Тайна - Томас Пенелопа (читать книги онлайн .TXT) 📗
Кларисса выпрыгнула из постели и встала между мною и тяжелыми складками темно-лилового бархата штор.
— Нельзя, Джессами, папа не разрешает, он расстроится.
В ее голосе было столько отчаяния, что я отпрянула.
— А в чем дело? Я только хотела показать тебе луну.
Она затрясла головой.
— Нет, не нужно. Пожалуйста, Джессами.
— Как хочешь, — согласилась я, не желая расстраивать ее еще больше. — Но объясни, почему ты считаешь, что папе это будет неприятно.
Я почувствовала, что она уходит в себя. Словно между нами вырастает стена, и я уже больше не любимая Джессами, а посторонний человек, которому нельзя довериться ни при каких обстоятельствах. Она даже не смотрела мне в глаза, а делала вид, что рассматривает кружева на рукаве ночной рубашки.
— Кларисса?
— Занавесы нужно задергивать с наступлением сумерек и не открывать, пока не взойдет солнце, — пробубнила она, словно заученный урок. В нем угадывался стиль Мэри, ее язык. Но Мэри была суеверна и осторожна, она не стала бы говорить без причины, да еще убеждать ребенка. Руки у меня покрылись гусиной кожей от неприятного чувства, которое трудно было объяснить.
— Это делается для того, чтобы в дом не проникали холод и сырость, — ответила я как можно спокойнее, чтобы вернуть ее к реальности. — Ты же не принимаешь за правду сказки Мэри?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда зачем придавать значение всяким мелочам? Она промолчала.
Я решила не продолжать этот разговор. Какой бы тайный страх ни притаился в ее душе, я только испортила бы наши отношения и подорвала ее доверие, если бы стала настаивать изменить мнение.
— Ладно, ложись скорее в постель, пол холодный, а ты стоишь босиком.
В тот вечер я еще не осознала, как серьезно Кларисса воспринимала правило, чтобы с наступлением темноты окна зашторивались. Несомненно, она придавала ему большее значение, чем я. Ей передавался неясный страх прислуги и усиливал ее собственный. Дети всегда остро воспринимают моральную обстановку того места, где живут.
К этому нельзя было отнестись легкомысленно.
На следующее утро, не позавтракав, я спустилась вниз, чтобы поговорить с лордом Вульфберном. Он обычно вставал рано и сразу после завтрака занимался делами в кабинете.
Там я и застала его. Он сидел за своим столом, а перед ним возвышалась стопка свежей корреспонденции. Когда я, постучав, открыла дверь, он оторвался от чтения письма, не скрывая раздражения, что его прерывают. На нем был очень приличный костюм, скромный, но подобающий обстановке. Волосы аккуратно зачесаны набок, лицо тщательно выбрито. От меня также не укрылось, что он подрезал и вычистил ногти, отполировал их до блеска. При виде меня его лицо просветлело.
— Мисс Лейн, не ждал Вас увидеть. Что-нибудь случилось?
— Ничего особенного, милорд.
— Тогда чем обязан раннему визиту?
Еще не так давно он объяснял мои появления в кабинете желанием пожаловаться или выразить протест. Кто же из нас двоих изменился, спрашивала я себя. Или это новый способ подразнить меня?
— Можно сесть? — спросила я, желая собраться с мыслями.
Он кивнул.
Я села в кресло по другую сторону его стола, расправила юбку и посмотрела на него. Как я и ожидала, он внимательно наблюдал за мной. Я вдруг почувствовала, что начинаю нервничать, и пожалела, что не позавтракала, так как от волнения засосало под ложечкой.
— Спасибо, что соглашаетесь поговорить со мной, — сказала я.
Он усмехнулся.
— Не смею отказать Вам, ибо уверен, что придется раскаяться в своей грубости.
— Право же, милорд.
— Простите, — произнес он без тени сожаления. — Прошу, продолжайте.
— Я хотела бы обсудить один момент, который случайно попал в поле моего зрения.
Он ждал.
— Это касается шума вокруг занавесей. Этому ритуалу придается такое значение, что у ребенка возникла уверенность, что за окнами можно увидеть что-то ужасное в сумерках. Ее это страшно пугает. Думаю, было бы лучше, если бы этому уделялось меньше внимания. Уж лучше лишний раз почистить медные украшения, если они темнеют от сырости, или добавить угля в камин, чем держать ребенка в страхе.
— А кто Вам сказал, что окна завешивают от сырости?
Я не ожидала такого ответа.
— Если не ошибаюсь, Мэри. Думаю, она повторила то, что ей говорила миссис Пендавс.
— Конечно, вездесущая миссис Пендавс, — он откинулся в кресле. — У нее были благие намерения. В этом деле чем меньше сказано, тем лучше. Однако она ввела Вас в заблуждение, хотя и не желая того.
— Значит, причина в другом? Он кивнул.
— Это делается ради Клариссы. Три года назад эта обязанность считалась для горничной самой обычной, не важнее других. Сейчас приходится придавать ей особое значение.
— Почему? Что произошло?
— Это случилось вскоре после смерти жены. Кларисса очень переживала, была особенно впечатлительна. Именно поэтому ей часто что-то мерещилось.
— Что именно? Он пожал плечами.
— Не знаю точно, она никогда ничего толком не рассказывала. Я могу Вам сообщить только то, что передали мне.
Это предложение прозвучало также неожиданно, как и предыдущий ответ. Зная, как неохотно он обсуждает свои тайны, можно было только предположить, что видения Клариссы не являлись секретом.
Или он начал больше доверять мне?
Лорд Вульфберн задумался и машинально забарабанил пальцами по столу.
— Клариссе было шесть лет. Шестью месяцами раньше умерла ее мать, в ту же неделю нас покинула очередная гувернантка. Как-то девочка сидела в холле для прислуги, миссис Пендавс играла с ней в куклы. Потом экономке понадобилось выйти по делу, Кларисса осталась в холле одна с Матильдой.
Он потрогал волчью голову перстня на пальце.
— Через несколько минут раздался ее страшный крик. Это был не просто короткий крик, но долгий отчаянный вопль ужаса. Ее нельзя было успокоить, даже когда прибежала миссис Пендавс и одна из служанок.
Кларисса сидела у окна, держа на руках Матильду. Взгляд ее был устремлен в туман на что-то, что было видно ей одной и что ее так напугало. Она впала в истерику. Когда удалось ее немного успокоить, она продолжала всхлипывать, пока ей не дали снотворные капли и она не заснула.
