Тяжесть венца - Вилар Симона (читать книги онлайн без TXT) 📗

Дверь в кабинет Ричарда осталась открытой, и Анна из своего укрытия видела сидящего за столом супруга. Он поднял голову, и Анна, холодея, различила знакомую оскалившуюся улыбку. Через мгновение улыбку сменил смех – оглушительный хохот, переходящий в пронзительный крик, рев, радостный вой. Опасаясь быть замеченной, она не смела двинуться и вынуждена была только наблюдать. Лишь когда Ричард наконец немного опомнился и замолк, она со всех ног кинулась назад в спальню сына и долго не могла уснуть, вглядываясь в лицо спящего ребенка, словно опасаясь обнаружить в его невинных чертах признаки того чудовища, каким был его отец.

На другой день Анна увидела Ричарда лишь после обеда. С утра в Мидлхем прибыл еще один гонец, и теперь Анна уже знала, какого дома цвета были на нем – лорда Гастингса, друга покойного короля и ближайшего его поверенного.

Когда Ричард после разговора с гонцом пригласил Анну к себе, ее била дрожь. При одной мысли, что он заметил, как она вчера наблюдала за ним, ей делалось плохо. Однако Ричард держался с ней почтительно и с достоинством. Поцеловав супруге руку, он усадил ее в большое кресло напротив стола.

– Дорогая, довожу до вашего сведения, что уже сегодня я буду вынужден отбыть на Юг. За смертью моего брата последовали странные события. Бедный Эдуард – sin tibi terra levis [56]. – Он вздохнул и горестно перекрестился. Анна, вспомнив, с каким лицом стоял Ричард в часовне, отвела взгляд, чтобы скрыть презрение. Ричард же продолжил, не глядя на нее и машинально поигрывая рукоятью кинжала: – Наш венценосный брат, не ожидавший, что смерть нагрянет столь внезапно, решил в свои последние земные часы исправить то, на что так долго закрывал глаза. Он пожелал примирить извечных врагов – Вудвилей и старую аристократию. Поэтому он призвал их к своему ложу и заставил поклясться, что они объединятся ради блага Англии и станут надежной опорой в государственных делах двенадцатилетнему наследнику престола Эдуарду V. Протектором королевства король назначил меня. Об этом и сообщил мне прибывший от лорда Гастингса гонец. Признаюсь, все эти дни я ожидал, что вот-вот из Лондона ко мне явится посольство, дабы облечь властью и пригласить в столицу. Однако новый гонец Гастингса привез совсем иные вести. Вудвили ни за что не желают расстаться с властью. Невзирая на то, что при изъявлении последней воли короля присутствовало множество людей, они выкрали завещание и теперь требуют величать Элизабет королевой-регентшей. Юный же король должен срочно выехать из Ладлоу в Лондон, где Вудвили объявят его совершеннолетним, с тем чтобы лишить меня всякой власти.

Ричард умолк, ожидая реакции Анны. Она молчала, понимая, что Ричард не упустит своего шанса. Ей даже стало жаль мальчика-короля, который должен был оказаться под опекой такого человека, как ее муж. Покойный король, возможно, и ошибся, доверив наследника не матери, а Ричарду Глостеру. Но Эдуард IV имел возможность оценить государственный талант младшего брата и понимал, что как политику Ричарду нет в Англии равных. К тому же после победы над шотландцами Ричард стал самым популярным вельможей в стране, а окажись у власти Вудвили, вряд ли с этим смирилась бы старая аристократия.

И все же, зная, как ненавидел брата ее супруг и как шаг за шагом он пробирался к власти, она засомневалась, что Эдуарду V удастся достичь совершеннолетия при протекторате Ричарда. «Меня связывает верность», – гласил знаменитый девиз Глостера, но Анна давно знала, насколько тонки и непрочны узы, связывающие короля и его брата.

– И как вы намерены поступить, милорд?

Она спросила это без особого воодушевления. Но Ричард не заметил настроения жены.

– Как я уже сказал, сегодня я отбываю на Юг. Раз Вудвили in absetia [57] законного протектора пытаются решать все сами, я поступлю так же, как и они. Я вырву из их рук племянника, пусть даже для этого мне придется вступить в бой.

– Вы хотите, чтобы в Англии снова началась смута?

