Лесной рыцарь (Бушующий эдем) - Блейк Дженнифер (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗

«Да, женщины всегда даруют жизнь, несмотря на жестокость, утраты и боль, приносимые войнами», — подумала Элиз, и словно в ответ на слова Татуированной Руки с улицы донесся крик Элен.

Элиз вскочила на ноги и распахнула дверь. Белокурая француженка неуклюже спешила к хижине, держась за свой живот. Спотыкаясь и охая, она приблизилась к Элиз и с искаженным лицом упала ей в объятия.

— Ребенок! — кричала Элен. — Ребенок!

Глава 15

Вскоре на свет появился прекрасный младенец, девочка. Роды были нетяжелые, если верить Татуированной Руке — вполне нормальные для первородящей здоровой женщины, даже если она француженка.

Элиз была благодарна старухе за то, что та осталась помочь и послала за повивальной бабкой. У Элиз не было никакого опыта в приеме родов, но она полагала, что в следующий раз, если понадобится, она сможет справиться сама.

Момент рождения поразил ее. Он был исполнен боли, страдания и в то же время радости. Это был момент торжества.

Татуированная Рука очистила дыхательные пути младенца, пока повивальная бабка ухаживала за матерью. Затем индианка отдала девочку Элиз, потому что дома ее ждали дела, а она и так задержалась довольно долго. Когда Татуированная Рука и повивальная бабка ушли, Элиз искупала крошечную девочку и укачала ее. Элен взглянула на дочь, улыбнулась и заснула от изнеможения.

Между тем в хижину потянулись женщины — всем хотелось посмотреть на новорожденное французское дитя. Они тихонько переговаривались и трогали крошечные розовые пальчики, как будто никогда раньше не видели такого младенца. Принесли и небольшие подарки: вырезанных из дерева зверюшек, пеленки из тутовой ткани и мягкой замши, погремушки из маленьких тыкв. Их удивило, что ребенка сразу же не привязали к специальной доске, придающей голове младенца плоскую форму, которой так восхищаются начезы, но Элиз объяснила, что у французов это не принято. Женщины покачали головами и заявили, что это очень неудобно. Ведь мать скоро вернется к работе, нужно чтобы руки ее были свободны для различных дел, а как же в таком случае она сможет носить своего ребенка?

Как только ушли эти посетители, дверь вновь распахнулась. Элиз подняла глаза и увидела Рыжую Олениху. Она посмотрела на спящую мать, на Элиз, нянчившую дитя, и лицо ее исказилось яростью.

— Мне сказали, что моя беглая рабыня здесь. Неужели ты настолько глупа, что дала ей приют?

Элиз аккуратно положила младенца на скамью и встала.

— Если вы имеете в виду Элен, она действительно здесь. Как вы понимаете, она нуждалась в помощи, которую от вас вряд ли получила бы.

— Буду я стараться для какой-то рабыни! Мне не повезло — мне досталась женщина на таком сроке беременности, что ее уже нельзя было прервать, поэтому пришлось мириться с ее слабостью. Сейчас будет легче: ведь она избавилась от ребенка. Она станет больше работать.

— Она будет нянчить дочь и ухаживать за ней, — заметила Элиз. — Может быть, ей лучше остаться в доме военного вождя на это время? Все равно пользы от нее мало.

Женщина грубо хмыкнула:

— Без ребенка она быстро станет вновь полезной.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, произведение этой бледной слабой особы лучше всего отнести в лес.

Элиз в ужасе уставилась на индианку. Она слышала, что индейцы поступают так с новорожденными, у которых есть какие-либо отклонения. Но у младенца Элен все было нормально, абсолютно нормально! Инстинктивно Элиз встала так, что закрыла собой спящего ребенка.

— Нет! — решительно сказала она. Мать Лесного Медведя засмеялась.

— Этот ребенок — мой раб, я могу делать с ним все, что захочу.

— Вы не дотронетесь до него!

— Кто же меня остановит? — Женщина уперлась руками в бока.

От звука их голосов проснулась Элен. Увидев Рыжую Олениху, она сразу все поняла и заплакала с безнадежностью затравленного животного. Элиз с ненавистью посмотрела на индианку и сделала несколько шагов туда, где на гвозде висел мушкет Рено. Схватив его, она повернулась к Рыжей Оленихе.

