Пират и язычница - Хенли Вирджиния (читать книги онлайн TXT) 📗
– Прекрати! – приказал он, прижимая к полу ее руки. Но едва он наклонился, чтобы поцеловать жену, той удалось высвободиться и вновь расцарапать загорелую кожу. – Черт возьми, дикая кошка! Прикажешь тебя связать?
– Убирайся, проваливай… хоть к черту в ад, – прошипела она, вцепившись ему в волосы.
– С меня довольно! – взорвался он. – Сама виновата! И не говори, что тебя не предупреждали!
Уложив брыкавшуюся добычу на постель, он сорвал шнур с полога и, связав запястья Саммер над головой, прикрепил конец к кроватному столбику. Саммер вопила, плевалась, осыпала его самыми грязными ругательствами, какие приходили ей на ум, но Рурк, не обращая внимания, продолжал методично затягивать узел. И когда она, усталая и запыхавшаяся, наконец замолчала, вновь навис над ней.
Саммер боролась, пока хватило сил, но чтобы подавить сопротивление, Рурку было достаточно прижать ее к перине мощными бедрами. Теперь он мог ласкать ее, как ему хотелось. Груди Саммер налились и ныли от предвкушения знакомой любовной игры. При воспоминании о том, как терлись соски о жесткие завитки у него на груди, она застонала. Хоть бы он не вздумал ее целовать!
Но Рурк, точно прочитав ее мысли, сначала прижался губами, потом обвел языком и наконец принялся сосать розовые маковки, пока соски не превратились в твердые острые камешки. Мужская плоть нетерпеливо терлась о ее живот, как раз над чувствительным холмиком. Доведя Саммер почти до безумия, Рурк стал ласкать и гладить ее, чувствуя, что она больше не противится его ласкам. И лишь тогда он завладел ее губами. Поцелуй был на удивление нежным и чувственным. Губы Рурка прокладывали влажную дорожку по ее шее, пока Саммер не захотелось закричать и забиться, потребовать… но чего?
– Отдайся, отдайся мне, – настойчиво повторял он, как в забытьи.
Саммер жадно втягивала ноздрями запах Рурка. Тот, приняв ее молчание за согласие, потянулся, чтобы развязать ей руки. Но он ошибается… она никогда не покорится… скорее умрет… и все же, все же… Саммер интуитивно понимала, что сохранила над ним прежнюю власть. Ее ладони легли на спину мужа. А если она так околдует его, что после сегодняшней ночи он и думать забудет о расставании?
Пламя страсти взметнулось к небу огромным золотисто-кровавым языком и поглотило ее. И Саммер, уже сама того не сознавая, осыпала его поцелуями, прижималась всем телом и раздвигала ноги все шире, чтобы вобрать в себя Рурка. Однако он неожиданно отстранился и сел.
– Мне нужно было удостовериться, что ты все еще отзываешься на мое прикосновение… что я по-прежнему способен укротить твой дикий нрав и ты отдашься мне, когда и где бы я тебя не пожелал, моя маленькая язычница.
Он встал и, накинув халат, вышел. Мучительная боль и тоска одиночества пронизали ее.
– Грязная свинья! Ненавижу тебя! – пронзительно вскрикнула Саммер, не думая о том, что ее могут услышать мистер Берк или слуги. Пусть хоть весь чертов мир узнает, что ей приходится терпеть!
Глава 25
Погода стояла на редкость теплая и безоблачная, и Рурк вздумал устроить скачки, в которых участвовало бы его десять самых резвых лошадей. Гости тотчас стали заключать пари на победителя. Кроме того, Рурк решил на этот раз послушаться жену и объявил, что состязания состоятся на прибрежной полосе песка, где присутствующие заодно смогут попробовать омаров, испеченных на костре.
Вскоре слуги проворно раскинули огромный шатер и расставили там столы и стулья. Для желающих расположиться поудобнее были приготовлены подушки и одеяла.
Большинство дам надели широкополые шляпы, чтобы защитить лицо от палящих лучей, но Саммер вместе с несколькими такими же отважными приятельницами отказались следовать моде и просто распустили волосы по плечам. Ветер шаловливо играл их длинными локонами.
