Звезда гарема - Лей Тамара (читать книги полностью .txt) 📗
– Нет, – сказал он Байярду, – не сейчас, прежде я хочу услышать о мире.
Его недавний недруг хотел было возразить, но затем пожал плечами.
– Давай поедем домой, здесь ужасно холодно, – бросил он, пришпорив лошадь.
Увидев нерешительность Люсьена, он добавил:
– Как Байярдов приветствуют сейчас в Фальстаффе, так и де Готье рады видеть в Корберри. Оставь свои подозрения и давай вместе посидим у огня.
Александра не видела в этом приглашении ничего опасного, однако чувствовала, что ее спутнику это явно не по душе. В конце концов он уступил настоятельным просьбам Джеймса и направил лошадь к подъемному мосту.
– Да, Люсьен... – Байярд повернулся в седле, чтобы видеть его лицо.
– Что?
– В оружии нет необходимости.
Немного помедлив, де Готье вложил меч в ножны.
Она молча ехала рядом с нахохлившимся, полным самых скверных подозрений Люсьеном, восхищаясь внутренним двором замка. Как верно заметила ранее девушка, был субботний день, люди отдыхали, но двор представлял собой целый мир, полный житейских забот: огромное зернохранилище, покрытые соломой сараи и конюшни, загоны для свиней и кузницы. Любопытство не давало ей покоя, не терпелось все это посмотреть.
Часть процессии отделилась от основной группы, спешилась, а другая продолжала шествие.
Переезжая через второй подъемный мост, Александра огляделась в поисках выложенных мрамором дорожек, фонтанов, роскошных садов с деревьями, изобилующими фруктами и разноцветьем кустарников и цветов. Однако ничего этого не было видно, лишь одни здания и смотровая башня приковывали внимание. «Отцовскому дому еще очень далеко до изящной роскоши дворца Джаббара», – разочарованно подумала она. Она подумала, что внутри дома, наверно, все очень красиво. Девушка уже забыла, когда в последний раз видела красоту, – роскошный сад, прекрасные цветы, великолепные дома. Александра была уверена, что красота – неотъемлемая часть человеческой жизни и она должна сопровождать существование людей всегда.
Легко скользнув на землю, Джеймс передал поводья в руки подбежавшего к нему оруженосца и стал терпеливо поджидать Люсьена. А тот не торопился. Он слез с лошади, отвязал три из притороченных к седлу четырех больших тюков, затем, обойдя свою лошадь, помог слезть с коня и девушке.
– Помни, что пока надо молчать, – тихо проговорил мужчина, опуская ее на землю.
– Он мне кажется не таким уж плохим, – прошептала в ответ Александра, тут же заслужив неодобрительный взгляд де Готье.
– Ты знаешь его не так хорошо, как я, – проворчал он.
Бесспорно, это так. Но Катарина, ее мать, лучше всех знала Джеймса и уверяла дочь, что он бесконечно добр. Однако девушка ничего не сказала Люсьену, чтобы разубедить его. Она посчитала, что не место и не время спорить и потому молча проследовала за мужчинами.
Разочарование девушки возросло, когда человек, которому скоро суждено будет узнать о существовании дочери, отступил в сторону, чтобы она могла рассмотреть громадный зал замка Корберри.
Он был чистым, и все вещи находились на своих местах, однако комната вовсе не выглядела красивой. Единственным ее украшением были гобелены на стенах. Они были довольно яркие и многоцветные. Все остальное было безликим и темным, включая и обитателей замка, одетых в серые тусклые одежды, скользящих, словно тени, по комнатам.
Печаль охватила Александру при воспоминании о гареме, кишащем веселыми, оживленными людьми. Как же скучно живут эти англичане, неужели никто не говорил им о цвете и форме? И где радостное щебетание и смех, которые согревают комнату лучше всякого огня?
На борту корабля и позднее, в гостиницах и тавернах, где им с Люсьеном приходилось останавливаться, царило веселье и оживление, хотя иного сорта, чем в гареме. Почему же в Корберри так безрадостно?
Она лихорадочно искала подходящие объяснения. Может, здесь кого-нибудь недавно похоронили?
Когда массивная тяжелая дверь, через которую они только что прошли, закрылась со звуком, напоминающим стон, лестница в дальнем углу холла оживилась разноцветием красок. «Женщины, – поняла Александра, – наверно, леди Байярд».
