Добрый ангел - Гарвуд Джулия (книги .txt) 📗
— Но посторонние здесь макбейнцы, — запинаясь, сказал Линдзи.
— Именно так, — подтвердил Кит.
— Были, — сказала Джоанна. — Но теперь это не так. Разве вы сами не видите?
Этого не видел никто. Джоанна не знала, то ли они были так невероятно упрямы, то ли просто невежественны, и решила попытаться в последний раз заставить их понять ее.
Но Габриэль не позволил сделать этого. Он оттеснил ее в сторону и сам шагнул вперед.
— Господин здесь я, — напомнил он солдатам. — Я и решу, кто останется, а кто уйдет.
Кит тут же кивнул в знак согласия.
— Можно ли нам свободно высказаться? — спросил он.
— Да, — отозвался Габриэль.
— Все мы присягали вам в верности, — начал Кит. — Но мы не клялись быть непременно вашими солдатами. Мы устали от войны и хотели бы отстроиться, прежде чем снова вступать в сражение. Но один из макбейнцев подстрекнул к войне против нас клан макиннсов, а теперь не хочет выйти и признать свою вину. Такое поведение — просто трусость.
Колум вскочил с места:
— Как ты осмелился назвать нас трусами? Великий Боже, это она разворошила? Джоанну опять замутило. Она начала раскаиваться в том, что вообще все это затеяла. Двое маклоринцев встали. Назревала ссора — все по ее вине. А Габриэль, по всему, не был склонен положить этому конец. Судя по его виду, он совсем не тревожился. Его лицо даже, казалось, выражало скуку.
На самом деле Габриэль был чертовски рад, что произошло открытое столкновение. Он позволит каждому воину дать выход своему гневу, а затем объявит, что за этим должно последовать. Те, кто не желает мириться с его решениями, могут удалиться…
К несчастью, Джоанна выглядела сильно расстроенной из-за происходящего. Лицо ее совершенно побелело, и она непрерывно сжимала и разжимала руки. Поэтому Габриэль решил положить конец спору. Он уже собирался отдать приказание, когда его жена выступила вперед.
— Колум! Кит не назвал вас трусом! — крикнула она. Затем перевела взгляд на Кита: — Сэр, вы не понимаете, что говорите, потому что уже посланы люди с поручением переговорить с отцом Клэр Мак-Кей, — поспешно сказала она. — Видите ли, мой супруг опросил каждого из своих солдат, был ли он… замешан в истории с Клэр, и каждый отрицал, что он вообще знает эту женщину.
— Но сказал ли он правду? — вызывающе спросил Кит.
— Я отвечу вам вопросом, — возразила она. — Если бы лаэрд Мак-Иннс обвинил в этом маклоринцев и каждый из вас отрицал бы обвинение перед своим лаэрдом, вы бы ожидали, что он поверит вам?
Кит был достаточно умен, чтобы понять, куда она клонит. Он неохотно кивнул.
— Мы с мужем оба питаем совершенное доверие к нашим людям. Если солдат говорит, что он не трогал Клэр Мак-Кей, значит, так оно и есть. Я не понимаю вас, сэр. Как вы можете ставить слово бессердечного Мак-Иннса выше слова любого из нас?
Никто не нашелся, что ответить на этот вопрос. Джоанна снова покачала головой. Теперь она чувствовала себя ужасно больной. Ее лицо горело, словно в огне, а руки покрылись мурашками. Ей хотелось прислониться к мужу, но она не собиралась говорить ему о своем состоянии. Ей не хотелось ни огорчать его, ни добиться того, чтобы провести остаток года в постели. Она знала мнение Габриэля по части «вы-должны-отдыхать» и была уверена, что именно это ее я ждет.
Джоанна решила подняться в свою комнату и ополоснуть лицо. Холодная вода должна привести ее в чувство.
— Я была бы очень признательна вам, если бы каждый поразмыслил над тем, что я сейчас сказала, — произнесла она. — Я не хочу видеть ссор в своем доме. Л теперь извините мня, я поднимусь к себе наверх.
Джоанна направилась к выходу. Но вдруг остановилась и обернулась к солдатам:
— Когда леди выходит из комнаты, мужчины встают.
— Опять начинается… — произнес какой-то маклоринец достаточно громко, чтобы быть услышанным.
