Как соблазнить невесту - Лэйтон Эдит (чтение книг txt) 📗
Но Дейзи смотрела не только на след от удара ножом. Ее поразила обнаженная грудь Лиланда. Он казался таким худощавым; она и предположить не могла, насколько крепко и красиво он сложен. Широкая мускулистая грудь, прекрасный торс, сужающийся к бедрам. На груди немного пушистых волос, кожа гладкая и чистая, если не считать зажившего рубца возле самого сердца.
Лиланд сел на кровать, разулся, а затем снял с себя брюки. Дейзи взирала на этот процесс как завороженная, но Лиланд держался так, словно раздеваться догола при ней для него самое обычное дело.
Таннер никогда не обнажался полностью, за исключением тех случаев, когда мылся. В постель он ложился в рубашке. Сложения он был неуклюжего, коренастый, с довольно большим животом, а кожа вечно в прыщах.
Лиланд встал, и его мужское достоинство оказалось на уровне глаз Дейзи. Она смутилась и поспешила отвернуться. Лиланд выглядел как существо совершенно иной породы, нежели Таннер, и то, что люди, избегающие слишком откровенных наименований, называют двадцать первым пальцем, находилось у него в приятной пропорции со всей его крупной фигурой.
Лиланд повернулся к ней спиной, собрал свою одежду и прошествовал в гардеробную. Даже его ягодицы выглядели упругими и красивыми.
– Я в затруднении, – донесся до Дейзи его голос из гардеробной. – Надеюсь, вы мне поможете сделать выбор. Правда, у вас нет достаточного опыта в таких вещах, но я очень хочу вашего восхищения и одобрения. Поэтому не могу действовать только по своему усмотрению. Сейчас я вам что-то покажу и попрошу высказать ваше мнение.
Дейзи насторожилась. Таннер никогда не обращался к ней с вопросами, когда на него накатывало желание. Но его потребности были однообразными и простыми. И она, разумеется, не могла догадаться, чего ожидает от нее такой опытный распутник, как Лиланд. Она слышала о мужчинах, которым нравится, когда их бьют хлыстом или заковывают в цепи. Вдруг ее новый муж один из таких? Неужели он настолько истаскался, что для возбуждения потенции нуждается в боли или унижении? Быть может, он считает, что бывшая узница лишена тонких чувств? Это объяснило бы многое, но разрушило бы все...
Лиланд появился из гардеробной, держа в каждой руке по ночной рубашке. Одна из них была просто сшитая, белого цвета, вторая – кремовая, с вышивкой по вороту.
– Вот эта, – заговорил он, прикладывая к себе первую, – классическая, очень простая, но сшитая со вкусом. Зато эта, – продолжал он, поменяв руки и выставив на первый план другую рубашку, – как говорят, являет собой последнее слово французской моды. Какую вы предпочли бы?
– Не знаю, – с запинкой выговорила Дейзи. – Обе хороши.
– Ясно. Сказать по правде, мне не нравятся обе. Я не люблю спать в чем бы то ни было, кроме собственной кожи, но я стараюсь оберегать ваши чувства. Подождите немного, кажется, я нашел то, что надо!
Он снова скрылся в гардеробной, потом вышел, раскинув поднятые руки, словно фокусник на сцене, который только что вынул кролика из пустого цилиндра и собирается раскланяться перед публикой. На этот раз на нем был красный шелковый халат, подпоясанный золотым шнуром.
– Voila! – произнес он по-французски и повернулся перед ней, высоко подняв голову и задрав нос, как это делают во время демонстрации новых фасонов модели в салоне у модистки. – Что вы думаете об этом?
Дейзи не знала, что ответить.
– Согласен, – сказал он грустно. – Вызывающе яркий. Это не мой стиль.
Он повернулся, крайне удрученный, намереваясь снова идти в гардеробную.
– Подождите, – окликнула его Дейзи. – Вы в самом деле считаете важным, в чем человек спит?
Лиланд воззрился на нее в полном изумлении.
– Дорогая моя, – заговорил он, – мужчина со вкусом никогда не ослабляет свое рвение, даже если он спит. Напомню, что вашему новому супругу было бы невыносимо, если бы вы сочли его неаккуратным и невнимательным. Ясно, что это одеяние вам не по вкусу, но у меня там есть еще одно, из вишневого шелка, я счел его слишком простым. Теперь я склонен думать, что оно и есть самое подходящее.
А Дейзи все сидела и смотрела на него. Увидела, как приподнялись в улыбке уголки его губ.
