Страсти по Марии - Бенцони Жюльетта (читать книги без регистрации полные txt) 📗
– Король все еще увлечен ею?
– Как не был никогда увлечен прежде, и это несмотря на ее дерзость. До меня дошли слухи об инциденте, который я нахожу забавным. Как-то вечером, придя к королеве, король застал ее за чтением какой-то записки в компании с Отфор. Заподозрив что-то, как, впрочем, и всегда, он потребовал эту записку. Смутившись, Ее Величество уже собралась отдать записку, когда вдруг красавица Отфор перехватила записку и опустила к себе за декольте, прямо между грудями, и, смеясь, предложила королю самому достать ее оттуда. Сир попал в весьма затруднительное положение, не осмеливаясь на столь заманчивую для него авантюру. И тогда он не нашел ничего лучшего, чем взять каминные щипцы и потянуться ими к прелестной шейке той, что насмехалась над ним. Отфор не позволила ему это сделать: она бросила бумагу к его ногам и повернулась к нему спиной. После чего король подошел к ней и долго о чем-то говорил. Как поняли окружающие, он просил прощения.
– Ну и штучка! – воскликнула Мария с восхищением. – Должно быть, она действительно сильна!
– Но останется ли она там? Перед самым моим отъездом Ее Величеству была представлена новая фрейлина, говорят, ее рекомендовал кардинал, а это значит, что закончилось все не так уж и гладко. Эта новенькая мила, даже красива, но не Аврора: тихая, робкая. Но мне сказали, король на нее несколько раз внимательно взглянул.
– Ах, как я вам завидую! Вы не представляете, как я истосковалась!
– Вокруг такая красота, да и праздники здесь устраивают забавные.
– Да, но все это никогда не заменит двор! Мне не хватает его атмосферы, его интриг...
– Охотно с вами соглашусь. Даже я, которой края эти очень дороги и близки, признаю, что здесь все иное, особенно люди.
Франсуаза нравилась Марии все больше. Доверие привело к откровенности. Вскоре Мария узнала, что ее новая подруга очень близко знает и Арамиса.
– Лишь необходимость этого отъезда разлучила нас на время. Вы не можете себе представить, что это за превосходный человек! А какой любовник! Обходительный, нежный, внимательный, умеющий вовремя и комплимент сказать, и сонет прочесть. Жаль, но он почти все свое время отдает подготовке к будущему служению церкви. Хотя...
– Что же? – спросила Мария.
– Мне пришло в голову, что из него получился бы великолепный епископ. Его проповеди собирали бы толпы, а женщины сходили бы по нему с ума. Я – первая.
– Ну что же, возможно, вы правы. И потом, у прелата больше свободного времени, чем у простого мушкетера!
Сказав это, Мария упрекнула себя в том, что не связалась с молодым человеком, который мог бы помочь ей найти Мальвиля. С самой первой их встречи Мария почувствовала, что могла бы увлечься им, не прятал своего восхищения и он. Вне всякого сомнения, она упустила счастливый случай, который вряд ли выпадет во второй раз. Тем более теперь, ведь мушкетеры верны королю, а король не желает и слышать о ней. Он даже не поленился спуститься вниз по Луаре, чтобы выместить свое недовольство на вотчине своего брата. Герцог Орлеанский, которому наскучило сидеть без дела в Нидерландах, выпросил разрешения вернуться во Францию. В Нидерландах на него смотрели как на заложника, да к тому же у него не заладилось с матерью, ее характер был по-прежнему несносен.
О возвращении Гастона Орлеанского Мария узнала от де Марей и почувствовала себя задетой: почему же королева или Отфор, с которыми она находилась в переписке, не сообщили ей столь важную новость? Курьер из Парижа в последнее время появлялся редко, уж не стали ли ее понемногу забывать в Париже в суете празднеств и развлечений, теперь, когда в стране наступил относительно счастливый и мирный период?! Она вдруг представила себе на мгновение, какой могла стать ее жизнь в глухой, пусть и исполненной красот провинции, если бы ее имя перестало занимать умы и сердца. Не приговорена ли она к прозябанию в сумерках, тогда как ее удел – блистать в сияющей свете?
Франсуаза де Марей очень скоро догадалась, что творится в душе Марии, но виду показывать не стала, понимая, что гордая герцогиня не простит ей жалости.
