Притворщица - Холбрук Синди (бесплатные полные книги TXT) 📗
Он поднял руку с воображаемым пистолетом и прицелился в воображаемого противника.
— Сент-Джон стреляет первым. И ранит меня. Смертельно. Прямо в сердце…
Терренс прижал руку к груди и картинно изобразил страдание.
— Прекрати! — порозовела Изабель.
— И вот я умираю, — простонал Терренс голосом заправского трагика. — Прощай, жестокий мир!
Он зашатался.
— Умираю! Прощай, жестокая Изабель!
Он красиво упал на траву.
— Эй, Терренс, — засмеялась Изабель. — Вставай скорей — простудишься!
Он продолжал лежать без движения. Но говорить не перестал:
— Что значит простуда для человека, у которого пробито сердце и чья кровь капля за каплей вытекает на землю!
Изабель перестала смеяться. Ей вдруг стало не по себе.
— Вставай, — наклонилась она к Терренсу. — Хватит ломать комедию!
Он слегка приоткрыл один глаз.
— А ты будешь плакать над моим гробом, Изабель? И что ты будешь делать потом? Будешь ли носить по мне траур?
— Траур? — подбоченилась Изабель. — А как же! Я и на твои похороны приду в трауре: алое платье с большим декольте и розовыми кружевами!
— О-о-о! — взвыл Терренс и снова прикрыл глаз. — И ничего черного?
— Разве что нарукавная ленточка, — задумчиво сказала Изабель. — Но обязательно с розовой каймой!
— А плакать? Плакать ты будешь? — с надеждой спросил он.
— Это — да, это конечно, — охотно согласилась Изабель. — Поплачу. Ведь это так эффектно, когда женщина рыдает над гробом. На коленях. Примерно вот так.
И она театрально опустилась на колени рядом с Терренсом.
— Осторожнее, — прошептал он. — Простудишься.
— Что значит простуда для актрисы, которой выпала возможность сыграть в такой роскошной пьесе? О, я буду плакать долго и красиво, можешь поверить. И искренне.
— Искренне? — Терренс мигом ожил, сел на траве и обнял Изабель за плечи.
— Ну разумеется. Как же можно не плакать искренне над бездарно загубленной жизнью?
— Ах, вот в чем дело! — Он протянул руку и коснулся ее щеки. — Я не сделал так, как ты хотела, и теперь ты злишься.
— Злюсь? — спросила Изабель, чувствуя приятное тепло от его прикосновения. — Нет. Просто, если бы тебя убили…
Терренс нежно обвел пальцем контур ее губ. Это бесхитростное движение окончательно сбило Изабель с мысли. Она прикрыла глаза и замолчала, прислушиваясь к бешеному ритму своего сердца.
— Продолжай, — попросил Терренс и, едва касаясь, провел ладонью по ее плечам. — У тебя здорово получается. Душераздирающая сцена. Итак, ты рыдаешь надо мной — искренне и безудержно.
Он наклонился вперед, прижался щекой к щеке Изабель.
— А теперь, по канонам жанра, ты должна склониться надо мною и в последний раз поцеловать меня перед вратами вечности.
— Нет, — передернулась Изабель.
— Почему же нет? — шепнул Терренс.
— Ты не должен умирать, — чудесные губы Изабель тронула мягкая улыбка, — ведь тогда… тогда твои губы станут холодными, и…
— Тогда я с превеликой радостью оживаю! — объявил Терренс и прижался губами к губам Изабель.
Она обняла Терренса за шею, трепеща, прильнула к нему.
Какое счастье, что он не встретился с Сент-Джоном! В противном случае она никогда бы уже не смогла вот так обнять и поцеловать его! Подумав об этом, Изабель невольно вздрогнула.
— И чтобы больше никаких дуэлей, — твердо заявила она. — Ни с кем и никогда!
— Постараюсь, — сказал Терренс и крепче обнял Изабель. — Да и как можно драться на дуэли, если твой противник не пришел?
— Не пришел, и слава богу, — шепнула Изабель, пытаясь скрыть свое замешательство.
— Скажи-ка… — слегка откинулся назад Терренс и вгляделся ей в глаза.
Изабель выпрямилась. Она уже знала, о чем он сейчас спросит.
— Бабушка и тетки знали, что я дерусь сегодня на дуэли?
Изабель облегченно вздохнула. Так вот о ком он думает: о герцогине и ее сестрах!