— Ну так что же? — повелительно спросила она. Мужчины встали. Она улыбнулась и повернулась к двери, чтобы выйти. Внезапно комната поплыла у нее перед глазами, но вскоре все снова вернулось на свое место…
— Ты назвал меня трусом, Кит, — прорычал Колум.
— Если тебе хочется так считать, то пожалуйста, Колум, — ответил Кит.
— А что это за важные известия получила миледи, о которых она упомянула?
— Габриэль… — Голос Джоанны был слаб, но муж расслышал и повернулся к ней:
— Да?
— Поддержите меня.
Глава 14
Он поймал ее прежде, чем она ударилась о пол. Все с криком вскочили на ноги. Отцу Мак-Кечни самому стало худо при виде того, как плохо выглядит его хозяйка.
— Очистите стол, — крикнул он. — Мы положим ее.
Нилл и Линдзи схватились за концы льняной скатерти и встряхнули ее. Блюда и тарелки полетели на пол. Мэган стянула скатерть со стола.
— Ради Бога, пошлите кого-нибудь за лекарем! — надрывался Нилл. — Миледи необходима помощь.
— Так она и есть лекарь! — буркнул Колум.
— Отчего с ней случился этот обморок?
— Думаю, это мы виноваты, — решил Линдзи. — Мы совершенно расстроили ее. Для нее это было слишком.
Габриэль, казалось, единственный не был встревожен случившимся. Он, конечно, видел, что лицо ее и впрямь побелело, но не думал, что ей всерьез плохо.
Он ведь заметил, как ее раздражало, что его люди так шумят за столом. Он знал, что она питает отвращение к ссорам, и поэтому расценил ее обморок как умную уловку — дабы отвлечь мужчин от выяснения отношений друг с другом.
Конечно, она чуть хватила через край, и он скажет ей об этом, когда они останутся одни.
— Что делать, это наша вина — это мы вынудили ее швырять чаши, чтобы обратить на себя внимание, — сказал Нилл. — Ей хотелось привить нам кое какие манеры. Бог весть, зачем, но думаю, что нам следовало быть более внимательными к ее пожеланиям.
— Да, — согласился другой маклоринец, Майкл. — Нельзя, чтобы такой обморок повторился. В следующий раз милорда может не оказаться рядом, чтобы вовремя поймать ее.
— Отодвиньтесь, джентльмены, — приказал отец Мак-Кечни. — Дайте доступ воздуху, а то леди нечем дышать.
— Но ведь она дышит, не так ли?
— Да, Колум, она дышит, — ответил священник. — Ваше беспокойство о хозяйке достойно похвалы.
— Сегодня она наша хозяйка, — заметил Линдзи. — Она надела не тот плед.
— Видно, она не научилась менять их правильно, — отозвался Колум.
— Что вы там застыли, Мак-Бейн? Положите леди на стол! — приказал отец Мак-Кечни Габриэлю. — Господа, дайте дорогу лаэрду.
Мужчины тут же расступились. Но как только Габриэль уложил жену на столе, все снова придвинулись. Двадцать голов по крайней мере склонились прямо над ней. Все озабоченно хмурились…
Габриэль чувствовал, что может расплыться в улыбке. Солдаты забыли о своих распрях — их теперь объединяло беспокойство об их госпоже. Джоанна по рождению не была ни маклоринкой, ни макбейнкой. Она родилась англичанкой. Если бы его люди объединились в верности ей, они бы чертовски быстро научились ладить друг с другом.
— Почему она не открывает глаза? — поинтересовался Нилл.
— Кажется, она все еще не пришла в себя, — отозвался священник.
— А вы отслужите над нею отходную, святой отец?
— Не думаю, что это необходимо.
— Не можем ли мы что-нибудь сделать? — Этот вопрос задал Колум.
При этом он угрюмо покосился в сторону своего лаэрда. Очевидно, ожидая напоминания о том, что так расстроило его жену.
Но Габриэль только покачал головой:
— Она, должно быть, очнется через минуту-другую.
— Мы не должны огорчать ее, — сказал Майкл.
— И какое шило воткнулось ей в руку? — поспешно ввернул последнее слово Линдзи взамен того, что собирался произнести, вовремя поймав предостерегающий взгляд священника.
— Это наши манеры вывели ее из себя, — напомнил Брайан.
— Но почему, я спрашиваю? — продолжал Линдзи. — Кажется, миледи никогда не упоминала об этом вплоть до сегодняшнего вечера.
— Ее мать приезжает сюда погостить.
