Сара Дейн - Гаскин Кэтрин (книга жизни TXT) 📗
Внезапно все присутствующие невольно замолчали. Никто не объявил прибытия нового губернатора и его жены, но шепот волной пронесся по залу. Головы повернулись, шеи вытянулись, разговоры велись по инерции, в то время как глаза говорящего были устремлены на дверь.
Филипп Гидли Кинг и Жозефа Энн, его темноволосая жена, вошли в зал. Пока еще было преждевременно оказывать им все причитающиеся губернаторской чете почести, тем не менее они завладели вниманием всех присутствующих. За ними следовали капитан Эббот с женой, в доме которых они остановились.
Эндрю с напряженным интересом наблюдал за сдержанной церемонией приветствий и поклонов. Было известно, что Элисон — любимица Жозефы Энн, да и сам Кинг смотрел на нее с благосклонной улыбкой. Ее представили Эбботам, а затем она изящно протянула руку в сторону Сары.
Тишина в комнате стала напряженной. Одна из женщин в толпе привстала на цыпочки и чуть не упала. Ее невольный вскрик был ясно слышен в тишине.
До всех в зале донесся четкий голос Элисон:
— Сэр, могу я представить вам своего дорогого друга, миссис Маклей? Мы очень давно знаем друг друга — почти с самого детства.
Кинг поклонился.
— Счастлив познакомиться с вами, мадам. Каждый, кто является другом нашей очаровательной миссис Барвелл, конечно…
Эндрю полуприкрытыми глазами наблюдал, как переливался розовый шелк платья Сары, когда она присела в глубоком реверансе. Он нисколько не сомневался, что до сведения Кинга уже довели полную биографию Сары. Колония была слишком мала, чтобы оставить нового губернатора на протяжении четырех недель в неведении относительно домашних и финансовых дел всех значительных граждан. Эндрю знал, что Кингу известно и то, что муж этой бывшей ссыльной имеет определенную власть — власть своего несомненного богатства и того веса, который у него есть среди монопольных торговцев. Основной же целью Кинга было разрушение монополии этого кружка, будь то путем мирных уговоров или открытыми боевыми действиями. Как бы ни повернулись события, ему полезно заручиться дружбой людей, которых он собирается подчинить. И вот этот, пока неофициальный, губернатор Нового Южного Уэльса улыбнулся высокой молодой жене Эндрю Маклея, которую ему представила дама безупречной репутации. Всегда лояльная по отношению к действиям мужа, Жозефа Энн поспешила последовать его примеру.
IV
Более двух месяцев после приема в доме Фово Ричард не показывался в Гленбарре в одиночестве. Он наносил формальный визит, приезжая с женой, порой они с Эндрю засиживались допоздна, обсуждая подробности работы на ферме Хайд, которая к тому времени перешла в руки Ричарда. Во время этих визитов он держался с Сарой отчужденно, и она имела основания считать, что больше он никогда не появится один, пока однажды днем Энни не ворвалась в детскую с сообщением, что капитан Барвелл ожидает в гостиной.
Сара тотчас же сошла вниз и застала его небрежно облокотившимся на камин, лениво теребящим бахрому шнура для звонка. Он улыбнулся ей, но когда его улыбка не получила ответа, нахмурился и отбросил шнур.
— Что толку так смотреть, Сара? — сказал он. — Я намерен приходить когда захочу. Нет, не тогда, когда захочу, а когда почувствую, что мне необходимо видеть тебя хоть несколько минут, или совершить какое-то безумие. — Он постучал каблуком своего начищенного ботинка по решетке. — Но не волнуйся, дорогая моя, я не стану делать этого часто, чтобы не повредить твоей репутации и не нанести урона твоей чести.
Сара стояла за большим стулом, обитым гобеленом. Ее руки ухватились за резьбу на спинке.
— Я могу отказаться принимать тебя, — сказала она тихо.
Он взглянул на нее и покачал головой.
— Нет, ты этого не сделаешь. Как же это будет выглядеть, если ты мне откажешь? Как же Эли сон сможет бывать здесь, если ее мужа не принимают? Только подумай, Сара.
