К дальним берегам - Грегори Джил (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
В этот самый день, после полудня, когда они с Дженни пили чай в гостиной, Элизабет впервые увидела Джоффри Гренгера. Он спокойно вошел в дом. Закутанный в длинный бордовый плащ до самых ботинок, на голове у него сидела странная заломленная набекрень шляпа, из-под которой вились густые черные кудри, рукой, затянутой в перчатку, Гренгер небрежно помахивал блестящей черной тростью. Ее набалдашник из слоновой кости был отполирован до блеска.
«Он двигается, как кошка», – немедленно подумала Элизабет, пораженная волшебной, поистине кошачьей грацией этого человека. Дженни поднялась со своего места и поспешила навстречу гостю, а Элизабет, после того как были сделаны соответствующие представления, изящно протянула ему руку. Он поднял ее пальцы к своим губам с непринужденностью и уверенностью, и она почувствовала, как кончики его усов слегка пощекотали ее руку. Потом, когда глаза их встретились, сердце Элизабет бешено забилось. Что-то было в этом человеке – необыкновенно знакомое. «Возможно, – сказала она себе, – все дело в том, что он похож в каком-то смысле на Александра Бурка». Он был высокого роста, приблизительно такого же, как и Алекс, с такими же широкими плечами. У него были блестящие голубые глаза – светлее и холоднее, чем у Элизабет, похожие на замерзшую воду.
– Мисс Трент, я счастлив познакомиться с вами, – тепло обратился он к ней, улыбаясь и глядя прямо в глаза. – Хотя в то же время я бы хотел, чтобы обстоятельства нашего знакомства были другими. Мне кажется, мой друг Алекс – как бы это сказать? – был несколько опрометчив.
С удивлением она поняла, что не чувствует никаких неудобств от того, что ей напомнили о ее несчастьях. По всему было видно, что Джоффри Гренгер бывалый человек, но ведь и она больше не невинная девица. Элизабет без робости встретила его взгляд и ответила со сдержанной улыбкой:
– Вы очень добры, мистер Гренгер. Как приятно узнать, что у Александра Бурка есть такие благородные и благовоспитанные друзья.
Благородство. «Дженни была права, назвав его джентльменом. Это именно то слово, которое к нему подходит больше всего», – размышляла про себя Элизабет. Это чувствовалось во всем: в том, как он снимал плащ и шляпу, как ставил в угол трость. Когда он занял свое место и Дженни налила ему чай, Элизабет принялась изучать его, замечая все: и замечательный покрой черного атласного камзола, и превосходно накрахмаленные складки рубашки у воротника и на рукавах. Жилет его был вышит розовыми и серыми нитками и украшен маленькими золотыми пуговицами, а чулки серебристо-серого цвета прекрасно обтягивали изящные сильные ноги. Во всей его внешности чувствовались безупречность, элегантность по первому разряду – то, что достигается только хорошим воспитанием… и богатством. Она не смогла не сравнивать его с Алексом, который, несмотря на свои аристократические манеры, бросавшиеся в глаза сразу же, при первом взгляде на него, обладал независимым характером, граничащим с высокомерием, некоей энергией и силой, которую невозможно было удержать. Элизабет предположила, что, возможно, именно его грубость, способность к безрассудному действию более всего привлекали ее в Бурке – и одновременно столь же сильно отталкивали. С другой стороны, Гренгер, насколько она заметила, пока он пил чай, изящно держа хрупкую тонкую чашку из дельфтского фарфора тонкими аристократическими пальцами, был, по-видимому, совершенно лишен этой грубости. Он был сама вежливость и утонченность, что не лишало его вместе с тем мужественности, манеры были дружелюбными и мягкими, а это служило безошибочным признаком самого лучшего воспитания.
Элизабет наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, удивляясь в то же время, почему он вызывает в ней такой сильный интерес, почему она находит в его внешности что-то знакомое, а в движениях – что-то волнующее. В конце концов она оставила все попытки разобраться в этом вопросе. Он просто очень красивый человек, прекрасно воспитанный и, по всей видимости, чрезвычайно умный, разбирающийся во многих вопросах. Естественно, встреча с таким человеком могла ее заинтриговать. Это все, что она могла предположить.
