Жажда наслаждений - Дивайн Тия (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Идеальное место. Темное. Уединенное. Запретное.
Он задрал ей юбку и не нашел под ней никакого белья.
Его пенис упруго вошел в нее.
Ни слова, ни вздоха; его бедра ходили взад-вперед, прижимая ее к стене.
— Да, — прорычал он. — Да.
Она сжала мышцы, и он извергнулся.
Вот так… он вбивал свой стержень глубоко в ее лоно… да, да, да, да…
Он чувствовал свою силу внутри ее, чувствовал ее податливость, и постепенно его желание обладания ею начало угасать.
Прижав ее к стене, он подарил ей долгий, проникающий поцелуй, чтобы продлить удовольствие.
Он ощущал каждый дюйм своего якоря, удерживающего ее. Он держал ее только своей обнаженной мощью.
Он хотел лишить ее всех сил, заставить ее молить о пощаде. Держать ее в сексуальном рабстве всю жизнь.
— Вот что тебе нужно, — прошептал он вплотную к ее губам. — Вот без чего ты не можешь жить. Вот… — Он с силой вошел в нее. — И вот. — Снова движение бедер.
— Скажи, когда будет достаточно, — прошептал он, вновь входя в нее. — Скажи, когда тебе будет достаточно. Если тебе когда-нибудь будет достаточно…
Он знал, что ее тело примет каждый дюйм его пениса, что он может жить в ее влагалище, провести там всю свою жизнь, и ей все равно будет недостаточно.
Он почувствовал ярость. В темноте, где каждое слово обретало форму и оживали чувства, он не мог обуздать желание ее плоти.
Он не мог обозначить, когда стоит прекратить.
Может быть, такой момент никогда не наступит. В темноте невозможно было определить начало или окончание чего-либо.
Здесь можно было лишь ощущать — жар, влагу, твердое и мягкое, упругое и податливое, безжалостные выпады его клинка, проникающего в самую ее суть.
«Хватит, хватит, хватит, хватит» — будто молчаливый речитатив, как вызов ее безграничной возможности принимать его в себя, принимать бесконечно долго и бесконечно глубоко;
«Вот так, вот так, вот так, вот так…»
Из него вырвалась мощная струя, и он почувствовал, как напряглось ее тело.
— Достаточно?
— Никогда не достаточно, — выдохнула она. Он знал. На свете нет женщины, которая бы не хотела выжать все соки из мужского члена. И, черт побери, он не собирался сдаваться.
— Отлично. У меня есть еще.
И еще, и еще. Пока они оба не были покрыты потом, усталые, но решившие не сдаваться во что бы то ни стало.
Он не мог оторваться от ее губ и мягкого сладкого языка. На какое-то время он просто приник к ее устам и сосал ее язык.
Вдали послышался мягкий голос Минны. Их искали, что придало больше пикантности их занятию.
— Боже, мы должны… — прошептала она.
— Пусть ищут.
— Кто-нибудь догадается посмотреть здесь.
— Только не до того, как мы закончим… если мы когда-нибудь закончим… — Он прижался к ней бедрами. — Ты готова?
— Да-а… — выдохнула она.
— Хорошо, — прорычал он, вбивая себя в ее лоно, словно молотом, и отправляясь на небеса блаженства.
Пятью минутами позже он встретил Питера, лихорадочно разыскивающего Элизабет.
— Где, черт возьми, ты был? — требовательным тоном спросил Питер.
— Я был наверху с Элизабет, — спокойно ответил Николас. — Полагаю, она сейчас в своей комнате. Странно, что ты не можешь ее найти, — крикнул он вслед Питеру, несущемуся вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Он, например, ее нашел.
Чего же хотела Элизабет?
Самый простой ответ: мужчину между своих ног ежечасно и ежедневно. Боже правый, она могла столько выдержать. И она постоянно хотела, как течная сучка.
Он хорошо ее обучил.
Но для ежедневного секса подойдет любой мужчина. Питер вполне бы подошел, хотя, однажды отведав ее тела, он никогда бы не женился на ней.
Однако Элизабет пришла именно к Николасу, даже после того как тот обвинил ее в попытке покушения на его жизнь. Тогда она озлобилась, вела себя с ним настороженно и сдержанно. Теперь же ей что-то было нужно.
