Всю ночь напролет - Брокуэй Конни (прочитать книгу .txt) 📗
— Это неправда! — Энн снова отрицательно покачала головой.
Стремясь скрыть всевозраставшую досаду, Джек продолжал:
— Вероятно, мне следует внести: я не верю ни единому вашему слову…
— Но зачем мне лгать вам? — воскликнула Энн с горечью. — Вы же сами сказали, что, если я не отдам вам письмо, меня ждет неминуемая гибель. Почему вы думаете, будто я пытаюсь скрыть от вас правду?
— Да потому, что вы опасаетесь человека, которому продали письмо, куда больше, чем Джеймисона. Что, на мой взгляд, является весьма серьезной, возможно, роковой ошибкой.
— Но я вам не солгала! — отозвалась она жалобно, умоляюще простирая к нему руки. Ее ладони были до крови ободраны и выпачканы сажей.
Джек едва удержался от того, чтобы не броситься к ней.
«Прелестная поза, дорогая. Прямо сердце кровью обливается. Ты могла бы тронуть мою душу, не будь она уже опустошена — и по твоей же вине».
Театр, бесспорно, лишился одной из своих ярчайших звезд, когда Энн Уайлдер предпочла подмосткам лондонские крыши.
— Отлично, — отозвался он без особого энтузиазма. — Вы говорите мне правду. Письма у вас нет. В шкатулке с драгоценностями не было никакого тайника.
Энн едва удалось скрыть вздох облегчения. Однако ее радость оказалась преждевременной. Рано или поздно он добьется от нее ответа. Джек провел всю свою сознательную жизнь, совершенствуясь в искусстве раскрывать чужие секреты. Да, она его боялась, но вместе с тем и желала. Это сочетание страха и плотского влечения являлось особенно взрывоопасным, и он намеревался обратить его себе на пользу. Более того, он был готов использовать любые средства, имевшиеся в его распоряжении, чтобы разгадать загадку Энн Триббл-Уайлдер-Сьюард.
Она беспокойно поежилась под его пристальным взором.
— Мы приложим все усилия для того, чтобы найти шкатулку, — произнес Джек. — Если письмо все еще там, то, быть может, нам удастся убедить Джеймисона в том, что вам не известно ни слова из его содержания.
Энн собиралась что-то возразить, однако Джек ее опередил.
— А пока что я хотел бы получить от вас возможно более полное описание этой шкатулки, — продолжал он спокойно. — Кроме того, мне нужно знать имена всех лиц, так или иначе связанных с преступным миром, о которых вам когда-либо доводилось слышать. А начнем мы с того, в чем вы готовы сознаться добровольно.
— Мы? — Она ухватилась за это слово, как за соломинку, и Джек мысленно выбранил себя за то, что дал ей эту зацепку. — Но почему вас это должно заботить? Почему вы хотите мне помочь?
— Да потому, дорогая, — отозвался он голосом, начисто лишенным какого бы то ни было выражения, — что вы теперь моя жена.
Час был непривычно ранним, а кофейня, в которой происходило дело, считалась одной из наименее посещаемых во всем Лондоне, и потому выглядела почти пустой. Пара торговцев, старательно корчивших из себя джентльменов, загораживали окно. Их новенькие цилиндры лежали рядом на мраморной крышке столика с явным намерением пустить пыль в глаза, а позы были такими же принужденными и натянутыми, как и их благоприобретенный респектабельный выговор.
«О Господи, — подумал Ноулз, — до чего же я не переношу этих горожан! Пожалуй, почти так же, как аристократов. В большинстве своем они просто избалованные дети».
Опустив в густое темное варево еще один кусок сахара, он помешивал его чайной ложкой и терпеливо ждал. Как только Ноулз узнал о том, что Сьюард настаивает на срочной ветрече, то решил приехать в кофейню заранее, думая, что полковник его опередит. Однако в последнее время у Сьюарда появилось слишком много забот, что, в свою очередь, не могло не сказаться на его работе.
