Однажды в лунную полночь - Финч Кэрол (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
— Потом, Микаэла, потом. — Люсьен принялся поспешно наматывать веревку на руку.
— Что-то я совсем не уверена, что у нас будет это «потом», — слабо возразила Микаэла, испуганно косясь на акул.
Превозмогая боль в плече, Люсьен подтянул ее к себе, и Микаэла вздохнула с облегчением; но тут она увидела, как неумолимо надвигается, готовясь подбросить ее утлое спасательное средство в воздух и затем обрушиться на нее, жуткое чудовище с неподвижными черными глазами-бусинками и страшной пастью, скрывавшей необычайно острые зубы.
Мгновенно вскочив, Микаэла прыгнула, перелетела через треугольный плавник, и в тот же момент крышка сундука перевернулась.
Оказавшись в воде, Микаэла повернула голову и увидела, что Люсьен поспешно срывает с себя изодранную окровавленную рубаху и обматывает ее вокруг весла. Дождавшись, пока акулы сузят круг, он изо всех сил зашвырнул весло подальше; привлеченные запахом крови, хищницы тут же набросились на приманку.
Поняв, что на месте приманки должна была оказаться она сама, Микаэла задрожала всем телом. Люсьен помог ей подняться на плот, затем вытащил из-за голенища нож и перекатился на самый край их убежища. Он не отводил взгляда от акулы, которая вновь приближалась к ним в поисках пищи, и, дождавшись, пока акула поравняется с ним, резко выбросил руку, нанеся мощный удар. Вода мгновенно окрасилась кровью.
Другие акулы с яростью набросились на новую жертву. Микаэла завороженно следила за разыгрывающейся сценой: таких стремительных движений и таких смертельных ударов ей видеть еще не приходилось. Так, наверное, она бы и продолжала сидеть, не в силах преодолеть охвативший ее ужас, если бы не голос Люсьена:
— А ну-ка помоги мне! — Он бросил ей конец веревки. — Продень ее через петли на парусине: попробуем соорудить треугольный парус.
Микаэле оставалось только восхищаться ловкостью Люсьена. Всего несколько минут назад плотик представлял собой лишь связанные обломки дерева, теперь же это было настоящее парусное судно. Дни их, разумеется, сочтены, но теперь им по крайней мере засветил огонек надежды.
Тут в глаза Микаэле бросилась глубокая рана на плече Люсьена: выглядела она так, словно в кожу ему впился остро отточенный кол. Она болезненно поморщилась и, пробравшись поближе к Люсьену, наклонившись, оторвала кусок ткани от рубахи. Перевязав рану, она подняла глаза на прекрасное лицо, которое уже не чаяла увидеть.
— Люсьен, если я и сказала что про Сесиль…
Он быстро прижал ей палец к губам.
— Это я вытянул из тебя все, что тебе было известно. Адриан и Вэнс говорили правду про нее, не так ли?
Избегая его напряженного взгляда, Микаэла отвернулась, но он властно притянул ее к себе.
— Все это было с ее стороны чистое притворство, да? А еще ты что-то говорила о Чейни — не его ли подрядил Адриан следить за Сесиль, пока я был в море? Она попыталась подкупить Барнаби, чтобы он прикрыл ее грешки, предлагала себя в обмен на то, чтобы он обелил ее перед Адрианом, верно?
Микаэла негромко застонала. Выходит, она сказала слишком много, иначе Люсьен не усомнился бы, что верность и преданность Сесиль — всего лишь маска. Черт бы побрал ее длинный язык!
— Прости меня, Люсьен, я не хотела быть такой жестокой…
Слова замерли на губах Микаэлы, когда Люсьен зажал ей рот поцелуем. Отстранившись и глядя прямо в ее поднятые к нему глаза, он улыбнулся, но тут же лицо его вновь стало серьезным.
. — Теперь я начинаю понимать, что Сесиль было по-настоящему нужно. Догадываюсь также, как случилось с ней это несчастье. Она принялась торговаться с Барнаби, и…
Даже размышляя вслух, Люсьен не мог оторваться от Микаэлы. Сейчас прикосновение к ней было радостью, которая скорее всего больше не выпадет на его долю. Скользя пальцами по волосам, поглаживая лицо Микаэлы, Люсьен наслаждался неправдоподобной мягкостью ее кожи.
— Одного только не могу понять — зачем ты пыталась скрыть правду, вместо того чтобы уколоть меня ее неверностью?
— На это я просто не способна, потому что… — Микаэла плотно сжала губы.
— Да? — Люсьен нежно погладил ее ладонь.
