Девственный огонь - Чедвик Элизабет (серия книг TXT) 📗
Джессика внимательно посмотрела на него. Если верить Тревису, он впервые именно от отца услышал невероятную историю о попытке убийства. Отец тоже за нее боится? Или Тревис все выдумал? Джастин выглядел очень обеспокоенным, но ведь он лучше всех знает тяжелый характер Пенелопы и поэтому, как любой отец, беспокоится о своем ребенке, живущем с ней.
— Пенелопа... она... она больна, — проговорила Джессика, — и очень серьезно.
— Я знаю, — вздохнул Джастин, — поэтому ты можешь поехать домой.
— Спасибо. Но я... я останусь. Я думаю, что должна справиться. Мне надо с пользой применить мои знания.
Отец кивнул.
— Ты передашь маме и всем остальным, что я их очень люблю?
— Передам. А они посылают тебе всю свою любовь. Мама просила передать, что она очень радуется твоим письмам. Мы все радуемся.
Джессика кивнула. Она тоже очень ждет их писем. Вот только... только от Тревиса писем не будет.
* * *
— Ты впустила его в мой дом?! — Пенелопа была на грани истерики. — Что он говорил обо мне?
— Очень мало, — сказала Джессика. — Он спросил, не хочу ли я уехать домой.
— Ты не вернешься к Джастину. Ты останешься здесь и выгодно выйдешь замуж.
— Но, Пенелопа, я уже...
— Ты спросила у него про деньги? Не делай невинный вид. Про деньги Кассандры.
— Они вложены в землю.
— Этот негодяй должен был так поступить, — пробормотала Пенелопа. — О чем это я говорила? Ах, да. Я не желаю, чтобы Джастин Харт приходил в мой дом. Кто его впустил?
— Служанка.
— Я ее уволю.
— Надо еще узнать, которую.
— Да, так и будет. Где мои лекарства?
Джессика увидела, что Пенелопа едва держится на ногах.
* * *
Оливер Дюплесси нагрянул внезапно в один из званых вечеров Пенелопы. Джессику окружала компания молодых людей. Дедушка молча уселся в кресло и, насупившись, стал наблюдать за происходящим. Джессика не знала, какие у него были намерения, но молодые люди, увидев такую молчаливую и мрачную персону, ушли рано. Даже подруги Пенелопы откланялись, как только позволили правила этикета. Джессика едва сдерживала смех, наблюдая, как такие шикарные дамы тихонько выскальзывали за дверь под свирепыми взглядами старика. Ей было намного интереснее наблюдать стычку матери с дедушкой, чем скучный званый прием.
— Может, ты объяснишь, что это ты делала сегодня вечером? — спросил Оливер, как только последний гость покинул гостиную.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, отец, — холодно сказала Пенелопа. Как заметила Джессика, она три или четыре раза выскальзывала незаметно, чтобы принять свое лекарство, и теперь была очень возбуждена. — Я сама хотела бы знать, что ты делал. Ты, определенно, испортил мой вечер.
— Ты ведешь себя как женщина, стремящаяся выдать дочь замуж, — сказал Оливер. — Но твоя дочка уже замужем.
— Это легко изменить. Тревис Парнелл ее недостоин.
— Их соединил Бог, и человек не может их разлучить.
— Ах, отец, не цитируй мне Библию.
— Ты собираешься развестись с мужем, Джессика? — спросил Оливер.
— Нет, сэр, — ответила она. Джессика собиралась всю оставшуюся жизнь прожить одна. Она бы и жила одна, если бы не появился Тревис. А теперь... теперь она будет одна и... несчастна.
— Я рад это слышать. По крайней мере, надо вести себя достойно и выполнять клятвы, данные перед Богом. — Он кивнул Джессике и неприязненно глянул на дочь.
— Джессика изменит свое решение, — заверила его Пенелопа.
— Джессика переедет жить ко мне, — заявил Оливер. — Собирай вещи, девочка, ты переедешь сегодня.
— Она останется, — со злостью крикнула Пенелопа.
— Я старый человек. За мной нужно присматривать. — Оливер хитро глянул на дочь. — Или Джессика переедет ко мне и выполнит свой долг, или я перееду к тебе, Пенелопа.
С таким выбором можно было не сомневаться в решении матери.
— А ты, девочка, — обратился Оливер к Лулу, которая пришла забрать чашки, — позови сюда Булла, он поможет мисс Джессике. Она переезжает.
Жизнь в доме дедушки принесла Джессике покой и удовлетворение. Теперь ее мысли о Тревисе были чаще приятными. Она часто вспоминала их счастливые дни вместе и удивлялась, как он мог быть таким веселым и так радовать ее, когда у самого на душе было грустно и тоскливо. Ладно, у нее было целых четыре месяца необыкновенного счастья. Возможно, временное проживание в раю лучше, чем вообще не попасть в рай.
Что же касается дедушки, он был очень интересным собеседником. Чаще он говорил о бизнесе, иногда о жене, которая умерла много лет тому назад и которую он сильно любил. Он никогда не говорил о Пенелопе, и Джессике казалось это странным. Он должен любить свою дочь, а он, казалось, и не вспоминал о ней.
Время от времени он говорил о святости уз брака, но не критиковал стремления Пенелопы и не давал Джессике никаких советов. Он ни в чем не пытался убедить ее. Он вообще не упоминал Тревиса, а просто повторял, что женатые люди должны принадлежать друг другу.
Таким образом они и жили вместе. Оливер казался вполне довольным ее работой, хотя она начала замечать, что он не нуждается в ее помощи. Его крепкое здоровье и энергия, невзирая на преклонный возраст, вполне соответствовали требованиям обширных интересов его бизнеса. Он просто оказал любезность, взяв ее на службу, и был очень терпеливым учителем. Джессика стала чувствовать себя намного увереннее в жизни, поверила в свой ум и способности успешно работать в той сфере, куда женщины допускались крайне редко и то только в роли зрителей.
Однажды в марте Оливер позвал ее и объявил, что у него плохие новости. Джессика задрожала. Что-то случилось в Ведерфорде? Ее братья... может, что-нибудь с одним из них?
— Ты знаешь, что твой муж в Бьюмонте? — спросил Оливер.
Тревис? Что-то случилось с Тревисом? Джессика тяжело сглотнула и кивнула.
— Я только что прочитал известие о бедствии там, — мрачно продолжал он. — Опасные места эти нефтяные месторождения.
Джессика смотрела на него широко открытыми испуганными глазами.
— Кажется, там было целое озеро нефти. От искр оно воспламенилось, миллионы галлонов, а какой-то парень зажег встречный огонь на другой стороне озера и произошел взрыв, от которого всюду загорелась нефть. Сотни убитых, по сообщению газеты. — Оливер помахал зажатой в руке газетой.
