По приказу короля - Макгрегор Кинли (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Раздалось несколько подавленных смешков, которые мгновенно смолкли под обращенным на толпу угрожающим взглядом Ангуса.
— Где бык? — спросила Калли.
— Привязан к дереву и жует мой сапог. И я ужасно рад, что в нем больше нет моей ноги.
Эта шутка снова вызвала смех.
— Как вам, парень, удалось это сделать? — Покачивая головой, Ангус подошел ближе.
— Я быстро бегаю, когда меня преследуют большие быки.
Несколько мужчин похлопали Сина по спине, а Пег принесла ему большую кружку эля.
— Где ваша одежда? — Калли заметила, что под блузкой у него ничего нет — ничего, кроме теплой смуглой кожи, которую она находила восхитительной.
— Ее забрала ежевика, — ответил Ангус. — Там мы его и нашли. На ней еще остались обрывки английской одежды.
— Вы действительно не пострадали? — Калли почувствовала слабость, осознав, как близко был ее муж к тому, чтобы получить серьезную травму.
— Заработал несколько синяков и царапин, но, кроме моего самолюбия, ничто серьезно не пострадало, — весело усмехнулся Син. — Теперь понимаете, почему я никогда не расстаюсь с мечом? Никогда не знаешь, в какой момент разъяренному быку захочется пробежаться по улице.
Все засмеялись, а Ангус, похлопав его по спине, сказал:
— Господь хранит вас, парень. У вас хорошее чувство юмора, ведь не многие смогли бы смеяться, встретившись лицом к лицу с такой опасностью. — Он подтолкнул Сина к Калли. — Забирай своего супруга домой и займись его ранами.
— Непременно, Ангус. Благодарю вас. — Взяв мужа за руку, она повернулась и увидела, что один из молодых мужчин ведет к ним их лошадей.
Син помог Калли сесть на лошадь, сам тоже сел в седло, и они выехали из деревни.
— Думаю, вы расположили их к себе. — Калли не могла скрыть наполнявшей ее радости.
— Это не входило в мои намерения.
Именно это больше всего нравилось в нем Калли. Несмотря на то что люди ее клана оскорбляли его и сторонились, он все же рисковал своей жизнью, чтобы спасти их всех. Большинство мужчин вообще не побеспокоились о других, а он даже не подумал, что рискует ради них своей жизнью.
— Вы добрый человек, Син Макаллистер.
Он остановил лошадь и посмотрел на Калли сердитым, страдальческим взглядом.
— Никогда не называйте меня так.
— Простите меня. — У Калли сжалось сердце, когда она взглянула в его красивое лицо: в темных глазах Сина отражался целый мир. — Это просто обмолвка, которая больше никогда не повторится.
Огонь в его взгляде погас, и они продолжили путь к замку.
Только добравшись до замка, Калли вспоминала, о чем еще просила Саймона…
Войдя в большой зал, она не могла сказать, кто был больше ошеломлен: бедняга Син, все еще остававшийся в одном сапоге и женской блузке, или его братья и Саймон, стоявшие в компании Джейми, Астера и — к ее изумлению — Дермота.
— Каледония, — Джейми неуверенно шагнул вперед и, расправив плечи, заговорил немного по-взрослому, — я знаю, ты сказала, что мы должны постараться дать ему почувствовать себя дома. Ради этого я, конечно, сниму один башмак, но никто не заставит меня одеться в женское платье.
Зал содрогнулся от смеха, но никто не смеялся громче Сина.
— Не знаю, малыш, — подзадорил его Син, подхватив Джейми на руки. — Такой симпатичный, как ты, наверное, и в блузке чувствовал бы себя дома.
— Я не симпатичный. Я свирепый.
— Свирепый, как ласковый щенок. — Калли забрала брата у Сина и обняла его. — И драгоценный, как роза в разгар зимы. — Поцеловав Джейми в щеку, она опустила его на пол.
Сделав гримасу, мальчик вытер лицо и, отбежав, стал позади Дермота.
— Можно задать вопрос? — качая головой, спросил Лахлан.
— Я бегал наперегонки с быком.
— Глядя со своего места, я бы сказал, что выиграл бык, — рассмеялся Саймон.
— Нет, — улыбнулся Син, — тебе следовало бы посмотреть на быка. Он весь раззкрашен. — Он обвел взглядом яркие драпировки из саржи, развешенные по залу, и разложенные на большом столе подарки в цветных обертках. — Что все это значит?
