Короли алмазов - Терри Каролин (читать книги бесплатно полные версии .txt, .fb2) 📗
Осторожно, чтобы не испугать ее, Мэтью наклонился ниже и протянул ей палец. Виктория тут же схватила его, удивив Мэтью силой, которая была в ее маленьком кулачке. Потихоньку он высвободил палец и пощекотал девочку под подбородком. Сэм, вспомнил он, любил, когда его щекотали под подбородком. Викки, как оказалось, тоже; она загукала и сморщилась от удовольствия, а потом потянулась и схватила Мэтью за бороду. Мэтью рассмеялся.
— Молодец, — восхищенно произнес он, разделяя радость дочери.
У нее нежный овал лица и тонкие черты ее матери, решил Мэтью, но она определенно наследовала его силу и характер.
Он покинул детскую через несколько минут, не желая столкнуться с няней, но с тех пор стал заходить к дочери регулярно, тщательно избегая встреч с няней. Он был полностью очарован крохотным существом, которое появилось в его жизни, таким же доверчивым, любящим и слабым, как когда-то был Сэм. Дочь придала его жизни новые краски и глубокий смысл; она сделала значимым все, чего он хотел добиться. Но часы, проведенные с ребенком, были их секретом, скрываемым от всех, даже от Энн и Корта, потому что на людях Мэтью по-прежнему был сдержан в проявлении своих чувств.
Поэтому он рассердился на себя, когда однажды вечером Энн застала его в детской, и от смущения держался с ней весьма агрессивно.
— Я так, случайно зашел на минутку, — довольно резко ответил он на удивленное восклицание Энн.
— Вот как! — Разочарование быстро сменило вспыхнувшую было в ней надежду, что семья все же небезразлична Мэтью. — Все равно я рада, что ты здесь. Я должна поговорить с тобой об очень важном деле, но я уже несколько дней не могу тебя застать дома.
— Да, сейчас я очень занят. В переговорах с Родсом наступила самая ответственная стадия.
— Я так и подумала. — Ее тон был сдержанным. — К сожалению, другая проблема тоже достигла кризисной точки, и ее нельзя игнорировать даже тебе.
Мэтью понял, куда она клонит, и помрачнел.
— Ты не можешь отрицать наличие оспы в городе, Мэтью. Больше не можешь. Слишком много свидетельств не в твою пользу.
— Ты опять веришь разным слухам. — Но в его голосе не было убедительности.
— Конечно, слухов ходит много, — согласилась Энн, стараясь не потерять терпение и самообладание, — но факт остается фактом, что под так называемой «болезнью Фалстеда», название которой врачи дали от названия фермы, где содержалась группа африканцев из Мозамбика, скрывается обычная оспа.
— Я уверен, что врачи знают, что делают.
Однако, Мэтью не стал резко возражать ей и возмущаться, и это придало Энн мужества.
— В городе ведется своего рода война между Хансом Зауэром с одной стороны и Джеймсоном и его сторонниками с другой. Я поддерживаю доктора Зауэра и намерена предпринять определенные действия. Я хочу, чтобы Ханс Зауэр сделал мне прививку.
Мэтью молча смотрел на нее. Его лицо выражало неудовольствие, но его мысли и эмоции были более сложными. Он уже знал, что сейчас скажет Энн, и непроизвольно взглянул на Викки, лежащую в кроватке. Что же ответить жене?
— И не только мне, — продолжала Энн, — но и Викки, и тебе, и Генриетте, и Пьеру, и всем слугам.
— Я не уверен, что ты достаточно поправилась, чтобы тебе можно было делать такую прививку.
От его неожиданной заботы бледные щеки Энн порозовели.
— Я вполне здорова, — неуверенно ответила она. — Просто я немного устала.
На самом деле ее физическая слабость становилась все более заметной. После многих лет недомогания рождение Викки и раны, нанесенные ей Даниэлем, еще больше ослабили Энн. Однако Энн имела твердое желание восстановить свое здоровье. Ее убежденность в том, что Мэтью безразлична судьба дочери, заставляла ее считать, что Виктория полностью зависит от нее.
Мэтью перевел взгляд на дочь, которая лежала на спине, задрав ножки, и довольно улыбалась. Когда он наклонился, девочка потянулась за цепочкой от его часов. Он все еще колебался.
— Хорошо, — сказал он наконец. У Энн вырвался глубокий вздох облегчения, но Мэтью окончательно не сдался. — Но прививку должен сделать Джеймсон, — потребовал он.