– Я хочу, чтобы в Англии водворился порядок, и, клянусь святым Георгием, я добьюсь этого!

Он ударил кулаком по столу так, что из канделябра выпала одна из свечей.

«Что за человек этот Стиллингтон? – снова подумала Анна. – И что такого хорошего он сообщил Глостеру, что тот едва не осатанел от радости?» Вслух же спросила:

– Каковы будут ваши распоряжения относительно меня?

Ричард сидел, потирая ушибленную руку.

– Полагаю, что благоприятнее всего для вас – отбыть в Понтефракт, где сильный гарнизон и где вы будете под надежной защитой.

Анна поморщилась. Она не любила этот замок.

– Вы же знаете, что лекари не советуют Эдуарду переезды. Они вредят слабому здоровью ребенка.

– Что ж, значит, наш сын останется в Мидлхеме. Кэтрин также пусть остается. Эдуард слишком привязан к сестре.

Анна недоуменно подняла брови.

– Как вас понимать, милорд? Вы считаете, что Мидлхем небезопасен, но готовы оставить здесь нашего наследника?

Ричард откинулся на спинку кресла.

– На это есть свои причины. Полагаю, что вы достаточно благоразумны, чтобы посчитаться с этим. Сейчас у меня более чем достаточно важных дел, чтобы тратить время на перепалку с вами. Я приказал – в Понтефракт!

Это действительно был приказ. И Анна поняла, что Ричарду необходимо на время удалить супругу, по сути, посадить под арест. Но только она открыла рот, чтобы задать вопрос, как в дверь постучали.

– Гонец от герцога Бекингема, – возвестил Рэтклиф.

Гонец был круглолицый, с курносым носом и пухлыми губами.

– Ральф Баннастер?

Анна не смогла сдержать невольного возгласа, когда в дверном проеме возник верный оруженосец Генри Стаффорда и с поклоном вручил Ричарду послание.

– Леди Анна! Ох, простите – ваша светлость…

Видя, что Ричард, не глядя на них, срывает печати со свитка и торопливо разворачивает его, Баннастер затараторил, тараща глаза:

– Ох, сиятельная леди, что творится у нас на Юге! Весь Лондон взбудоражен. Целое войско двинулось в Уэльс к замку Ладлоу, а в столице люди чуть что хватаются за ножи и случаются такие побоища, что старики говорят: подобное происходило только перед войной Роз.

Он неожиданно осекся и озабоченно взглянул на герцога. Анна только теперь сообразила, что Ричард не выпроводил ее из кабинета и сейчас внимательно наблюдает за ней и Баннастером, глядя поверх листа пергамента.

– Надеюсь, вы понимаете, миледи, что нынче не время обсуждать мои распоряжения. Мне следует поторопиться к юному королю. Как говорили древние – рrincipiis obsta [58].

Герцог повернулся к Баннастеру.

– Я благодарен вашему сеньору за предложенную помощь и поспешу в указанное им место. А вас, миледи, мой верный Рэтклиф будет сопровождать в замок Понтефракт. С вами же отправится и некий епископ Стилингтон.

Уже одно то, что ее отсылали вместе с Рэтклифом, говорило о том, что Анна – пленница. Она не знала, что затевает ее муж, но знала, что от такого человека, как Глостер, следует ожидать любых поворотов. Однако если то, что сказал Баннастер, правда, и, если назначенный прежним королем лорд-протектор не наведет порядка, в королевстве может вновь начаться смута. Поэтому герцогиня покорно последовала за Рэтклифом. По крайней мере – утешала она себя, – в дороге можно будет попытаться вызнать у Стиллингтона его тайну. Впрочем, оказалось, что она тешила себя напрасной надеждой.

Герцогиня едва успела проститься с детьми, как ее усадили в закрытый паланкин и во главе колонны ратников спешно повезли в Понтефракт. Отодвигая занавески, Анна видела в другом конце колонны такой же паланкин, в котором находился епископ Стиллингтон. Рэтклиф и не собирался позволить Анне встретиться с таинственным епископом. Близ оконца носилок все время скакал Джон Дайтон и, несмотря на то что Анну укачивало от быстрой езды, не разрешал ей пересесть на коня, пока Уильям Херберт, которому было все-таки дозволено ее сопровождать, не потребовал, чтобы сделали привал, когда Анне стало дурно.