— Мы празднуем твой день рождения, — ответил Саймон.
Син нахмурился.
— Идея Калли, — добавил Лахлан.
— Не соблаговолите объяснить? — Син взглянул на жену, а когда она решила отойти подальше, поймал за руку и вернул обратно.
— Астер, не распорядитесь ли, чтобы принесли пироги и пирожные, пока я помогу мужу сменить одежду?
— Конечно, милая.
— Прошу извинить нас, — обратилась она к мужчинам и повела Сина вверх по лестнице.
— Вы не желаете отвечать на мой вопрос? — спросил Син, поднимаясь вслед за женой по узкой лестнице.
— Я не желаю этого делать в присутствии других.
— Почему?
Открыв дверь в их спальню, Калли пропустила мужа вперед, закрыла дверь и, пройдя через комнату, остановилась рядом с ним. Ей хотелось притянуть его к себе, но, взглянув на него, она не решилась.
— Лахлан сказал мне, что никто не знает, когда вы родились. Это правда?
— Да. — С отсутствующим взглядом Син отошел от Калли и взял свою кольчугу с сундука под окном.
Но Калли не позволила ему уйти. Она встала у окна возле него и, когда он выпрямился, с улыбкой взяла его рукой под подбородок.
— Тогда сегодня мы отметим ваше второе рождение.
— Второе рождение? — Ее слова, по-видимому, поставили Сина в тупик.
Калли кивнула и провела пальцами по колючей щеке от подбородка к шелковистым волосам.
— Теперь вы не один, Син. У вас есть дом и жена, которой вы нужны. Можете отвергнуть меня, но здесь вам всегда будут рады. А если вы не имеете желания быть Макаллистером, графом или кем бы то ни было еще — прекрасно. Но с этого дня и впредь вы — Макнили.
— Я сказал вам, — Син прищурил темные глаза, — у меня нет желания принадлежать ни вам, ни кому-либо другому.
У Калли внутри все сжалось от досады, ей хотелось заставить его понять, что именно она ему предлагает.
— А я и не пытаюсь завладеть вами или просто предъявить на вас свои права. Я предлагаю вам совсем не это, и мое сердце просто разрывается от того, что вы не можете меня понять. Но, возможно, настанет день, когда вы все же поймете. Если вы должны уйти, уходите. Я не стану вас удерживать. Я останусь здесь и все дни, проведенные без вас, буду скучать. Каждый час я буду думать о вас, гадать, где вы, и беспокоиться, не случилось ли с вами чего-нибудь плохого.
Син стоял молча, с болью слушая ее слова. О нем никто никогда не думал больше, чем просто мимоходом, — даже его братья. То, что предлагала Калли…
Если это была и не любовь, то нечто исключительно приятное.
— Я молюсь и надеюсь, что уже ношу вашего ребенка. И надеюсь, что, когда он вырастет, станет таким же замечательным человеком, как его отец.
Син стиснул зубы. Боль, страдание и желание бурлили внутри его и терзали ему душу, это мучение было невыносимо, оно потрясало и уничтожало его.
— Не говорите мне таких вещей, — проворчал Син.
— Почему?
— Потому что мне невыносимо их слушать. — Он почувствовал, как у него защипало глаза, и, быстро прогнав слезы, вопреки собственной воле протянул руку и накрыл ладонью щеку Калли. — Я не знаю, как любить, Калли. Я не знаю, как быть мужчиной, который вам нужен.
— Вы мужчина, который мне нужен.
Син с проклятием отвернулся. Внутри его все чувства пришли в смятение. Он боялся поверить Калли. Сейчас ей легко говорить, что она останется с ним, но когда он представит доказательства преступлений ее брата, у нее больше не будет такого желания.
Ни один из его родителей никогда не хотел быть с ним; братья — возможно, однако никогда не было случая проверить это.
Слишком часто Сина обижали и предавали. На каждом из его братьев лежала та же вина, что и на Дрейвене: когда Син ради них приносил себя в жертву, каждый из них испытывал приступ облегчения. Это было вполне понятно, и Син их не винил. Но, будучи столько раз в роли жертвенного агнца, он отказывался верить в то, что Калли тоже не отвернется от него. Ее клан был для нее всем, а братья значили еще больше.
