Fatal amour. Искупление и покаяние (СИ) - Леонова Юлия (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
К весне Бетси сильно раздобрела. Приезжавший смотреть её доктор, сказал, что ей надобно больше ходить и бывать на свежем воздухе. Роды следовало ожидать к концу мая, началу июня. Из-за растаявшего снега в парке было очень сыро и грязно, потому прогулки ограничивались стенами усадьбы.
Бетси быстро уставала и часто капризничала. Она вообще сделалась плаксивой и раздражительной. Часами она просиживала у окна гостиной неотрывно глядя на подъездную аллею. Марья, как могла, старалась скрасить досуг невестки. Она часто читала ей вслух, но замечая, что та её не слушает, откладывала книгу и просто молча сидела рядом или бралась за вышивку.
— Отчего Серж не едет так долго? — заговорила как-то Бетси, как обычно глядя в окно. — Он даже не пишет мне. Верно, я ему опротивела, — вздохнула она, оборачиваясь к золовке.
— Ну, что вы такое говорите, Лиза? — отложила работу Марья. — Серёжа любит вас и скоро обязательно приедет, — постаралась она успокоить молодую женщину.
— Я боюсь, — наполнились слезами глаза Бетси. — Иногда мне кажется, что я умру также, как ваша несчастная горничная, — высморкалась она в платок.
— Господь с вами! — всплеснула руками Марья. — Маменька вон и меня и Серёжу родила, и жива — здорова. И с вами всё хорошо будет. Я вас малыш скоро появится, и вы будете любить его, и Серёжа, я знаю, полюбит его.
Бетси слабо улыбнулась в ответ.
— А пойдёмте гулять, — взяла её за руки Марья. — Аллеи почти просохли, день такой чудесный, солнышко светит.
— Идёмте, — согласилась Бетси.
Почти два часа Лиза и Марья ходили по центральной аллее. Снега в парке почти не осталось, только кое-где в тени мостиков и в глубоких чашах фонтанов он ещё оставались грязно серыми съёжившимися клоками. Когда они возвращались к дому, во двор въехала карета. Сергей Филиппович спустился с подножки и остановился, глядя на сестру и жену, вышедших из парка. При виде Бетси, Ракитин нахмурился, но при её приближении заставил себя улыбнуться и пойти навстречу.
— Ma cherie, — склонился он к жене, целуя её в щёку, — прости, что так долго. Служба.
Взяв жену под руку, Сергей повёл её к дому. Бетси словно расцвела в тот день. Её глаза лучились такой радостью, что становилось почти незаметно, сколь сильно она подурнела за время тягости. За ужином Серж был сама любезность, он сел подле жены и ухаживал за ней, но Марья замечала, что всё это напускное, что брат старается изо всех сил не выказать неприязни, что испытывает к жене.
Вечером перед сном, Марья зашла к нему в кабинет. Она очень соскучилась и ей не терпелось поговорит с братом, но ещё больше, она желала рассказать ему о Бетси. Ей казалось, что ежели Серж узнает, как Лиза страдала в его отсутствие, то он переменит к ней своё отношение.
— Серёжа, — подошла она к нему со спины, обнимая за шею, — как же мы все скучали без тебя. Как там в Петербурге? — поинтересовалась она.
Серж улыбнулся, взял сестру за руку и усадил на подлокотник кресла, в котором сидел сам.
— В Петербурге сыро и ветрено. Я получил отпуск до лета и пока останусь с вами.
— Лиза очень скучала пока тебя не было, — вздохнула Марья.
— Я не могу всё время сидеть подле её юбки, — нахмурился Ракитин.
— Да, но ты мог бы писать ей чаще, — упрекнула его сестра.
— Я был занят, — отозвался Сергей. — Я смотрю у тебя новая горничная, — после непродолжительного молчания заговорил он, не желая говорить о своих взаимоотношениях с женой. — А где Настя?
— Настя умерла, — вздохнула Марья и отвела взгляд.
— Умерла? — поднялся с кресла Ракитин. — Но отчего?!
— В том есть и твоя вина, Серёжа, — встала следом за ним Марья и в волнении прошлась по кабинету.
— Как я могу быть виноватым в том? — искренне изумился Ракитин.
— Настя в тягости была, — чувствуя, как запылали щёки, отвечала Марья. — Она ребёнка скинуть хотела, — отвернулась Марья от брата.
