Ради твоей улыбки - Беверли Джо (книги онлайн полные версии txt) 📗
— Вы полагаете, он действует именно так? — осторожно спросила Элинор.
— Не знаю. Я говорю только о себе.
Спустя две недели силы Элинор восстановились, но новостей все не было. Стоял поздний сентябрь, и большинство друзей Николаса разъехались по своим загородным резиденциям. Прежде чем отправиться в Прайори, к ней заехал Френсис, но его напускная бодрость и веселье не слишком подбодрили ее.
Элинор, однако, совершенно отказывалась предпринимать какие-либо действие, подтверждающие, что Николас мертв, она даже не встретилась с лордом Стейнбриджем — в их сейфе было достаточно наличных денег, а на ее счет в Форбс-банк перечислялось щедрое содержание.
Дольше оставаться в городе не было никаких причин, и в начале октября обе дамы отправились в Сомерсет.
Спустя три дня после того как они покинули Лондон, фаэтон Элинор остановился перед очаровательным поместьем времен королевы Анны. Это и был Ридокс. Элинор удовлетворенно вздохнула и улыбнулась Арабелле Херстмен. Она инстинктивно почувствовала себя дома. Даже если Николас никогда не вернется, она сохранит это поместье для ребенка.
Сразу по приезде Элинор занялась домом. Дженни и Томас приехали с ней, в самом доме также находилось несколько слуг, остальных не составляло труда нанять. Хотя Николас недавно приобрел поместье, за ним присматривали, и дом был в хорошем состоянии. В Ридоксе также имелась ферма, которая обеспечивала их продуктами.
Элинор растрогал тот факт, что сразу после бракосочетания. Николас дал указание смотрителю подготовиться к их приезду летом и навел справки о квалификации местных акушерок.
Дом был куплен после смерти старого джентльмена и несколько лет не знал женского внимания, поэтому ей предстояло многое сделать. Элинор была рада этому, поскольку работа отвлекала ее от мрачных мыслей.
Вместе с мисс Херстмен они пересмотрели белье, отложив в сторону то, что нуждалось в штопке и починке, изучили запасы посуды и прочих мелочей, осмотрели мебель, а также организовали заготовку джема и других припасов и проверили хранилище запасенных на зиму овощей. Для огромного старинного камина требовались очень большие поленья, настоящие бревна, поэтому слугам было приказано доставлять их из Йеовилля.
Не прибегая к помощи дворецкого, Элинор сама изучила содержимое погребов Ридокса. Прежний владелец, видимо, являлся настоящим знатоком, коллекция вин была великолепна, весьма обширна и, к чести слуг, совершенно не тронута.
У Элинор слезы подступили к глазам, когда она увидела бутылки светлого сухого портвейна, которому отдавал предпочтение Николас. Она поймала себя на том, что баюкает пыльную бутылку, и с раздражением поставила ее на место.
Поднимаясь по ступеням, она печально размышляла о том, кого дожидаются эти сокровища долгие месяцы или даже годы, а затем вернулась к хлопотам по хозяйству.
Когда трудолюбие оставляло ее, Элинор сидела, греясь на осеннем солнышке, или отправлялась в долгие путешествия по сельским тропинкам, наблюдая усердие других, будь то крестьяне, косившие сено и убиравшие в погреба сидр, или запасливые белки, сновавшие по стволам деревьев с орехами за щекой.
Извечный круговорот обычной, простой жизни полностью завладел ею. Она много работала, хорошо ела и с течением беременности сильно поправилась. Ее кожу позолотил загар, на носу появилась россыпь веснушек, но это ни капли ее не беспокоило. Элинор носила свободные, удобные платья, которые привели бы в ужас мадам Опостин, и укладывала волосы в простой узел.
Она не углублялась в размышления, но знала, что в закоулках ее ума таится ложь — ложь, состоящая в том, что Николас уехал по очень важному делу и в один прекрасный день вернется домой.
Пришедшая с визитом акушерка миссис Стонджелли — приятная женщина с мудрыми глазами, веселой улыбкой и неистощимым запасом историй о местных жителях — сразу задала множество вопросов и быстро осмотрела Элинор.
