Мечтай обо мне - Литтон Джози (книги без регистрации TXT) 📗
Кимбра ступила в огненный круг, и толпа всколыхнулась, так как наполовину состояла из приезжих, много наслышанных о красоте супруги ярла, но никогда ее не видавших. Мужской пол пожирал Кимбру глазами, поднимал брови и кивал друг другу, словно говоря, что теперь многое понятно.
Когда Вулф захотел услышать ее рассказ, она лишь чудом нашла в себе силы заговорить:
— Я покинула жилище, потому что только так могла помочь Брите. — Кимбра повернулась к Магнусу. — Прости за эти раны!
Вулф остался невозмутимым, но молодой викинг побледнел еще больше, хотя это казалось невозможным.
— Леди, вы не можете… не должны… — пробормотал он. — Вашей вины тут нет! Это я виноват, что не сделал большего!
Теперь толпа хранила молчание в ожидании того, как поступит ярл. Он сделал шаг и подошел вплотную к супруге. Рука его начала подниматься — как показалось Кимбре, очень медленно. Ей стоило большого усилия не отшатнуться, но когда пальцы сжали подбородок, принуждая встретить взгляд, она так и сделала. Глаза у Вулфа вовсе не были налиты кровью, в них мерцал серебряный свет, как в ту ночь, когда она впервые разглядела их в лунном луче.
— Тебе было запрещено покидать жилище.
— Да, милорд.
— И ты знала почему?
— Вы опасались, милорд, что я стану причиной раздоров… — Кимбра помедлила, — и были правы.
— Ты нарушила запрет.
— Да, милорд, чтобы спасти подругу. Я бы сделала это снова…
Толпа всколыхнулась вторично. Кимбра услышала неодобрительный ропот, но не дрогнула. Для нее имело значение лишь то, как расценит ее слова ярл Скирингешила, ее супруг, чьи глаза сейчас сверлили ее душу.
— Ты считаешь, что я не права? — спросила она совсем тихо и так, словно они с Вулфом были наедине.
Уголки его губ дрогнули улыбкой, напомнив Кимбре, что превыше всего он ценил в людях храбрость.
— Я требую повиновения, но не слепого, — сказал Вулф, не отводя взгляда, как если бы для нее одной. — Долг дружбы превыше всего.
Это было сказано негромко, но каким-то образом каждый в толпе расслышал. Раздались крики одобрения: лишь человек поистине великий способен понять и простить, когда им же самим установленный закон нарушен во имя высоких принципов.
— Ты поступила правильно, — продолжал Вулф, повышая голос, — но даже правильный поступок нередко имеет печальные последствия. — Взглядом он по очереди пригвоздил к месту каждого из троих насильников, потом снова повернулся к толпе. — Если гость надругается даже над самой последней рабыней в доме, где он радушно принят, хозяин имеет право требовать расплаты. Брита служит лично моей супруге, поэтому я принимаю нанесенное ей оскорбление на свой счет. Если дело ограничилось только этим, виновные расплатились бы деньгами в сумме, которая составляла бы полную стоимость имущества, кроме личного оружия. После этого им осталось бы идти в наемники, но они сохранили бы жизнь.
Вулфа слушали не перебивая, хотя он лишь повторял то, что было с детства известно всем собравшимся, кроме Кимбры. Его голос звучал ровно, бесстрастно, он завораживал, как звук отдаленного и особенно долгого громового раската.
— Но эти… — Вулф помолчал, подыскивая слова и глядя на насильников, как на падаль, — эти твари посмели коснуться моей супруги!
Отблеск пламени скользнул по лезвию выхваченного меча, словно в огненный круг ударила молния. Вулф стоял, держа оружие так, чтобы оно указывало на преступников.
— Они расплатятся жизнью. — Никто не проронил ни слова, и он обратился к самому молодому из Троицы: — Твой отец дал согласие. — Он перевел взгляд на двух других: — Ваши родственники с отцовской стороны тоже согласны. Вы опозорили свое имя и честь своего рода и за это будете преданы смерти.
Двое закрыли лица руками, третий передернул плечами и снова вызывающе оскалился.
— Из уважения к славным предкам, имя которых вы посрамили, я не буду приказывать, чтобы вас обезглавили на плахе. Я даже дам вам шанс войти в Валгаллу. Заслужите его! — Вулф повернулся к родственникам преступников: — Верните им оружие.