И она, не колеблясь, решила использовать свое тело.
И он был не прочь принять то, что она предлагала.
Равновесие нарушалось.
Они все находились в таком отчаянии, что подослали к нему Элизабет, чтобы она использовала свои женские чары.
Он дал Питеру достаточно времени. Элизабет, наверное, уже избавилась от него и теперь ждет Николаса.
Но ожидание было неотъемлемой частью горячего, дикого секса.
И хотя Николас всегда готов немедленно вонзить в нее свой клинок, он решил подождать еще минутку.
Всего одну минутку.
И затем медленно начал подниматься по ступенькам.
Глава 17
Она ждала его. С нетерпением, с предвкушением. Сгорая от желания ощутить его член между своих ног.
Она с трудом могла сдержаться, когда он вошел в ее спальню, где она, обнаженная и обвитая ожерельем, лежала на кровати.
После двух дней воздержания и всего одного жестокого совокупления в темноте она не ожидала, что его презрение и ее нахальство добавят столько огня в их отношения.
— Я хочу только его. — Элизабет выскользнула из кровати и двумя руками схватилась за его пенис.
— А я хочу вставлять его между твоих ног всеми возможными путями и как можно чаще.
— Прекрасно. Мы понимаем друг друга. Мне от тебя нужно только, чтобы ты вставлял свой жесткий член в меня так часто, как можешь.
— Тогда приди сюда и насади себя на него, моя дорогая сучка.
Он сидел на стуле, как олицетворение мужского могущества, величественно воздев напряженный пенис в небо. Чтобы достать до макушки его члена, ей придется встать на цыпочки и забраться верхом на него.
Подойдя к креслу, она почувствовала жар, исходящий от его тела. Она перекинула одну ногу через его бедро, схватилась противоположной рукой за его плечо и, приподняв тело, замерла, еле касаясь половыми губами головки его члена.
Затем медленно, очень медленно она начала опускаться, наблюдая, как его могучий пенис исчезает в ее промежности.
У нее перехватило дыхание. Ее груди оказались как раз напротив его губ. Она Обхватила руками его плечи, позволяя ему ласкать языком ее соски. Его руки нежно гладили ее ягодицы.
На нее обрушилось сразу полдюжины ощущений: жар, власть от своего главенствующего положения поверх него, от его языка и губ, теребящих ее набухшие соски, от его пальцев, скользящих вдоль щели между ее ягодицами, и от ее собственного тела, плотно обхватившего его член.
Его тоже поглощали ощущения, пенис яростно пульсировал, бился внутри ее. Она не позволяла ему шевелиться. Она хотела, чтобы он вот так, вечно продолжал ласкать и сосать ее груди. Гладить ее ягодицы.
Она опустилась еще ниже, желая почувствовать всю его длину внутри себя. Она хотела, чтобы он не совершал ни малейшего движения. Хотела почувствовать его силу и мощь под своим полным контролем.
Под контролем своего тела. Своих половых губ. Своей дырочки.
Он сжал губами один из ее сосков.
— Позволь мне двигаться.
— Нет, мне нравится и так. Он всосал сосок в себя.
— Дай мне двинуться.
— Нет. Я хочу, чтобы твой член оставался там, где он есть. Возможно, в течение ближайших двух недель.
Интересно. Он сжал пальцами другой сосок, и ее тело сжалось.
Он сделал рывок бедрами. Есть немного пространства для движения. Интересно. А он думал, что вошел в нее так глубоко, насколько только мог.
Он сдвинул ее груди вместе, чтобы иметь возможность по очереди ласкать соски.
— У тебя самые напряженные, самые острые соски, которые я когда-либо сосал, — пробормотал он, глубоко заглатывая ее левый сосок.
Она почувствовала зарождающееся жжение между ног и сдвинула их вместе. Чем глубже она насаживала себя на его пенис, тем интенсивнее он ласкал ее соски, и чувство наслаждения ходило кругами по ее телу, то спускаясь вниз, то вырываясь вверх, превращая две части ее тела в жидкость и сплавляя их друг с другом в единый шар неимоверного напряжения, готовый взорваться в любое мгновение.
У нее был его пенис, у него были ее соски; она слышала его хриплый голос, почти рев:
