Брак по завещанию - Донован Кейт (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Под угрозой, таким образом, оказались и вложения самого Джека, и если бы проблему можно было решить, продав Краунам часть земли, Тринити настаивала бы на этом, но увы, теперь это оказалось невозможным. Крауну нужна была не только земля. Он жаждал крови и не унялся бы до тех пор, пока не разорил бы Райерсонов точно так же, как разорил Стэндишей.
Тринити полагала, что из-за последних событий ей теперь нечасто доведется проводить более или менее долгие часы в общении с мужем, и очень удивилась, когда ровно через двадцать четыре часа после происшествия с Луизой он по всей форме пригласил ее посетить его кабинет. Пригладив волосы, она устремилась на зов, надеясь, что Джек каким-нибудь способом, романтическим или иным, позволит ей сделать его бремя более переносимым.
Он приветствовал ее мужественным кивком:
— Я не хочу задерживать тебя надолго. Знаю, как ты устала.
— Я себя чувствую отлично, — возразила она и подошла к нему, улыбаясь несколько неуверенной улыбкой. — Могу я чем-нибудь тебе помочь?
— Можешь ли ты честно ответить на один вопрос?
Тринити отшатнулась, встревоженная его вдруг охрипшим голосом и резким тоном.
— Разумеется, Джек. Какой вопрос?
— Что имела в виду Луиза, когда говорила, что, если бы я не приехал вовремя, Фрэнк сделал бы с ней то, что однажды пытался сделать с тобой? — Тринити замялась, и он прорычал:
— Не скрывай от меня ничего, Тринити! Что у тебя за секреты?
— Это не секрет, Джек. Это всего лишь случай из прошлого. Даю слово, из давнего прошлого.
— Что ты имеешь в виду?
Она провела ладонью по его щеке.
— Это случилось очень давно и было совершенно ужасно. Худшее предотвратил Уолтер Краун, сам того не подозревая. Я уверена, он не знает об этом и до сих пор. Я рассказала Луизе только с целью предостеречь ее, чтобы она не отходила далеко от дома.
Джек сжал ее лицо в мозолистых ладонях.
— Ты должна была мне рассказать. Я никогда бы не позволил этому животному переступить границу нашего ранчо.
— Потому я тебе и не рассказала. Не хотела, чтобы ты думал, будто моя ненависть основана на страхе. Я охотно продала бы им ранчо, если бы поведение Фрэнка было их единственным грехом. Но они разорили дедушку, а потом убили его. Вот из-за чего вся эта вражда. А не из-за нападения Фрэнка на меня.
— Мне невыносима мысль, что он прикасался к тебе своими погаными руками.
— Теперь ты понимаешь, почему я была настолько… почему я так восторгалась тобой, когда ты вздул его? — спросила она, и сердце у нее забилось сильнее при воспоминании об этой сцене. — Не зная о его поступке, ты отплатил за меня.
— Черт побери!
Он прижался губами к ее губам с таким яростным порывом, что Тринити даже испугалась. Потом с той же страстью он целовал ее шею, ласкал ее и говорил тихо и проникновенно о ее красоте, бесценной, чудесной. Ее возлюбленный. Ее раб.
Желание охватило Тринити с молниеносной быстротой. Они упали на ковер, срывая друг с друга одежду, руки их переплетались, тела горели в жажде взаимного обладания, и Джек наконец вошел в нее, и оба двигались в неистовом общем ритме, пока не снизошло на них блаженство завершающего наслаждения.
Ошеломленные, они держались друг за друга, пока не унялось бурное сердцебиение. Потом Джек отвел прядь волос со щеки Тринити и пробормотал:
— Мне пора вернуться к работе.
— Я понимаю, — ответила Тринити.
— Меньше всего мне хочется этим заниматься. Я имею в виду работу. Я хочу лишь одного: любить тебя.
— Ради того, чтобы доставить наслаждение мне? — засмеялась Тринити. — Или себе?
— Не понимаю.
Она поцеловала его в щеку.
— Видишь ли, Клэнси недавно раскрыл мне глаза на одну мудрую вещь. Однажды, когда твои инвестиции будут в безопасности, а Луиза поправится, я научу ей тебя.
— С благоговением стану ждать этого дня, миссис Райерсон.