Толпа взревела, вне себя от восторга. На глазах у людей развертывалось действо из тех, о которых слагают легенды. Ярл Скирингешила готов был один выйти против троих, стать орудием как мести, так и справедливости. Это был самый верный путь к безраздельному господству, ибо то, что завоевано в честном бою, по праву принадлежит победителю. В толпе начали притопывать ногами, стучать кулаками в ладони. Сплетаясь, весь этот шум превратился в ритмичный поощрительный гул. Крик Кимбры затерялся в нем без следа.
Вулф собирался в одиночку выйти против троих, а все потому, что она снова нарушила запрет! За попытку вызволить из беды подругу она могла теперь остаться вдовой. Это несправедливо, думала Кимбра в отчаянии. Это жестоко! Так не бывает, все это просто ночной кошмар, и сейчас она проснется в ласковых объятиях мужа.
Дракон взял ее за руку повыше локтя и вывел за пределы огненного круга. Кимбра принялась вырываться, не зная, зачем это делает. Тогда он склонился к ней.
— Ты останешься здесь, моя прекрасная сестра, и не станешь вмешиваться. Так приказал ярл, так тому и быть.
Кимбра притихла, но не потому, что приняла сказанное к сведению, а потому, что поняла — это не сон. Она увидела, как родные приблизились к преступникам, рассекли веревки и вложили им в руки мечи. Она увидела проблеск надежды на лицах приговоренных и то, как жадно и как умело они прикидывали возможности. Кимбра, казалось, могла читать их мысли.
Один против троих. Не слишком ли это даже для того, кто прославился умением владеть мечом? У них еще есть шанс пережить эту ночь, и если это случится, жизнь вознаградит их сторицей. Поразить в бою столь славного воина — значит подняться до его положения, стать живой легендой.
Нужно всего лишь выжить, а чтобы выжить, нужно победить.
Заводила что-то крикнул, и все трое бросились на Вулфа одновременно, но с разных сторон. Три лезвия поймали отблеск огня.
Кимбра закричала бы снова, однако горло перехватило, и она не сумела издать ни звука. К ее безмерному ужасу, Вулф стоял и ждал, свесив руку с мечом, даже не пытаясь занять более подходящую позицию. Казалось, происходящее забавляет его. Дистанция сокращалась. Когда она сузилась до длины меча, он запрокинул голову и издал нечеловеческий крик, в котором потрясенная Кимбра не сразу узнала волчий вой. Эхо еще не успело отзвучать, как Вулф вышел из своей странной неподвижности.
Это не был рывок или бросок, а нечто неуловимое, стремительное и грациозное. Сжимая меч обеими руками, он нанес короткий рассекающий удар, еще один и еще… Его недруги в изумлении уставились каждый на свою грудь. Кровь лилась из трех одинаковых ран, которые, будь удар сильнее, рассекли бы тело пополам. Очень возможно, что именно это пришло в голову всем троим, потому что они переглянулись и замешкались.
Заводила оправился первым. Вулф без труда отпарировал его удар, а потом и два других, ухитрившись при этом рассечь каждому из противников правую щеку.
И вот тут Кимбра поняла, что происходит. Вулф задумал воздать сторицей за каждую полученную ею царапину и ссадину. Он играл с теми, кто всерьез намеревался отнять у него жизнь.
— Останови это! — взмолилась она, обращаясь к Дракону. — Не позволяй ему! Он зря растрачивает силы!
Дракон даже не повернулся. Его внимание было приковано к поединку. Не глядя, он привлек Кимбру к себе так, что она уткнулась лицом ему в грудь.
— Тебе совсем ни к чему смотреть, — буркнул он.
— Да, но Вулф!..
— Всему свое время. Потерпи. Я скажу, когда…
Неужели он думал, что она послушается? Кимбра вывернулась из рук Дракона и заметалась взглядом в поисках мужа. Вулф находился лицом к лицу с двумя противниками. А где же третий? И что это за кровавая груда на земле?
— Боже правый… — прошептала Кимбра, борясь с тошнотой.
Она не могла отвести глаз от человека, которого, оказывается, совсем не знала. Совсем. Не супруг и не любовник, не ярл и даже не внушающий ужас викинг, каким он впервые явился ей в Холихуде, — в огненном кругу находился дикий зверь с глазами, горящими примитивной яростью и ненавистью к тому, кто осмелился оспаривать его права.
