Великолепно! - Куин Джулия (читаем книги txt) 📗
– Норвуд, безусловно, замечательный старик, но в его книгах ужасная путаница, и я хочу привести их в порядок, – без всяких предисловий заявила она.
Алекс с любопытством посмотрел на нее:
– Я думал, что мы поедем в рощу на другую сторону реки…
Эмма нахмурилась:
– Чтобы добраться туда, нам потребуется по крайней мере двадцать минут и столько же времени, чтобы вернуться. Жаль будет потерять столько времени – ведь мы уже решили, что поедем кататься верхом в четыре часа. Почему бы нам не поесть в саду?
– А по-моему, куда лучше делать это в более укромном месте.
Щеки Эммы зарделись.
– Не сомневаюсь, что это было бы… приятно, но мне не терпится вернуться к книгам.
Алекс вздохнул.
– Надо бы что-то сделать с твоим страхом перед дневным светом, – с юмором произнес он. – Знаешь, люди делают младенцев и при свете дня.
Эмма почувствовала, что ей вдруг стало очень жарко.
– А по-моему, это ужасно – раздеваться донага средь бела дня…
– Если все дело в этом, – в глазах Алекса появился дьявольский блеск, – нам нет необходимости раздеваться донага, хотя это было бы славно.
После пикника Эмма вернулась к книгам, и оказалось, что это дело заняло у нее гораздо меньше времени, чем она предполагала. В итоге она решила последовать примеру Белл и заняться своим интеллектуальным самоусовершенствованием.
На следующий день Эмма отправилась в библиотеку, забралась на приставную лестницу и нашла экземпляр пьесы «Все хорошо, что хорошо кончается», а тремя днями позже она добралась до «Цимбелина» и двинулась дальше по этой линии, но тут ей пришло в голову, что так ей скоро придется надеть очки. Конечно, Шекспир очень хорош, но при всем желании она не успевала прочесть больше двух пьес в день.
Потирая глаза, Эмма отложила книгу и, подойдя к кабинету Алекса, громко постучала.
Алекса она застала за письменным столом с кипой бумаг в руках.
– Что-нибудь еще о плантациях сахарного тростника? – вежливо спросила Эмма.
– Что? Нет, это отчет о некоторых наших владениях в Йоркшире. Хочешь познакомиться с ним? Эмма невольно вздохнула:
– Дело в том, Алекс, что я скучаю.
– Что?
– Тут нет твоей вины, – поспешила успокоить мужа Эмма. – Но ты занят большую часть дня, и развлекать себя мне становится все труднее.
– Да, я понимаю. – Лицо Алекса выразило смущение, и он поудобнее устроился на стуле. – А как насчет бухгалтерских книг, ведение которых я тебе поручил?
– Я многое узнала из них о Уэстонберте, но, право же, эти книги достаточно проверять от начала до конца не чаще раза в месяц.
– Тогда я не сомневаюсь, что в имении можно найти еще массу занятий. Как насчет составления меню? Мне всегда казалось, что у женщин настоящая страсть к этому делу.
– Не знаю, каких женщин тебе приходилось наблюдать, но мне достаточно и десяти минут, чтобы обсудить меню с кухаркой.
– Тогда, может быть, мы найдем тебе какое-нибудь хобби?
– Алекс, я ненавижу писать акварельными красками и терпеть не могу играть на фортепьяно, а если начинаю читать новую книгу, то понимаю, что скоро мне понадобятся очки. Я не собиралась жаловаться, но все же мне требуется что-то посущественнее, чтобы занять себя.
– Даже не знаю, что сказать. – Алекс провел рукой по волосам. – Чему вообще посвящают свое время замужние женщины? Подумай над этим, и уверен, что ты сможешь найти себе занятие.
Эмма разочарованно вздохнула:
– Ладно, попробую что-нибудь придумать. – С этими словами она повернулась и вышла из комнаты, и Алекс, покачав головой, вернулся к своей работе.
Двадцатью минутами позже, увидев в дверях Эмму, одетую в зеленое, как листва, дорожное платье, Алекс удивленно поднял брови.
– Я пришла сообщить тебе, – Эмма принялась натягивать перчатки, – что уезжаю на неделю в гости к твоей сестре.
Алекс чуть не выронил бумаги.
– Что?
– Надо же мне как следует обдумать, чем занимаются замужние женщины с утра до вечера. Надеюсь, ты не обидишься – ведь я всего лишь последовала твоему совету. – С этими словами Эмма повернулась и направилась к двери проследить за тем, как лакеи укладывают ее чемоданы в карету.
– Вернись немедленно! – Алекс в несколько шагов преодолел расстояние между ними. – У тебя нет совершенно никаких причин оставлять меня.
– А я и не оставляю, – произнесла Эмма самым нежным тоном и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. – Я всего лишь собираюсь совершить небольшую поездку.
– Черт возьми, жена, если я не хочу, чтобы ты уезжала, ты должна мне подчиняться!
Эмма собрала все силы, чтобы противостоять желанию броситься в его объятия и сказать ему, что и сама не хочет уезжать. Намерение посетить Софи появилось у нее после того, как она решила преподать урок Алексу, а теперь она поняла, что и в самом деле должна поучиться тому, чем следует заниматься замужней женщине, чтобы не сойти с ума.
– Алекс, – сказала она, – я буду ужасно скучать по тебе…
– Нет, не уезжай.
– Боюсь, я должна это сделать. Мне нелегко приспособиться к замужней жизни, но я пытаюсь; и все же мне нужен толковый совет, который поможет найти что-нибудь, чтобы мои дни были так же заполнены, как и ночи. Надеюсь, ты меня понимаешь…
Алекс безнадежно вздохнул. Разумеется, он все понимал, но ему это не нравилось. Он уже привык к тому, что Эмма всегда рядом, и без нее Уэстонберт наверняка станет казаться ему невыносимо пустым.
Эмма поднялась на цыпочки и поцеловала его.
– Мне пора, дорогой, я хочу добраться к твоей сестре до темноты.
Алекс кивнул.
– Софи ожидает тебя?
– Нет, я решила сделать ей сюрприз.
– О! И скольких грумов ты берешь с собой?
– Двух.
– Не думаю, что этого достаточно. Возьми еще одного.
– Двух вполне хватит, ведь есть еще кучер.
Они вышли на улицу, и Алекс помог ей сесть в экипаж.
– Похоже, скоро пойдет дождь, – сказал он, переведя взгляд на небо, обложенное тучами.
Эмма добродушно усмехнулась:
– Ничего, я не растаю.
– Но через неделю ты вернешься?
– Обещаю.
Запечатлев на щеке жены прощальный поцелуй и дождавшись, когда экипаж отъедет, герцог сунул руки в карманы и направился к дому, яростно разбрасывая попадавшуюся под ноги гальку носком башмака и думая про себя, что, возможно, и он тоже уедет на неделю в Лондон, чтобы не страдать от столь долгой разлуки.
Беременность Софи уже начинала становиться заметной, поэтому она закрыла лондонский дом и отбыла в свое поместье в Уайлдинг, в Восточной Англии. К несчастью, Восточная Англия всегда была известна как самая дождливая часть Великобритании, и к тому времени, когда карета Эммы затормозила перед загородным домом Софи, дождь уже шел вовсю.
– О Боже! – воскликнула Софи, увидев новоиспеченную сестру на пороге своего дома. – Что ты здесь делаешь? Неужели вы с Алексом повздорили? В любом случае не волнуйся: он приползет к тебе на четвереньках…
– В этом нет необходимости. – Эмма усмехнулась. – Если ты позволишь мне войти и погреться, я все тебе расскажу.
– Конечно, прошу прощения. Входи скорее! – Софи поспешила ввести Эмму в гостиную. – Тебе повезло. Бингли только что растопил камин. Садись в кресло, а я сейчас распоряжусь, чтобы принесли пледы.
Эмма стянула перчатки и, потирая руки, протянула их к огню.
– Ну вот! – воскликнула Софи, входя в комнату с пледами. – Я приказала вскипятить чай, чтобы согреть тебя. Не знаю ничего лучше горячего чая.
– Благодарю.
– Ты уверена, что не хочешь переодеться? Я прикажу погладить твое платье немедленно или ты можешь одолжить одно из моих. Если ты избавишься от мокрой одежды, то скорее согреешься.
– Я не промокла, – возразила Эмма, – но все равно не откажусь от чая, пока он еще горячий. Никогда не могла понять, почему вы, англичане, пьете чай чуть теплый.
Софи пожала плечами, и Эмма решила не продолжать эту тему.