— Не беспокойтесь, моя дорогая. Все идет как положено, — сказала она. — Я приняла столько новорожденных, что всех уже и не упомню, однако никто не может дать гарантий. Иногда Господь забирает маленьких ангелочков на небеса — все в его руках.
Миссис Стонджелли рассказала Элинор, что следует приготовить для малыша.
— А где ваш муж, дорогая? Я видела его два года назад. Красивый молодой человек.
— Ему пришлось уехать. Государственное дело. Надеюсь, к моменту родов он вернется.
Эти слова сами собой слетели с языка Элинор, и каждый раз, когда она повторяла их жене приходского священника, женам местных эсквайров или местной светской львице леди Моргроув, они давались ей все легче и легче. Временами она сама начинала верить и ждала, что муж вот-вот вернется, а когда Томас приносил почту, искала конверт с характерным почерком Николаса.
Вместе с тем каждая проходящая неделя убеждала Элинор в том, что Николас скорее всего мертв. Не мог он ввергнуть ее в пучину неизвестности, если у него была хоть какая-то возможность послать весточку.
Письмо лорда Стейнбриджа навело ее на неожиданную мысль. Стейнбридж был в ярости оттого, что никто не сообщил ему об исчезновении брата, и сетовал на то, что Элинор покинула Лондон, не проинформировав его. Он призывал ее к родам вернуться в Лондон, где собирался нанять ей самого знаменитого акушера.
Даже испытывая приступ вины оттого, что никогда не задумывалась над его чувствами, она улыбнулась. Бедняга имел право обижаться. И вдруг ее осенило.
— Арабелла, — позвала она, впервые назвав компаньонку по имени. — Это правда, что между близнецами есть особая связь и один из них всегда чувствует, если у другого беда?
Мисс Херстмен бросила на Элинор проницательный взгляд, мгновенно уловив ход ее мыслей.
— Думаю, во многих случаях все обстоит именно так. Это от лорда Стейнбриджа? — указала она на письмо.
— Да, — взволнованно сказала Элинор. — И почему мне не приходило в голову спросить его? Он пишет, что понятия ни о чем не имел, пока не заехал к нам на Лоринстон-стрит. — Она чувствовала, как радость заливает ее теплой волной. — Наверное, глупо считать, что это дает надежду?
Мисс Херстмен поджала губы:
— Прежде чем делать выводы, я хотела бы знать, насколько глубока взаимная симпатия братьев. К тому же если ваш муж отправился в Канаду или Виргинию, действуют ли подобные чувства на таком расстоянии?
— Я немедленно напишу лорду Стейнбриджу.
— Лучше пригласите его сюда, — сказала мисс Херстмен — Если вы напишете, он не ответит должным образом. Люди всегда так делают.
После короткого колебания Элинор согласилась.
Неделю спустя экипаж лорда Стейнбриджа подкатил к дому.
К этому времени Кристофер уже знал подлинную ситуацию, и гнев его улетучился. Теперь он был взволнован, полон сочувствия, горд тем, что Николас делает нечто важное (сам регент отвел его в сторону, чтобы поздравить, и тактично поинтересовался местонахождением героя), и в то же время возмущен случившимся с братом. Он ужасно разволновал Элинор, но поскольку она сама пригласила его, ей приходилось терпеть.
Наконец Элинор приступила к расспросам.
— Конечно, — ответил ей лорд Стейнбридж, — с нами бывали подобные случал. Первый раз это произошло, когда мы отправились в школу. Мы редко разлучались, но отец настоял, чтобы нас отдали в разные школы. Я отправился в Итон, Ники — в Хэрроу. Когда у него была лихорадка и он сильно болел, я чувствовал себя отвратительно. Нет, я не болел, но был просто не в себе.
— А когда он оказывался за границей? — тревожно спросила Элинор.
Граф понял, к чему она клонит.
— Вас интересует, почувствовал бы я, если бы он умер? — Кристофер побледнел. — Думаю, да. Однажды его ранили в Массачусетсе, он был на волосок от смерти. Я чувствовал, как Николас страдает, хотя понятия не имел, где он и чем занимается. Не думаю, что дело так плохо, Элинор, хотя все время, пока происходили известные события, я испытывал… беспокойство. Наверное, это самое подходящее слово.