— Мне вовсе не хотелось выступать в роли взломщика, — неохотно пояснила она. — Ты любил Сесиль и пять лет хранил память о ней. С моей стороны было бы жестоко разрушить образ, который грел тебе душу…
Невозможно поверить, что Микаэла действительно так переживает эту историю. Нет, что-то тут не так, иначе вряд ли бы она сейчас рассыпалась в извинениях. Люсьен решил докопаться до правды, чего бы это ему ни стоило.
— Итак, ты просто берегла меня. — Люсьен пристально вгляделся в изумрудный блеск ее глаз. — Но почему, Микаэла?
— Я уже объяснила тебе: о таких вещах мужьям не говорят. Да и вообще, для меня это не лучшая тема.
— Да, но ведь молчание в данном случае равно лжи, — мягко упрекнул ее Люсьен. — Разве не ты обвиняла меня в сокрытии правды о твоем прошлом, когда мы наслаждались чистым покоем и счастьем совместной жизни? Я, выходит, должен был разрушить это счастье грубой правдой, открыть все, что тебе лучше бы забыть, что я сам хотел бы забыть?
— Это совсем другое дело.
— А какая, интересно, разница?
— Ты говорил неправду, потому что хотел подчинить меня себе.
Люсьен покачал головой:
— Просто мне хотелось, чтобы все и всегда оставалось так, как было после случившегося с тобой несчастья, и я решил чуть-чуть подправить прошлое ради нашего настоящего и будущего. В этом смысле мое поведение ничуть не отличается от твоего. Ты не рассказала мне правду о Сесиль, считая, что так для меня будет лучше, ну а я не рассказал тебе правды, потому что ты была слишком слаба и уязвима, в то время как мне хотелось, чтобы ты чувствовала себя легко и спокойно.
Люсьен вновь провел кончиком пальца по овалу ее лица. Он наслаждался ее красотой, ее поразительной энергией. Удивительная, неповторимая женщина: в ее присутствии всем другим всегда чего-то не хватало, чтобы сравняться с ней; Люсьен даже и вообразить себе не мог кого-нибудь еще на ее месте.
— Ну так как, любимая, кто из нас впал в более тяжкий грех? Ты в попытке скрыть от меня предательство женщины, чью память я хранил пять долгих лет вместе с чувством вины и сострадания, или я в попытке хоть как-то загладить свои чудовищные, бездумные слова, после которых ты попала в безжалостные руки Барнаби? Из-за меня ты чуть жизни не лишилась. Подобрав тебя там, на камнях, и отнеся домой, я поклялся себе всем, что для меня дорого, непременно сделать тебя счастливой.
Микаэла не отрываясь смотрела на Люсьена; она и представить не могла, что ее едва не состоявшееся свидание со смертью так на него подействует. Беда, в которую она попала, заставила его еще раз пережить тот же кошмар.
Бросившись ему в объятия, она принялась покрывать поцелуями его губы, лоб, щеки.
— Я вела себя как бесчувственная дура, прости меня.
— Ну а я был просто скотиной и первым должен просить у тебя прощения.
Микаэла глубоко вздохнула. Что бы ни таило в себе будущее, сейчас она выскажет ему все, что накопилось у нее на сердце, — ведь другого такого случая может уже и не представиться.
— Я люблю тебя, Люсьен Сафер, — нежно проговорила Микаэла. — Когда я узнала, что другую ты любишь больше, чем когда-нибудь сможешь полюбить меня, гордыня не позволяла мне сказать тебе об этом, но теперь я хочу быть честной, пусть даже ты оттолкнешь меня. Да, я люблю тебя и всегда буду любить, несмотря на то что на первое место в твоем сердце мне рассчитывать не приходится. — Глаза Микаэлы затуманились слезами, руки задрожали. — Я готова умереть за тебя, так как жизни без тебя вообще не представляю, ни единого часа. Знаешь, почему я бросилась за тобой? Потому что ты — мог единственное спасение. Я готова была последовать за тобой на дно океана, ведь жизнь без тебя хуже, чем адский огонь.
Люсьен нежно поцеловал ее губы, мягкие, как лепестки только что распустившегося цветка.
— Я тоже люблю тебя, Мики. До встречи с тобой я не знал, что такое настоящая любовь, а это ведь не только постель. Я жаждал твоей лгобзи и уважения, но не знал, как завоевать их, особенно после того стремительного свадебного спектакля, который сам же и затеял. Гордость мешала мне признать, что уже тогда ты нужна была мне не меньше, чем сама жизнь.
