Песня сирены - Карр Филиппа (книга жизни .TXT) 📗

— Бэлл! — тихонько позвала я. — Ты ведь здесь не прячешься, правда?

Я вспоминала о том, как она выглядела, когда прибежала и положила у ног Мэтью старый грязный башмак — дань любви и верности. Я ясно представляла собаку в тот момент: она сидела, склонив голову набок, и, стуча по полу хвостом, наслаждалась старым башмаком так, словно это было Золотое Руно или Чаша Грааля.

— Бэлл, а Бэлл, где ты? Иди домой, Бэлл. Я пришла на то место, где собака нашла башмак, и заметила, что землю недавно рыли, сняли верхний слой, а потом положили его на место. И тут я поняла страшную правду: под этим слоем почвы лежит Бэлл.

Некоторое время я стояла и смотрела. Чувства так переполнили меня, что я не могла пошевелиться. Осознание двух ужасных вещей поразило меня. Бэлл была убита моим отцом и похоронена здесь.

— О, отец, как ты мог? — бормотала я. — Что плохого она тебе сделала? Она пришла сюда и нашла башмак. Это было естественно для собаки, она была рада своей находке. Почему ты так рассердился, когда она попала в капкан? Почему это так важно?

Вот в чем был вопрос. Почему?

В лесу становилось темно. Тяжелые капли дождя упали на лицо. Снова начался дождь. Стало еще мрачнее. Это ощущение было гнетущим. Что-то злое… злое… вокруг меня. Я это чувствовала. Значит, это правда насчет блуждающих огней? Они были здесь, на этой злой земле, и превращали хороших добрых людей, таких, как мой отец, в убийц. Я считала это убийством, потому что Бэлл была очень дорога мне. И это сделал мой отец, который так много значил для меня! Что же такое злое было в этом месте, что изменяло людей?

Нужно было уходить. Мне хотелось побыть одной и подумать. Я хотела повидать Мэтью и рассказать ему о том, что мне удалось обнаружить. Или не стоит? Нет, я никому не скажу о том, что видела отца с ружьем.

Потом мне в голову пришла самая страшная мысль.

Что же такое спрятано в этом месте, что так подействовало на моего отца? Неожиданно меня охватил страх. Я должна уходить. Меня удерживало здесь что-то плохое, и я должна как можно скорее покинуть это место.

Я пустилась бежать, и все это время мне казалось, что деревья пытаются схватить меня. Двигаться по грязным листьям было трудно. Я зацепилась, и в какой-то момент мне показалось, что я упаду. Я ухватилась за ствол дерева, поцарапала руки, но это удержало меня от падения. Я помчалась дальше. Меня что-то схватило и держало, я чуть не падала в обморок от страха, но это была только ветка, зацепившаяся за мой рукав. Наконец, я добралась до ворот.

Шел проливной дождь. Он был настолько сильным, что было трудно увидеть, куда идешь, но оставаться было нельзя: я могла промокнуть до нитки. Тогда я подумала о доме. Позднее я пожалела о том, что сделала, но, возможно, было к лучшему все узнать.

Я отвязала Томтита, который при виде меня заржал от удовольствия.

— Дождь не долго будет таким сильным, — сказала я ему. — Мы немного подождем. Здесь, возле дома, есть сараи.

Я повела его к дому, и нам было нелегко отыскать сарай. Я похлопала коня, а он ткнулся в меня носом. Решив постоять на крыльце, потому что оно лучше защищало меня от дождя и ветра, я поплелась к дому.

Я добралась до крыльца и прислонилась к двери. К моему удивлению дверь открылась. Очевидно, она была не заперта. Я вошла внутрь. Укрывшись от ветра и дождя, я почувствовала облегчение. Я стояла в большом зале и смотрела на галерею менестрелей.

Какой она была мрачной! Я подумала о том, что в атмосфере дома было нечто угрожающее даже тогда, когда светило солнце, но в темноте он был просто пугающим. Но, даже несмотря на это, здесь было лучше, чем снаружи.

Я не знаю, почему мы можем чувствовать присутствие человека, но так часто бывает, и, пока я находилась там, у меня было ощущение, что я в доме не одна.

— Есть здесь кто-нибудь? — спросила я. Казалось, мой голос затерялся в шуме дождя. Неожиданно вспышка молнии осветила зал. Она так меня испугала, что у меня перехватило дыхание. Несколько секунд спустя раздались раскаты грома.

Мною овладело сильное желание уйти. Казалось, некий голос предупреждал меня: «Уходи!»Я стояла в нерешительности. Снаружи стало еще темнее. Казалось, была глухая ночь.

Потом вдруг зал осветила новая вспышка молнии. Я смотрела на галерею менестрелей, надеясь там что-то увидеть, но там ничего не было. Я напряглась в ожидании нового раската грома. Над моей головой ревела буря.

Я стояла, прислонившись к стене. Сердце мое билось так сильно, что, казалось, оно меня убьет. Я ждала нового раската грома, но его не было. Пока я стояла, глаза мои привыкли к темноте. Я видела занавески на галерее. Мне показалось, что они двигаются, но это было только мое воображение. И все же я была убеждена в том, что в доме кто-то есть.

«Уходи!»— говорил мне голос здравого смысла, но я не могла уйти, что-то побуждало меня остаться.

Думаю, что я была в шоке. Меня преследовала мысль о том, что мой отец действительно убил Бэлл и зарыл ее в «запретном лесу», и что с этим местом связана какая-то страшная тайна, которую я не смела узнать. У меня было такое ощущение, что, если я узнаю эту тайну, это повредит всей моей жизни.

Казалось, что я слышала голоса, шепот Роков, распускающих сплетни о моем отце, но это было где-то тут. В обычном состоянии я бы побоялась оставаться в этом доме. Теперь же, хотя я и чувствовала сильнее, чем когда-либо, гнетущую атмосферу дома, она не пугала меня. А может быть, меня так напугала реальность — то, что лежало в земле в «запретном лесу», что я уже не боялась ничего сверхъестественного.

Вновь вспыхнула молния, не так ярко, как раньше, и прошло несколько секунд, пока я услышала раскаты грома. Буря стихала. Стало светлее.

Я размышляла о том, почему дверь не заперта? Мы всегда запирали дверь, когда уходили, и не из-за того, что в доме была мебель. После смерти Роберта Фринтона вся мебель осталась в доме — таково было желание Карлотты. Это были дом и мебель, оставленные ей Робертом Фринтоном, дядей ее отца.

Я взглянула на лестницу, и что-то побудило меня подняться наверх. Я делала это медленно. Слыша, как снаружи барабанит дождь, я заглянула на галерею и там опять никого не увидела.