– Таким образом, Алекс снова куда-то удрал, не так ли? – Гренгер говорил очень мягко. – Как это не по-товарищески с его стороны, Дженни, вы не находите?
– О Джоффри, вы же его знаете. Алекс не может сидеть спокойно до тех пор, пока не поделит деньги между своими людьми. И к тому же он чувствовал себя обязанным лично доложить обо всем капитану Робинсу.
– Деньги? – Глаза Элизабет от удивления расширились. – Какие еще деньги? Алекс и его люди едва спасли свои шкуры, убегая из Калькутты, и по дороге не захватили ни одного британского корабля.
– Да, они не захватили ни одного корабля, – сказала Дженни, – однако в ночь бегства успели ограбить торговое судно, которое стояло в порту в полной готовности к отплытию, и захватили большую часть его товаров, а кроме того, несколько мешков золота. Разве Алекс не говорил вам об этом, Элизабет?
– Ни разу не обмолвился ни словом, – прошептала пораженная Элизабет. Затем, когда смысл сказанного до нее дошел в полной мере, она очень расстроилась. – Бедный капитан Милз! – воскликнула Элизабет, почти бросив чашку на блюдечко и расплескав при этом чай. – Ведь именно его корабль стоял в порту, готовый отплыть утром в Англию! Можно себе представить состояние капитана Милза, когда он увидел, что его груз расхищен! О, как это подло! И низко! Красть у невинных людей… – Тут она оборвала себя на полуслове, понимая, что для Дженни и Джоффри Гренгера капитан Милз представляет собой «врага». Элизабет плотно сжала губы и уселась с мрачным видом.
– Элизабет, – мягко начала Дженни. – Я знаю, что это трудно понять и принять тем более, но в конце концов каперство как раз и существует для того, чтобы мешать британскому морскому сообщению, поэтому совершенно необходимо нападать на торговые суда. Алекс вовсе не бессердечный человек и тем более не вор. Никому из нас не нравится это занятие, но война есть война – вещь сама по себе не очень приятная, разве не так?
Элизабет хранила каменное молчание и смотрела на свои руки. Тогда в разговор вступил Гренгер:
– Очень трудно в лице своего врага видеть индивидуальность. Гораздо легче видеть в нем кишащую массу. Но ведь эта масса состоит из индивидуальностей, не лучших и не худших, чем мы сами. Поверьте мне, мисс Трент, никому из нас не доставляет удовольствия причинять вред отдельным людям – индивидуальностям – во имя любых соображений, однако иногда это необходимо для того, чтобы добиться конечных целей.
– Таким образом, вы верите в то, что цель оправдывает все средства и способы ее достижения? – с сомнением спросила Элизабет, и ее фиолетовые глаза потемнели.
– Да, – ответил он, не колеблясь. – Я так считаю.
По ее спине прошел холодок. Она не знала почему, и к тому же это мимолетное чувство быстро прошло, но что-то внутри нее восстало против такой философии.
Несколько минут спустя инцидент был забыт. Все начали обсуждать историю, придуманную для спасения Элизабет. Гренгер с готовностью обещал поддержать ее. Более того, он выразил мнение, что очень скоро вся Филадельфия «положит на нее глаз». – То есть, – пояснил он, – Элизабет станет гвоздем сезона.
– Неужели вы действительно так думаете? – задумчиво спросила Элизабет.
– Без сомнения, так и будет. У нас сейчас много говорят о бале, который должен быть дан в ближайшие месяцы, и я, пожалуй, зарезервирую один танец с вами немедленно. Могу ли я иметь честь?
– Конечно, – улыбнулась Элизабет, но при этом было видно, что она почти не слушает обращенных к ней слов, мысли ее были где-то далеко.
Наконец Гренгер поднялся, отклонив предложение Дженни остаться на обед, но пообещал, что будет заглядывать к ним время от времени.
– Мисс Трент, – сказал он на прощание, дружески взяв ее за руку. – Могу ли я вас уверить, что для меня было огромным удовольствием познакомиться с вами? Пожалуйста, простите мою дерзость, но я должен добавить, что был в высшей степени удивлен. Вы оказались совершенно не тем человеком, которого я ожидал увидеть.