Он поднялся, помог Тринити встать на ноги и нежно поцеловал.
— Побудь немного со мной.
Тринити кивнула, свернулась клубочком на диване и с гордостью наблюдала за тем, как методично Джек трудится над спасением «Шпоры».
Через две долгие недели после смерти Рэнди Луиза вышла наконец к общему завтраку, но тут же бросилась прочь, заливаясь слезами. Элена велела всем оставаться за столом, а сама поспешила следом за девушкой.
— Тоска довела ее до болезни, — прошептал Джек, такой же бледный, как его кузина.
— И ты доведешь себя до полного изнурения долгими часами бесконечной работы, — заметила Тринити. — Я начинаю думать, что Райерсоны еще более неразумны и упрямы, чем Стэндиши.
Это замечание вызвало у Джека виноватую усмешку.
— Я искренне верю, что разберусь в этой путанице, медленно, но верно. — Он перевел взгляд на дверь. — Надо бы послать за врачом для Луизы. Все это слишком затянулось, я боюсь, что она доведет себя до полного истощения.
— Элена говорит, что через несколько месяцев она почувствует себя лучше, — бодро сообщила брату Джейни. — Она embarazada.
— Что такое?
— Это когда ты болеешь удивительной болезнью, — пояснила Джейни. — Так говорят Элена и ее tia. Они всегда смеются, когда разговаривают об этом. Так что не беспокойся, — добавила она, намазывая тортилью сливочной пастой с кукурузой и сыром. — Она выздоровеет через несколько месяцев.
— Тринити? — даже не выговорил, а прошипел Джек.
— Я пойду и расспрошу ее немедленно. Не спеши с выводами, Джек.
— Они собирались пожениться, но.., не могли же они…
— Верно. Скорее всего это недоразумение.
Джек спрятал лицо в ладони и что-то забормотал себе под нос, и хотя Тринити не разбирала слов, она прекрасно поняла чувство, их вызвавшее: это новое бремя, которое в дополнение к прочим судьба обрушила на плечи Джека, могло стать той самой соломинкой, сломавшей спину верблюда.
При всем том, что несомненная беременность Луизы потрясла Тринити, она дала толчок ее воображению в нескольких неожиданных направлениях. Она размышляла, например, о том, на кого будет похож ребенок: на Рэнди с его приятным лицом, но и с ненавистным «крауновскнм» подбородком, или на Луизу с ее ошеломляющей красотой и зелеными глазами, почти такими же яркими и сверкающими, как у Джека?
«Если у нас с Джеком родится ребенок, — поддразнила она себя, — у него тоже могут быть зеленые глаза. Можешь ли ты представить себе нечто более восхитительное?»
Тринити посмеялась своим мыслям, прежде ей несвойственным, потом задумалась совсем о другом. Прошла уже неделя с тех пор, как они с Джеком не были вместе в постели: он не приходил к ней, а она не заходила к нему в кабинет, не желая отвлекать от работы, в которую он был фанатично погружен, и к тому же понимая, насколько тяжело он переживает горе Луизы, в котором отчасти считает себя повинным, и беременность этой совсем юной девушки, неготовой к житейским трудностям.
Тем не менее прошла неделя, и Тринити томилась желанием близости с мужем, полагая, что и ему этой близости недостает. Она решила надеть подвенечное платье и ждать Джека у себя на балконе, надеясь, что этот наряд вызовет у него воспоминания об их страстных объятиях, о том, как они оба упали в кабинете на ковер и отдались друг другу в любовном неистовстве.
Но когда Джек вернулся уже в сумерках домой, он приехал не один; с ним был Клэнси, и оба они о чем-то увлеченно толковали. Тринити шмыгнула в комнату и затаилась, время от времени высовывая голову в дверь — осторожно, чтобы ее не дай Бог не заметили! — и выжидая подходящий момент.
Она едва не выдала свое присутствие взрывом смеха, когда ее насквозь пропылившийся муж зашагал прямо к колоде с водой для лошадей и без долгих церемоний окунул голову в воду, потом выпрямился и быстро встряхнулся, словно эта процедура могла заменить ему ванну. Жил ли он когда-нибудь так близко к земле? Был таким простым? Практичным — да. Но жизнь на ранчо изменила его. Она изменила их обоих, разве не так?