– Боже милостивый! – воскликнул он. – Ну и выражение лица у вас!
И начал смеяться.
Дейзи присоединилась к нему. Ей вдруг стало легко и весело. Лиланд подошел к кровати.
– Ладно. Я должен придумать, как мне расшевелить вас, – сказал он с ласковой улыбкой. – Вид у вас был такой, словно вы ожидали, что я вот-вот выйду из гардеробной с хлыстом и цепями в руках. Прав я или нет? Терпеть не могу кого бы то ни было разочаровывать, но у меня и в мыслях никогда ничего такого не было.
– Ох, надо же! – несколько раз повторила Дейзи в промежутках между взрывами смеха, который она не в силах была подавить. – Я... именно этого... ожидала... от вас!
– Должно быть, из-за того, что я вышел из гардеробной с видом кролика, угодившего в ловушку, – удовлетворенно кивнул он. – Приятно узнать, что не само по себе мое присутствие заморозило вас. Ну а теперь перейдем к развлечениям.
Она вмиг перестала смеяться.
– Дейзи, – заговорил Лиланд мягко и терпеливо, – прошу вас, верьте мне. Я не трону вас, пока вы сами этого не захотите. Право же, на сердце становится тревожно, когда вы на меня вот так смотрите. Я всего лишь имел в виду, что мы поиграем в карты, – сказал он, вынув из кармана халата колоду карт. – Или в кости, если хотите. Я подумал, что мы так проведем время, до тех пор пока не захочется спать. Вам это подходит?
Дейзи вздохнула и очень серьезно ответила:
– Да.
Потом вдруг уронила голову на руки и согнулась чуть ли не вдвое.
– О Господи! – простонала она. – Ну как мне к этому прийти? Чем я провинилась? Ведь просто ужасно: чем сильнее я стану любить вас, тем труднее мне будет подчиниться!
Лиланд бросил колоду карт на постель и сел рядом с Дейзи. Положил ей на спину свою большую, теплую ладонь. Она чувствовала это тепло сквозь тонкую ткань рубашки.
– Дейзи, – заговорил он тихо, – в этом все дело. Мне не надо, чтобы вы подчинились. Я хочу, чтобы вы радовались нашей близости.
Она подняла на него глаза, и он увидел, какие они несчастные.
– Я не знаю, смогу ли. Я не обманываю вас. Я никогда не думала, что так будет. Я считала, что преодолею себя, но когда доходит до этого, меня словно замораживает, как вы только что назвали мое состояние.
– Но мы не дошли, – усмехнулся он. – Расслабьтесь. Я знаю ваше прошлое, а вы – мое. Все, что мы здесь имеем, – это очень длинный и тощий мужчина и женщина, которая терпела дурное обращение. Если я сумею использовать собственный опыт, а вы забыть о своем, мы все-таки сможем прийти к этому, как вы определяете любовную близость. И поймем, что нам хорошо. Думаю, так оно и будет. Ну а теперь говорите – экарте, пикет или вист?
Дейзи шмыгнула носом и вытерла слезы тыльной стороной ладони.
– Пожалуй, пикет, – сказала она. – Только берегитесь! Я играю в пикет очень хорошо.
– Отлично! – заявил он, запахнул полы халата на длинных ногах и уселся на кровать.
Они часок поиграли в пикет, и выигрыш оказался примерно равным. Перешли к висту, и Лиланд одержал победу с большим перевесом.
Дейзи сидела, поджав под себя колени, и всматривалась в свои карты с такой серьезностью, что Лиланд над ней то и дело подшучивал.
Сам он уселся, скрестив ноги, как это делают портные, если шьют, сидя на столе. Лиланд старательно прикрыл ноги полами халата, чтобы не смущать Дейзи, но вслух он объяснил, что боится сквозняка.
Они то и дело смеялись за игрой. Лиланд рассказывал Дейзи, что некоторые карты имеют свои прозвища: трефовый валет, например, это Сэр Ланселот, а королеву червей сначала называли Хеленой Троянской, а позже переименовали в Королеву Елизавету. Рассказывал и о том, как играют в клубах для джентльменов и в тайных притонах для картежников. Она, в свою очередь, поведала ему о стычках за карточной игрой в Ботани-Бей, о том, какой жестокой бывала порой игра в тех краях. Временами Дейзи забывала о том, что это ее брачная ночь, и что мужчина рядом с ней – ее законный муж, которому она отказала в его правах. Ей думалось, что он не придает этому значения.
