, – подтвердила домоправительница. – Она приехала сюда невестой и жила здесь до самой смерти... четыре года спустя. Такая жалость!..

– Она умерла родами? – спросила Дженет, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

Миссис Бертуистл печально кивнула:

– Да, но не скажу, что смерть бедняжки была для меня полной неожиданностью.

– Не была неожиданностью?

Миссис Бертуистл пожала плечами.

– Это, конечно, не мое дело, мадам, но у нее всегда был такой вид, будто она не от мира сего, если вы меня понимаете. Она, казалось, не принадлежала этой земле, и ее на самом деле не очень интересовала мирская жизнь. Она будто таяла на глазах...

– Кажется, я понимаю, о чем вы говорите, – тихо промолвила Дженет.

– Правда? Звучит неправдоподобно, но роды подтвердили, что я была права. У бедняжки не было никаких шансов.

– Никаких шансов? То есть как это?

– Ребенок шел ягодицами вперед. Она мучилась три дня, и у нее просто не хватало сил разродиться. А когда она все же родила, было уже слишком поздно.

– Как это страшно! – прошептала Дженет.

– Да, но такое иногда случается, и винить тут некого. Хотя мистер Мозби рассказывал, что когда сообщили хозяину, то он во всем винил себя. Но он же не мог предположить ничего подобного. Хозяин был прекрасным мужем, всегда старался угодить жене, а она, похоже, этого не замечала. За ней и во время беременности был отличный уход, и доктор ее осматривал самый хороший. – Домоправительница отошла в глубь комнаты. – Ладно, не будем больше об этом, миссис Роуленд. Мистер Амхерст наконец-то вернулся домой, так что не стоит ворошить прошлое.

Этой ночью Коул никак не мог уснуть. Предвидя это, он заранее запасся еще одной лампой и принес в спальню из отцовской библиотеки томик стихов Мильтона. Хотя возвращение домой грозило ему сердечными муками, а может, и вообще помрачением рассудка, утешением служила мысль о том, что мальчики по крайней мере в безопасности.

Самую большую спальню Коул добровольно уступил Стюарту и Роберту, на кушетке в примыкающей к ней гардеробной расположился Мозби. Это была еще одна мера предосторожности. За ужином Коул сообщил Дженет, что намерен утром отправить посыльного в Лондон, чтобы тот поговорил непосредственно с Дональдсоном и выяснил наконец причину вспышки заболевания в доме Мерсеров. А когда все закончится, Эллен или Нанна – и даже Дональдсон, если пожелает, – смогут приехать в Элмвуд и погостить, пока они не решат, что делать дальше.

Однако Коул ясно дал понять, что ни при каких обстоятельствах не потерпит у себя под крышей Делакорта, и попросил Дженет не писать ему и не сообщать, где они находятся. При этих словах маркиза даже отшатнулась, будто Коул ее ударил. Но тем не менее после короткой перепалки она согласилась на условие Коула. И он очень надеялся, что Дженет сдержит свое слово, поскольку через несколько дней собирался и сам вернуться в Лондон. По его мнению, настало время обстоятельно поговорить с доктором Грейвзом и судьей о том, кто стоит за скверными событиями на Брук-стрит.

При тусклом свете лампы Коул уставился на дверь, которая вела в скромную гардеробную, соединявшую его спальню с комнатой Дженет. Эта чертова дверь воистину являлась дьявольским искушением. Он старательно избегал на нее смотреть, но дверь помимо воли притягивала его взгляд.

И тут, словно подчиняясь желанию Коула, дверь в гардеробную медленно отворилась. Ошарашенный Коул увидел на пороге Дженет в легком халатике. Пока она шла к его кровати, полы халата распахнулись, и Коул заметил, что она совершенно нагая. В одной руке Дженет держала два бокала, в другой – бутылку вина. На ее губах играла лукавая улыбка.

– Я пробралась в твою келыо, – сказала Дженет, подойдя к краю постели.

Глядя на нее поверх очков, Коул вздохнул, захлопнул книгу и отложил ее в сторону.

– Послушай, Дженет, почему меня это не удивляет?

Женщина соблазнительно наклонилась, ставя на ночной столик бутылку и бокалы. Копна ее черных волос упала вперед, а полы халата еще больше распахнулись.

– Признайся, Коул, ты ведь не ожидал, что я буду сопротивляться своим желаниям? – спросила она, садясь на край постели.

– Не ожидал. Поэтому и не стал предупреждать тебя, чтобы ты не пыталась прийти в мою спальню, потому что это может тебя скомпрометировать.

– Конечно, будь моя репутация подмоченной, тебе пришлось бы на мне жениться. Однако мы оба думали об одном и том же, и оба не стали запирать двери своих спален, не так ли?

– Да, это так, – признался Коул голосом, охрипшим от внезапного желания.

Чувствуя подступивший к горлу комок, Коул наблюдал, как колышется грудь Дженет, наливающей вино в бокалы. Она не делала секрета из своего желания и не извинялась за него. И Коул тоже желал ее. Однако воспоминания о последней ночи в объятиях Дженет были еще свежи в памяти и беспокоили его, как незаживающая рана. В ту ночь она тоже искала с ним близости. И Коул очень боялся, что и сейчас ею движет всего лишь плотское желание, и ничего больше. Сегодня во время утомительной поездки Дженет, можно сказать, раскрыла ему свое сердце. Сказала, что любит, что хочет выйти за него замуж, и в своей обычной своенравной манере сделала ему предложение, не заботясь о своей гордости.

Но Коулу было нечего ей предложить. Внезапно он резко сел на постели, наклонился вперед и поцеловал Дженет, взяв ее лицо в свои ладони и ероша ее мягкие волосы.

– О! – воскликнула Дженет, потрясенная нежностью его поцелуя. И сама поцеловала Коула, затем еще и еще раз. – Не будем торопиться, – прошептала она. – У нас впереди вся ночь...

В комнате царила полная тишина. Через окно до постели долетал легкий ветерок, принося с собой ароматы деревенской ночи. Обессилевшие, опустошенные, любовники забылись в истоме. Коул подумал, что прекрасно чувствует себя вдали от Лондона, в собственном доме, рядом с женщиной, которая принадлежала или могла бы принадлежать ему.

– Зачем ты пришла ко мне? – прошептал Коул. – Что все это значит? Или ты действительно хотела поговорить со мной?

– Гм, – сонно пробормотала Дженет и слегка приподнялась, чтобы посмотреть на него. – Какое это теперь имеет значение? – Ее губы опять прильнули к губам Коула.

– Помилосердствуй, Дженет, – взмолился Коул, – я начинаю бояться, что ты просто ненасытная.

– Нет, дело не в этом. Просто ты неотразим. – Дженет с явной неохотой отодвинулась и вытянулась рядом. – А хочешь знать правду? – спросила она через минуту.

– Да, конечно.

Дженет положила голову на плечо Коула и вздохнула.

– Просто мне захотелось узнать о твоей жизни здесь, в Элмвуде, – начала она, глядя в потолок. – Каким ты был в детстве, что любил, о чем мечтал? И еще мне захотелось узнать, спал ли ты здесь, на этой постели, с Рейчел, любил ли ты ее, и что она для тебя значила...