— Я вас остановлю, — сказала Элиз спокойно. — Я вас сейчас остановлю. Вы ужасная женщина, вас следовало изгнать вместе с вашим сыном. Уходите из этой хижины, и если вы когда-либо вернетесь, я без колебания застрелю вас.

— Я не уйду без своей рабыни. Француженка должна встать и пойти со мной.

Слова звучали уверенно, но сама индианка сделала шаг к двери. Элиз покачала головой:

— Она останется здесь. Убирайтесь!

Приказание, отданное с чисто мужской интонацией, заставило индианку вздрогнуть, но она быстро оправилась и взглянула на Элиз с ненавистью.

— Не думай, что тебе это сойдет с рук! Я обращусь в совет!

— Пожалуйста.

— Я подниму такой шум, что все мои друзья придут со мной и заберут ее!

— Неужели? А когда они узнают о ваших намерениях? В любом случае я им все расскажу раньше и позабочусь, чтобы вы не могли забрать свою собственность. Они будут смеяться над вами, а не помогать.

— Что бы ни случилось, тебе я отомщу! — проговорила женщина и, повернувшись, убежала из хижины.

После долгих обсуждений девочку решили назвать Жанной. Это было распространенное имя, а со временем к нему можно будет добавить еще одно. Элиз приветствовала такое решение. Она знала, что Элен думает о том времени, когда сможет вновь соединиться с Сан-Амантом. Если все это заставит Элен мечтать о будущем, тем лучше.

Было уже очень поздно, когда ребенка в первый раз покормили, и мать и дитя устроились на ночь. День был такой напряженный, что Элиз некогда было думать о Рено. Но сейчас, когда все вновь утихло и приблизилась полночь, а он все не возвращался, ей стало страшно.

Элиз долго стояла у открытой двери хижины и смотрела в темноту. Наконец она вышла наружу и отправилась к холму Большого Солнца. Не дойдя до вершины холма, она остановилась. С этого места был виден лагерь чокто — там все еще горели костры, и в их свете взад-вперед сновали маленькие фигурки людей. Что они отмечали? Было ли это празднование взаимного соглашения или же победы над посланниками начезов?

Обуреваемая такими мыслями, Элиз долго всматривалась в темноту, надеясь увидеть Рено. Ночной ветер раздувал ее юбку, трепал волосы. Стало холодно, так что ей пришлось поплотнее закутаться в свой плащ. Над головой светила убывающая луна, она серебрила крыши хижин в поселке, оставляя в тени кривые дорожки между ними. Налево располагались форты начезов, остроконечные концы бревен частоколов были похожи на затупленные копья.

Элиз не знала, сколько так простояла. Через некоторое время она заметила какое-то движение в лагере чокто — несколько человек отделились от костров и направились к спящей деревне начезов. Дойдя до крайней хижины, они рассеялись и пошли потихоньку, почти украдкой. Некоторые из них повернули к холму Большого Солнца.

Элиз с тревогой наблюдала за их передвижением, пока наконец не узнала человека, идущего впереди. Ни секунды не задумываясь, она быстро и уверенно сбежала с холма, плащ развевался у нее за спиной. Смеясь от радости и облегчения, она бросилась в объятия Рено. Он поймал ее, закружил вокруг себя, прижал к груди. Другие мужчины, принадлежавшие к роду Солнца, обошли их, вежливо отвернувшись.

Рено усмехнулся, когда ее холодные груди прижались к его груди:

— Ты так же бесстыдна, как женщины начезов, дорогая!

Элиз сразу поняла, что, отбросив плащ назад, она обнажила грудь. Но она не отпрянула в смущении, а лишь теснее прижалась к нему. Рено поднял ее на руки и, целуя, понес в свою хижину.

Когда он положил ее на скамью и, сбросив одежду, лег рядом, Элиз подумала об Элен, лежавшей в темноте в углу комнаты. Но это не показалось ей препятствием. Она повернулась к Рено, охваченная слепым желанием, и крепко обняла его…

Когда, счастливые и умиротворенные, они лежали в объятиях друг друга, пытаясь успокоить дыхание, раздался резкий и требовательный крик, каким бывает только крик новорожденного.