— Право, не знаю, — нахмурилась она. — Но я не удивлюсь, если окажется, что знали.
— Мне кажется, — медленно сказал Терренс, — что они сумели кое-что предпринять для того, чтобы Сент-Джон не появился на дуэли.
— Почему ты так думаешь?
— Потому, — помрачнел Терренс, — что они вмешиваются и контролируют мою жизнь с самого моего детства.
— И что в этом плохого?
— Взрослый мужчина должен просить разрешения на каждую драку! — поморщился он.
— Но ведь ты же не разрешил мне драться с Сент-Джоном, — заметила Изабель. — Хотя он оскорбил меня, а не тебя, и это я должна была драться с ним.
— Это разные вещи, не путай, — ответил Терренс. — Ты женщина, а я мужчина, который опекает и защищает тебя.
— Мужчина, женщина — какая разница? — возразила Изабель. — Просто когда один человек заботится о благе другого, это и есть настоящая опека.
Терренс замер.
— Так, значит, бабушка и тетки все-таки позаботились, чтобы Сент-Джон отказался от вызова?
— Нет, — покраснела Изабель. — Могу тебе поклясться, что…
— Правда?
— Правда, — солгала она, не представляя, как она сумеет выкрутиться, если Терренс продолжит свое расследование.
— Что-то мне не верится, — сказал Терренс. — Ну да ладно. Рано или поздно я все равно докопаюсь до истины.
— И что? — сглотнула Изабель. — Если даже вдруг раскроется, что они что-то предприняли — я говорю: может быть! — ну и что с того?
Терренс посмотрел на нее и улыбнулся.
— Да ничего. Все будет как обычно. Сначала я рассержусь и обижусь, а затем успокоюсь и прощу их. Ведь они, в конце концов, моя семья, и я не могу не любить их.
Внезапно Изабель почувствовала острое желание тоже стать членом этой семьи, чтобы Терренс и к ней относился так же, как и к другим своим родственникам. Она наклонилась и крепко поцеловала его в губы.
— За что такой королевский подарок? — удивленно спросил он, когда она отстранилась.
— За то, что ты любишь свою семью, — улыбнулась Изабель.
Терренс подумал и усмехнулся.
— Э-э-э… Знаешь, я их очень сильно люблю.
— Очень? — подняла брови Изабель.
— Очень, — кивнул Терренс. — Так сильно, что ты и представить себе не можешь.
— Ну-у… В таком случае… — Она наклонилась и поцеловала его еще раз — сильнее прежнего.
Терренс с готовностью ответил ей, обнял и крепко прижал к груди. И сделал он это так легко и естественно, что Изабель доверчиво прижалась к нему всем телом и прикрыла глаза, чувствуя, как начинает уплывать из-под ног большая круглая планета по имени Земля. Еще секунда, и они упали в траву — не разнимая рук, не разнимая губ. Их поцелуй все длился и длился, и ласково скользили ладони, и дурманящий запах свежей травы смешивался с тонким ароматом духов, превращая воздух в жаркий, плотный, кружащий голову эликсир.
В ушах Изабель запели трубы. Небесные трубы? Трубы судьбы?
Она с новой страстью прижалась губами к губам Терренса.
Трубы не исчезли. Напротив, они звучали все громче и громче. Неужели это трубящие крылатые ангелы спускаются с небес?
— Что за чертовщина? — недовольно пробормотал Терренс, неохотно отрываясь от губ Изабель.
Она посмотрела на него сквозь дымку в глазах, с трудом возвращаясь к реальности. Прислушалась, недоумевающе уставилась на него.
Они сели в траве и огляделись.
— О боже! — процедил сквозь зубы Терренс. — Только этого не хватало!
Волшебство кончилось, и Изабель вновь ощутила себя на грешной земле.
— Что это? — недоуменно посмотрела она на тормозящий в клубах пыли экипаж. Донеслось далекое ржание, вздыбились резко осаженные кони, и карета замерла возле подъезда. Засуетились, соскакивая с запяток, фигурки слуг. Их ливреи сверкали сквозь оседающую пыль так же ярко, как и мокрые, лоснящиеся бока взмыленных лошадей.
— Сэр Эдгар, — скривился Терренс. — Раненько!
— Сэр Эдгар?
— Папенька Амелии.
— Ох, — вздохнула Изабель, чувствуя, как неприятный холодок проник в ее душу.
Терренс встал и протянул Изабель руку.
— Что-то он поспешил закруглиться со своей охотой!
