Тайное венчание - Арсеньева Елена (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
– Преклони колени пред ламой, Хонгор, и пусть он испросит тебе прощение у небесных тенгри, а потом мы отпустим тебя с миром, – приказал, с трудом сдерживаясь, Намджил.
– Но не прежде, чем он отдаст нам эту девку, чтобы владыка отправил ее к русской ханше в знак своих добрых и миролюбивых намерений! – еле шевеля окровавленным ртом, проговорил Эльбек, отряхивая свой нарядный бешмет.
Хонгор перевел на него задумчивый взор и вдруг воскликнул:
– Так вот оно что! Как же я не догадался сразу! Ты ведь пришел сюда за нею, Эльбек! Мир с русскими? Как бы не так! Ради этого мира, значит, ты обманом взял ее у сарепских чужеземцев? До меня доходили слухи, но я никак не мог связать концы этой нити, а теперь все понял. Так вот, значит, кто бросил ее умирать в степи от голода и жажды…
– Она сама убежала от меня! – с ненавистью глянув на Эрле, выкрикнул Эльбек и осекся, поняв, что выдал себя, да так глупо, что Намджил от досады даже зубами заскрипел. – Но и тебе не достанется она. И ты заплатишь мне за это оскорбление!
– Помолчи, Эльбек! – уже с откровенной злобой выкрикнул Намджил. – Не тебя оскорбил Хонгор. Он нанес оскорбление хану и ответить должен мне, ханскому послу и твоему старшему брату!
– Мои волосы еще черны, – медленно проговорил Хонгор. – Мои руки крепки, мои глаза и в пыли видят, когда идет табун, а когда стадо. И я готов сражаться с тобой, Намджил, или с вами обоими, только бы вы ушли из нашего улуса и донесли своему хану, что его власть надо мною не крепче вот этого наста!
И он обрушил сапог на хрупкую кружевную корочку талого снега. Но в тот же миг Намджил, стряхнув с плеч шубу, словно алая молния, бросился на Хонгора, однако тут же рухнул плашмя, отброшенный таким сильным толчком, что мало кто смог бы удержаться на ногах.
– Стой, Намджил! Стой, Хонгор! – в один голос крикнули лама и Цецен.
Но этих двоих уже не могла остановить никакая сила. Пастухи, навалившиеся было на Хонгора, отлетели прочь, будто овцы, которых разметал разъяренный кочкар, а на лице у Намджила, поднятого с земли Эльбеком, было только одно выражение – смертельной ненависти.
И снова Эрле показалось, что дело здесь не только в сиюминутной ссоре, а в чем-то более глубоком, давнем, незабываемом и непримиримом – в борьбе за власть, или землю, или что-то еще, чего она не понимает и не поймет никогда, ибо все здесь чужое ей: и эти люди, и страсти, снедающие их, и даже Хонгор…
Внезапно с нее словно бы слетела пелена. Пелена заботы, ласки, нежности и любви, которой Хонгор окутал ее с первой встречи. И с обжигающей, горькой ясностью Лиза поняла: она не Эрле и никогда не жить ей жизнью Эрле! Она выздоровела от страха; она больше не боится одиночества; она хочет вернуться к себе прежней; она хочет уйти отсюда.
Обуреваемая этим внезапным желанием оказаться как можно дальше, Эрле повернулась и пошла было прочь, не разбирая дороги, но чья-то рука вцепилась ей в плечо. И Анзан прошипела, словно змея перед тем, как ужалить:
– Стой! Стой и смотри! Ведь он сражается за тебя… О Эрлик-Номин-хан, покарай ее за все беды, которые она нам принесла!
Шепот Анзан оборвался коротким рыданием, но она не выпустила руку Эрле и вынудила ее стоять на месте.
Намджил поднялся с земли и, развязав широкий, богато расшитый пояс, сбросил алый бешмет, весь измаранный на спине черной землею. Глядя на него, скинул шубу и бешмет Хонгор. И оба противника предстали друг перед другом обнаженными по пояс, явив взорам смуглый торс и тяжелые клубы мышц Хонгора и худощавое, подвижное тело Намджила.
Цецен рядом с Эрле озабоченно прищелкнул языком, и та догадалась, что он тревожится о своем брате. Но разве не выглядел Хонгор сильнее и крепче своего врага?..
Они схватились.
Эрле приходилось видеть, как боролись калмыки, но там были забавные игрища, а здесь схватка, жестокая, злобная, не на жизнь, а на смерть, ибо во гневе человек слеп, как бык в ярости. И хотя Эрле ничего не понимала в искусстве боя, она скоро сообразила, почему забеспокоился Цецен: тяжелую силу Хонгора быстро утомила верткая упругость Намджила. Не зря он был прозван Молнией! Как ни гнул, как ни давил врага Хонгор, пусть тот даже оставлял лопатками след на земле, Намджилу всегда удавалось выскользнуть, вывернуться и при этом так заломить руку, плечо Хонгора, что по его лицу пробегала судорога боли и он ослаблял хватку. Все чаще он был вынужден не нападать, а обороняться!
Лицо Хонгора металось перед глазами Эрле – напряженное, искаженное, порою даже изуродованное ненавистью, – а Намджил вился вокруг противника, будто ящерица; и казалось, не будет конца этим мгновенным победам и поражениям то одного, то другого.
Эрле, все еще сдерживаемая рукою Анзан, окаменела, почти незрячими глазами глядя на смертельный поединок, почти ничего не слыша, как вдруг Анзан резко, пронзительно вскрикнула. И этот полный ужаса крик, повторенный десятками уст, разбудил Эрле от ее полусна-полузабытья.
Она встрепенулась, вскинулась… Хонгор стоял на одном колене, тяжело вздымая блестящую от пота грудь, а через другое его колено было перекинуто тело Намджила с бессильно повисшими руками и вытянутыми ногами. Голова его как-то нелепо повернулась, будто Намджил силился заглянуть себе за левое плечо. Эрле услыхала помертвевший шепот Цецена:
– Шея! Хонгор сломал ему шею…
И вопль Эльбека:
– Брат, брат!.. Он мертв, он убит!
Чудилось, сколько ни проживет Лиза, как ни ожесточится ее сердце, как ни будет она тщиться гнать от себя былое, из его клубящейся тьмы вечно будут возвращаться к ней воспоминания об этом дне…
Сначала хоронили Намджила.
Эльбек, словно обезумев, кричал, что должен привезти к хану мертвое тело, а если нет, то хотя бы окропить его хладеющие члены горячей кровью убийцы, так что по знаку ламы несколько самых крепких табунщиков принуждены были схватить молодого калмыка и держать его, не отпуская, пока судороги неистовой злобы не сменились тихим, покорным отчаянием.
Хонгор все это время стоял неподвижно, безропотно снося проклятия Эльбека, и видно было, что он не шелохнется, даже если Эльбек, разметав пастухов, бросится на него с ножом. Глаза Хонгора были устремлены на Эрле.