— Мне все равно, кто будет делать прививку, только бы она была сделана и поскорее! Я займусь необходимыми приготовлениями.
— На меня не рассчитывай; у меня в эти дни будет много деловых встреч. Я попрошу Джеймсона зайти ко мне в контору.
Когда он ушел, Энн почувствовала, что ее бьет дрожь; это была реакция на напряженный разговор с Мэтью, но одновременно она дрожала от физической слабости. Мэтью было хорошо рассуждать о том, что они должны добиться лучшего взаимопонимания, но как она могла лучше узнать мужа, которого так редко видела? Мэтью был больше занят строительством своей алмазной империи, чем человеческих отношений.
Часто лежа в постели, Энн думала об Изабель и любви Мэтью к ней. Если смотреть на ситуацию логически и более здраво, вряд ли чувства Мэтью к Изабель могли сохраниться после стольких лет разлуки и несчастья, случившегося с ней. Решив эту проблему, к собственному удовольствию, Энн стала размышлять о дамах Кимберли. Учитывая тот факт, что в городе была группа определенного сорта женщин, с которыми она нигде не сталкивалась, да и по своему социальному положению не могла встретить, она понимала, что у Мэтью была возможность найти в городе сексуальные развлечения, но не длительную любовную связь. Значит, путь, к сердцу Мэтью был открыт, и какая-нибудь активная особа могла его найти.
Инстинкт подсказывал Энн, что когда Мэтью полюбит, это будет страстное и искреннее чувство. Постепенно она начала признаваться себе, что ей хотелось бы, чтобы он полюбил ее.
Ей бы пришлось бороться за его любовь, а значит, подталкивать себя все дальше в ту среду, которую создавала его яркая личность. На мгновение она почувствовала, что стоит в тени, на периферии его жизни, и хотя ей иногда удавалось на миг занять его мысли и чувства, большую часть времени они с Мэтью существовали в разных плоскостях.
Для такой борьбы требовались значительные физические и моральные силы, а после болезни Энн ослабела и устала. Тем не менее она должна преодолеть эту слабость и найти в себе силы для борьбы.
Однако сейчас ее больше всего беспокоила Викки. Энн вынула девочку из кроватки и прижала ее к себе. Что бы ни случилось, ничто не должно причинить боль ребенку; Энн так долго ждала его, дочь была ее главной ценностью. Завтра надо позвать доктора Джеймсона сделать ей прививку. Энн твердо решила уговорить слуг, а если потребуется то и приказать им последовать ее примеру. Она знала, что Джон Корт поможет ей. Вспомнив о Корте, Энн нахмурилась; он беспокоил ее.
На следующий день она собрала всех слуг к приезду доктора, а потом держала Викки на руках, пока той делали прививку. Потом, когда ей самой ввели вакцину, Энн ушла в детскую, оставив Генриетту присматривать за слугами, даже не обратив внимания на испуганные глаза своей горничной.
В тот же день Мэтью встретил доктора Джеймсона в клубе. Доктор был приятелем Родса и заинтересованным лицом в делах алмазных рудников. Поэтому беседа между ним и Мэтью шла о состоянии здоровья отрасли, а не людей. Только когда они стали прощаться, Мэтью вспомнил об оспе.
— Мэт, у меня не осталось вакцины, — извинился Джеймсон. — Я использовал последний флакон у тебя в доме. Через несколько дней мне привезут новую партию, но напомни мне о прививке сам, ладно? Потребность в вакцине так велика, что я не могу за всеми уследить.
Мэтью машинально кивнул, но поглощенный переговорами с Родсом, потом начисто забыл об этом.
Неделю спустя Мэтью согласовал условия с Родсом и объединил свою собственность на руднике Де Бирс с имуществом «Де Бирс Майнинг», которой владел Родс. Это был важный шаг к консолидации всего рудника, и его владельцы — Сесил Родс, Альфред Бейт, Мэтью и Корт — с удовольствием отметили это событие.
На всех шахтах говорили о гении Родса, о его всегда румяном лице, за которым скрывалось, однако, хрупкое здоровье, о его потрепанной одежде, по которой нельзя было сказать, что ее владелец был одним из самых богатых людей Кимберли с годовым доходом не менее пятидесяти тысяч фунтов. В марте его выдвинули в кабинет министров на пост казначея Капской колонии, но правительство просуществовало недолго. Политические устремления Родса шли рука об руку с его деловыми интересами, а его мечта о единой алмазной империи соединялась с желанием изменить лицо Африки.