Однажды Франсуаза все же сказала:
– Это к лучшему, что герцог Орлеанский возвращается. Вотчину свою он обожает и, насколько я знаю, вскоре собирается перебраться туда вместе со своей молодой женой, поскольку надеется, что их брак может быть признан. Это вызовет здесь большой ажиотаж, и вам, возможно, стоит подготовить Кузьер. Вы ведь в дружбе с герцогом, не так ли?
– Кто может это знать, если речь идет о его высочестве? Он же вертится как флюгер, откуда ветер дует... – проворчала Мария.
– Отчего столь мрачный юмор? Ну подумайте, моя дорогая, и можете быть уверены, он напросится к вам в гости, как, впрочем, и ко мне.
– Вы его так хорошо знаете?
– Я знала мсье де Пюилорана, его фаворита, и всякий раз при встрече он непременно подбегал ко мне. В связи с этим мне придется поторопиться с ремонтом. Пюилоран обожает этот дом... Вы ведь не видели мой дом?
– Вы никогда не приглашали меня!
– Мне хотелось показать его вам в новом великолепии, но и после того будьте к нему снисходительны! У вас такой изысканный вкус! Мы могли бы съездить туда вместе хотя бы сегодня после обеда. Это каких-нибудь пару лье, прекрасная прогулка, да и погода чудесная.
– Почему бы и нет? Это маленькое путешествие, надеюсь, развлечет меня.
– Отлично! Я заеду за вами в три часа.
В оговоренное время карета мадам де Марей стояла перед особняком Ла Масетьер. Это была карета для разъездов, парадная карета, как объяснила Франсуаза, осталась в Париже. В этой дорожной карете все было предусмотрено для длительных поездок: и плотные кожаные шторки, которыми можно было прикрыть окна кареты в непогоду или в случае дорожной пыли. Голубое небо и ярко сияющее солнце никак не соответствовали подобному герметично закрытому экипажу, и Мария не смогла удержаться от замечания:
– Мы могли бы доехать и верхом при такой чудесной погоде!
– Безусловно, но вы, должно быть, заметили притороченный сзади кофр, я везу в нем ткани, которые мне только вчера доставили... Вы, надеюсь, не будете против?
– Ну как могу я этому противиться?
Она заняла место на коричневых бархатных подушках рядом с приятельницей. Свистнул кнут кучера, четверка лошадей взяла с места, и они двинулись к переброшенному через Луару мосту, болтая о том о сем. Так проехали с полчаса. Увлеченная болтовней Франсуазы, Мария не обращала внимания на дорогу. Внезапно, после многочисленных толчков на ухабах, карета остановилась.
– Уже приехали? – поинтересовалась Мария, повернувшись в сторону приоткрывшейся дверцы, и увидела, что они находились в лесу, удивиться она не успела.
– Пока что да! – сказала мадам де Марей уже другим тоном. – Извольте выйти, мадам!
Изумленная Мария увидела, что та направила в ее сторону пистолет, а ее милое только что лицо стало жестким.
– Ну же, побыстрей!
В ту же секунду дверца распахнулась, и двое мужчин грубо вытащили Марию из кареты, не обращая внимания на ее сопротивление и протесты. Уже несколько секунд спустя она была связана, а во рту у нее был кляп. Ее бросили на землю, и теперь уже четверо человек возвышались над ней. Мария с ужасом взирала на них. Затем двое мужчин схватили ее, один за плечи, другой за ноги, и бесцеремонно забросили на угольную повозку, стоявшую рядом, под деревьями. Все происходило в полном молчании. Госпожа вдова тем временем поднялась в карету. Мария слышала, как та приказала своим подручным не спускать с нее глаз, добавив, что вернется ночью. Как только карета исчезла из виду, тронулась в путь и повозка.
Несколько минут, что ехала повозка, показались пленнице целой вечностью. Сверху на нее набросали холщовые мешки, в которых обычно возили уголь. Мария попыталась собраться с мыслями, понять, что с ней приключилось. Отчего эта женщина, которой она не причинила никакого вреда, совсем в недавнем, ставшем вдруг невероятно далеким, прошлом столь упорно добивалась ее дружбы, а теперь накинулась на нее с необъяснимой ненавистью? За какое зло ей предстоит расплачиваться на этот раз?!