Ракитин долго молчал, стоя посреди комнаты, словно впал в ступор, а потом шагнул к поставцам и, распахнув дверцы, достал бутылку шотландского виски из коллекции, что когда-то собрал их отец. Вытащив пробку, Ракитин сделал большой глоток, и со стуком поставил бутылку на стол. Опустившись в кресло, он закрыл лицо руками.
— Я не хотел, — глухо отвечал он. — Я не желал ей смерти.
— Я знаю, — подошла к нему Марья, положив ладони на плечи. — Потому ты очень нужен здесь. Лиза очень боится. Ей кажется, что она тоже умрёт, как Настя.
— Она знает? — поднял голову Ракитин, обеспокоенно гладя в глаза сестре.
— Нет, — покачала головой Марья. — Маменька решила, что ей ни к чему знать о том.
— Я останусь, пока она не родит, — отвечал Сергей, поймав руку сестры и запечатлев на ней поцелуй. — Я рад, что ты была с ней всё это время.
— Серёжа, — робко заглядывая ему в глаза, начала Марья, — ты ничего не слышал о Ефимовском?
— Отчего ты спрашиваешь? — нахмурился Сергей.
— Не знаю, — вздохнула Марья. — Сердце не на месте. Давит что-то вот здесь, — дотронулась она до груди.
— Нет. Ничего не слышал, — покачал головой Ракитин. — Забудь о нём.
Глава 21
Как бы было хорошо, коли можно было бы выбросить из памяти всё то, что мучило, что не давало спать по ночам. Но забыть не получалось, а как дальше жить с горькими воспоминаниями, Марья так и не могла придумать. Все дни без него стали пусты, уж лучше его ненависть, но знать, что с ним ничего не случится, чем терзаться муками неизвестности, не смея даже написать ему. Что может быть хуже неизвестности? Хуже ожидания? Верно, ничего такого и нет на свете.
Минул холодный ветреный март, за ним дождливый сырой апрель, наконец, вместе с маем в Полесье пришла весна во всём буйстве своего цветения.
Марья Филипповна вновь вернулась в то состояние, в котором находилась в Петербурге. Даже не надевая скромных нарядов, преимущественно тёмных и невзрачных тонов, как то было в столице, она стала часто посещать местный храм неподалёку от Полесья. В своих молитвах девушка просила Господа защитить того, кто нынче был столь далеко от неё и ежедневно подвергал свою жизнь опасности, она просила и за Бести, дабы, когда придёт время, жена брата могла легко разрешиться от бремени.
Посещая воскресную службу в первый раз после долгого перерыва, Марья Филипповна замечала и косые взгляды, и тихие шепотки за спиной, но вошла в храм, расправив плечи и высоко подняв голову. Внимая словам протодьякона, читавшего молебен, Марья осеняла себя крёстным знамением, клала поклоны, не глядя на остальных прихожан.
— Ишь, гордая какая, — слышала она за своей спиной злобный шёпот madame Василевской, бабки Поля. — Другая на её месте бы постеснялась в Божий дом войти. Тьфу, блудница! — негодовала старая дама.
— И не говорите. Сгубила молодца и хоть бы что ей, — отвечал madame Василевской другой старческий голос, который Марья не признала.
Слёзы застили глаза, заставляя расплываться горевшие огоньки свечей яркими бликами. "До чего же злы бывают люди, — склоняясь в поклоне, размышляла девушка. — Видимо, до гробовой доски мне того не забудут".
После службы mademoiselle Ракитина шагнула к канунному столу перед распятием, дабы поставить свечку за упокой душа раба Божьего Михаила. Около подсвечника стояла невысокая худая женщина, руки её тряслись, и она никак не могла поставить свечу.
— Позвольте помочь, — поставив свою свечу, шепнула ей Марья.
Женщина в чёрном траурном чепце обернулась к ней, глядя в глаза с такой ненавистью, что у Марьи душа ушла в пятки. Синие глаза её горели такой злобой, что девушка отшатнулась, едва не задев другой высокий подсвечник.
— Я в вашей помощи не нуждаюсь, mademoiselle Ракитина, — прошептала она в ответ.
Марья поспешно покинула храм и уселась подле матери, забравшись в коляску.
— Кто это? — осмелилась она спросить у Елены Андреевны, провожая глазами женщину в трауре, что спустилась с крыльца и поддерживаемая под локоток лакеем, села в закрытую карету.