Джеймс, казалось, не заметил се. Ступив на возвышение, он поднял руку с сидящим на ней соколом и, усадив птицу на спинку огромного кресла, плюхнулся в него сам.
Остановившись в двадцати футах от возвышения, Люсьен схватил руку девушки и заставил ее обойти себя слева. Она восприняла это как немую готовность отбить нападение – свободной рукой выхватить из ножен меч, если возникнет непредвиденная ситуация.
Свита лорда, сопровождавшая его на охоте, расселась; однако далеко они не отходили, все были здесь, поблизости. Предвидя осложнения, мужчины рассредоточились по залу.
– Присаживайтесь рядом, – пригласил Байярд.
– Нет, я постою, – проговорил Люсьен, наблюдая за ярко одетой женщиной, стоящей рядом с креслом Джеймса.
– Леди Байярд, – представил ее лорд.
Де Готье склонил голову, тем самым подсказывая своей спутнице сделать то же самое.
Гордо выпрямив спину, женщина подняла лицо и приветствовала посетителей движением выщипанных бровей. Несмотря на ее надменное поведение, девушке пришло в голову, что леди Байярд выглядит взволнованной, даже расстроенной.
– Кажется, де Готье восстал из мертвых, дорогая жена, – объяснил ей Джеймс, и странная улыбка заиграла на его лице.
Совершенно очевидно, что женщина не разделяла веселье мужа, это было заметно по ее сжатым побелевшим губам.
– О каком мире шла речь? – спросил Люсьен, игнорируя правила хорошего тона.
Джеймс взмахом руки подозвал служанку и взял у нее из рук огромную кружку с откинутой крышкой, наполненную элем.
– Не хочешь ли эля, друг?
Александра видела, как у Люсьена резко обозначились скулы, а впалые виски побелели и набрякли вены на шее.
– Мир, – напомнил он гостеприимному хозяину.
Пожав плечами, Байярд поднес кружку к губам и сделал большой глоток.
Думая, что ей показалось, девушка моргнула и вгляделась пристальнее. Нет, она не ошиблась, дно кружки Джеймса было сделано из стекла, так что он имел возможность наблюдать за Люсьеном и одновременно наслаждаться элем. Не именно ли для таких ситуаций и была сделана эта кружка?
Лорд поставил кружку на ручку кресла и откинулся, сложив руки на животе.
– Мы живем в мире с твоей семьей вот уже год. Борьба, сопротивление, стычки – все прекратилось. Нет больше ненужного кровопролития. Твоя семья...
– Как же был достигнут мир? – перебил Люсьен.
– Наши семьи живут, как им хочется, без угроз и оскорблений, – продолжал Байярд, не смущаясь. – Деревни и поля процветают, дети играют на лугах, куда они еще недавно опасались ходить. На наши земли пришел мир, Люсьен.
Взглянув на своего спутника, Александра подумала, что он сейчас способен совершить убийство. С возрастающим беспокойством она наблюдала, как его рука схватилась за рукоять меча.
Люди Джеймса тоже видели это и выступили из углов, готовясь к возможной схватке.
– Какой ценой завоеван мир? – процедил де Готье сквозь стиснутые зубы.
Джеймс еще больше откинулся назад, вытянув ноги и скрестив их на уровне лодыжек.
– Ты намереваешься разрушить то, что было достигнуто такими усилиями?
– Посмотрю еще, это зависит от...
– От?
– От твоего ответа.
Какой-то звук, то ли стон, то ли вздох, сорвался с губ лорда.
– Проблема, над которой наши семьи бились сто с лишним лет, разрешена. Все права и притязания на Домор Пасс отданы Байярдам.
Рука Люсьена сжала рукоятку меча так, что побелели костяшки пальцев.
– Мой отец никогда не согласился бы на это.
– Да, он не соглашался, – Джеймс выпрямился в кресле, куда-то исчезла его притворная небрежность. – Он не соглашался и не мог этого сделать. Видишь ли, Люсьен, Себастьян де Готье, твой отец, мертв.
Неподвижность сковала члены Люсьена де Готье, затем его обуял страшный нечеловеческий гнев, который бурлил в его крови и требовал выхода. Бросив тюки и оттолкнув Александру в сторону, он выхватил меч из ножен и ринулся на лорда.