Король, чересчур высокий и дородный, чтобы участвовать в скачках, довольствовался ролью зрителя. Бакингем вызвался принимать ставки. Среди наездников были братья Гренвилы, лорд Бакхерст, сэр Чарлз Беркли, Генри Джермин и Повеса Харри Киллигру. К ним присоединились трое корнуолльцев: Джон Арунделл, Ричард Кэрью и сэр Джон Сент-Обен. Десятым стал Джордж Дигби граф Бристол. Рурк Хелфорд тоже предпочел остаться в стороне, не желая прослыть нечестным, ибо как хозяин конюшни знал, на что способна каждая лошадь.
Поскольку песчаная полоса была довольно узкой, соревноваться могли лишь два скакуна одновременно. Девяти заездов будет достаточно, чтобы определить самого резвого.
Заключая пари, мужчины тщательно взвешивали все достоинства и недостатки животных, но женщины ставили исключительно на мужчин, выбирая либо самого красивого, либо своего любовника. Почти все дамы желали победы графу Бристолу. Саммер тоже присоединилась к ним, но не потому, что он считался первым волокитой при дворе. Просто граф скакал на Титане, а она прекрасно знала, что этому жеребцу нет равных.
Она, не задумываясь, поставила тысячу и выиграла. Оставалось только две лошади. В седле первой сидел Повеса Харри Киллигру, сорвиголова, известный своей бесшабашностью, безудержной храбростью и способностью мчаться как одержимый, не щадя ни коня, ни себя самого. Видимо, именно он считался всеобщим любимцем, и симпатии толпы были на его стороне, но Саммер не пожалела двух тысяч, чтобы поставить на Джека Гренвила. Прежде всего он служил в кавалерии, и, кроме того, Саммер безгранично доверяла его мужеству и искусству наездника с тех пор, как услышала историю о пятнадцатилетнем мальчике, который ринулся в бой, сменив погибшего отца.
Она не ошиблась. Собравшиеся вопили, свистели и хлопали, подбадривая Харри, но Джек не дал ему ни малейшего шанса. Под конец даже те, кто ставил на Харри, разразились приветственными криками.
Но предстоял и последний, финальный забег, в котором должны были потягаться Джек Гренвил и Джордж Дигби – граф Бат против графа Бристола. Саммер не сомневалась, что Титан и на этот раз окажется впереди.
Она попыталась пробиться к Бакингему, которого осаждали желающие поскорее заключить пари. Когда настала ее очередь, Саммер протянула герцогу четыре тысячи.
– Вряд ли вам польстит сравнение, дорогая, – покачал головой Бакингем, – но вы такая же пылкая, увлекающаяся натура, как Барбара.
– Все или ничего, – усмехнулся подошедший Рурк.
– То или другое, какая разница! Мне абсолютно все равно, – бросила Саммер ему в лицо. Ее кровь уже кипела в предчувствии победы. Исход скачек предрешен, она точно знает, что получит восемь тысяч! А пока… зачем торчать здесь! Ничего, они еще увидят! Она покажет им «пылкую натуру»! Пусть шепчутся, пусть перемывают ей косточки!
Саммер отправилась в Роузленд, разыскала старые штаны, рубашку и сапоги, вскочила на Эбони и вернулась к гостям. К этому времени скачки уже закончились, и те кто ставил на графа Бристола, подсчитывали выигрыш.
Завидев жену, Рурк поспешно подошел и взял коня под уздцы, поняв, что в таком настроении от нее можно ждать любой выходки.
– Лорд Хелфорд, вызываю вас на состязание! Не хотите устроить еще один заезд? – объявила Саммер. В наступившей тишине ее голос прозвенел особенно отчетливо. Те, кто распускал слухи о беременности леди Хелфорд, теперь засомневались в своей правоте. Романтические дамы, которые пели дифирамбы великой любви между четой Хелфордов, ошарашенно переглядывались.
– Считаете, что этот жалкий мешок с костями может обогнать Эбони?
Многим казалось, что лорд Хелфорд попросту отмахнется от молодой жены, но король прошептал фаворитке:
– Хелфорд никому не спускает подобной дерзости! Сейчас он поймает ее на слове.
– Сколько я выиграла, милорд Бакингем?
– Восемь тысяч, – радостно сообщил тот. Один из супругов победит и унизит другого, и не важно, кто при этом пострадает: главное – удовольствие, которое получит Бакингем при виде терзаний ближнего.
– Но у вас явное преимущество, мадам, – возразил Хелфорд. – Титан уже участвовал в трех забегах.