Она поняла, что Ричард намекает на отношение Эндрю к открытому разрыву между нею и Ричардом; к тому же нельзя забывать о возможных подозрениях Элисон, о сплетнях слуг Гленбарра, которые тут же разлетятся по всему городу.
Ричард, не скрывая своего триумфа, выиграл на этот раз и на протяжении зимы появлялся в гостиной Сары во второй половине дня раз в две или три недели. Сначала эти визиты были напряженными: Сара, хмурая и кипящая гневом, оттого что он навязал ей свою волю; он — оттого что его визиты нежелательны. Они разговаривали отрывочными несвязными предложениями. Но близкое знакомство разрушило это напряжение. Сара вскоре обнаружила, что у нее не получается ссориться вежливо и надолго. Она сдалась, и они перестали перебрасываться словами, как два повздоривших ребенка. Ричард освоился достаточно, чтобы рассказывать ей о своих планах в отношении фермы — он проводил там часть каждой недели и возвращался с радостным желанием рассказать о достигнутом. Дом был уже в порядке; он строил свинарник и собирался привезти быков и волов из Сиднея. Сара с сомнением просматривала счета. Ричард не был прирожденным фермером. Он бросался в разные предприятия с неосмотрительностью, свойственной новичкам. Он не прислушивался ни к одному ее совету. Ферма принадлежит ему, замечал он, как только она пыталась отговорить его от какого-нибудь проекта, — ему одному. Может, Эндрю и ссудил ему денег, но это не дает никому основания указывать, как ему ею управлять. Сара обнаружила, что при таких его настроениях единственный способ сохранить мир — пожать плечами и ничего больше не говорить.
За эти месяцы стало очевидным, что женщины колонии во всем следовали за Элисон Барвелл. Они не сразу стали наносить визиты в Гленбарр, но на улицах Сару приветствовали едва заметными поклонами, а в лавке былое желание не замечать ее совсем исчезло. Но по мере того как зима подходила к концу, в Саре утверждалась уверенность, что Элисон подозревает, что между ее мужем и той женщиной, которую по его настоянию она должна звать своим другом, существуют какие-то отношения. Она довольно часто бывала в Гленбарре и, в свою очередь, приглашала Сару в свой дом на дороге в Парраматту, который они купили у офицера, возвратившегося в Англию. Но она действовала, повинуясь приказу, как будто Сара сама по себе представляет гораздо меньшую ценность, чем необходимость доставить удовольствие Ричарду. Они так и не достигли близости в отношениях, но Элисон и не принадлежала к числу женщин, которые стремятся к близким отношениям с другими. Весь ее мир заключался в Ричарде, а остальные люди существовали лишь в зависимости от него. Она, казалось, рассматривала мужа Сары Маклей как источник тех жизненных благ, которых требовал Ричард: лошадей, хорошего вина, платьев, совершенно необходимых, если она хочет, чтобы Ричард и дальше смотрел на нее с восторгом. Эндрю Маклей также дал денег на ферму, которая в один прекрасный день, полагала она, позволит им пользоваться роскошью, не взятой в долг. Она безгранично верила в способность Ричарда обрабатывать землю с помощью надсмотрщика над батраками и выполнять свои обязанности по казарме. В Новом Южном Уэльсе в ту пору было много людей, сочетавших эти занятия; им удавалось сколотить небольшие состояния. Чего не замечали ни Ричард, ни Элисон, так это того, что у Ричарда не было никаких фермерских способностей и что он практически не имел шансов сравняться с проницательностью, беспощадностью и откровенным тщеславием остальных. Они с женой жили мечтами о будущем, когда ферма Хайд сделает их хотя бы умеренно преуспевающими, а для Элисон преуспевание также означало надежду, что ей не нужно будет так часто бывать в Гленбарре, так как они перестанут быть должниками его владельцев. А пока было удобно, более того — это было как рука Провидения, — черпать деньги по мере надобности из постоянного источника, который Эндрю Маклей, казалось, не собирается перекрывать. Роскошь стоила дорого. Элисон с сожалением отметила, что они неприлично задолжали Маклеям, но, говорила она себе, если им предстоит преуспеть, то начинать нужно именно сейчас и тем путем, который для них открыт.