Какая, однако, загадочная личность этот Джек Сьюард — человек, в чьем присутствии Ноулз всегда чувствовал себя немного неловко. Слишком многие люди, достигнув с годами определенного положения, становятся излишне благодушными и самодовольными, принимая данную им власть как должное. Однако к Джеку Сьюарду это не относилось. Джек всегда оставался для Ноулза чем-то вроде темной лошадки. Его необъяснимая преданность Джеймисону подчас проявлялась в самое неподходящее время и самым странным образом. В то же время другие его поступки свидетельствовали о полном отсутствии у него жалости. Ноулз вынужден был признать, взяв с тарелки усыпанное сахарной пудрой пирожное и отправив его в рот, что, помимо пользы, которую он приносил, Джек нравился ему просто как человек.
— Какое пирожное вы мне посоветуете? Миндальное или с медом?
Вытерев салфеткой губы, Ноулз уголком глаза посмотрел на Джека, после чего снова перевел взгляд на стоявшую перед ним тарелку. Джек выглядел ужасно. Глаза ввалились, лицо осунулось, густая щетина покрывала подбородок, галстук сбился набок. За все годы, в течение которых Ноулз имел дело с Джеком, тот всегда появлялся на людях безупречно одетым.
— С медом, — отозвался Ноулз, как будто заранее обдумал этот вопрос. — Миндальные показались мне не совсем свежими.
Джек знаком приказал слуге принести ему кофейный прибор и занял место за столом напротив Ноулза.
— Мне нужна ваша помощь, сэр, — начал он без долгих предисловий.
«Что ж, отлично», — решил Ноулз. Оказать содействие Джеку означало обеспечить себе долговременную выгоду. Однако он не произнес ни слова, а только отхлебнул глоток кофе, искоса поглядывая на собеседника.
Джек между тем подался вперед на своем стуле.
— Джеймисон хочет убить одну особу, а я намерен ему в этом воспрепятствовать.
— Понимаю. Попробуйте пирожное, Джек. У вас такой изнуренный вид. — Он подал ему тарелку, однако Сьюард отрицательно покачал головой. Вздохнув, Ноулз снова пододвинул тарелку с пирожными к себе поближе. — Что ж, вероятно, мне удастся на какое-то время расстроить планы Джеймисона. Может быть, даже до тех пор, пока данное лицо не перестанет быть вам нужным, но что касается дальнейшего…
По-видимому, это был не тот ответ, на который рассчитывал Джек. Он провел рукой по волосам, словно пытаясь взять себя в руки. Час от часу не легче. Джек Сьюард, вдруг поддавшийся эмоциям. Теперь Ноулзу все стало ясно, и он с извиняющимся видом пожал плечами.
— Вы же сами знаете, каким настойчивым может быть Джеймисон в достижении однажды поставленной цели.
— Да, знаю. Именно поэтому я прошу вас обеспечить безопасность этого лица. И не просто на день или на неделю, а навечно.
— Ах! — Ноулз печально улыбнулся, скрестив пальцы на животе. — Кто из нас вечен на этом свете?
Джек и не подумал улыбнуться в ответ.
— И тем не менее я хочу, чтобы она жила как можно дольше.
Она? Их беседа принимала очень интересный оборот.
— Уж не о вашей ли жене идет речь?
Джек коротко кивнул.
— Понимаю… — Ноулз поджал губы, теперь уже весь внимание.
Официант принес кофе и удалился.
В действительности Ноулзу было известно даже больше, чем мог предположить Джек. У него имелось множество соглядатаев, о существовании которых никто даже не догадывался и чьей единственной задачей было докладывать ему о малейших обстоятельствах из жизни тех или иных людей, которые, в свою очередь, должны были следить за передвижениями других, еще более влиятельных персон, и так далее в том же духе, вплоть до самого выжившего из ума старого короля. Новоявленная супруга Джека с ее пристрастием к прогулкам по крышам лишь недавно попала в поле его зрения, и Ноулз готов был аплодировать Джеку за то, что тот сумел выявить некоторые любопытные дарования Энн Уайлдер раньше его самого. Но теперь для него это уже не являлось тайной, так же как и то, что Джеймисон желал ее гибели. Оставался лишь один вопрос — почему? Настойчивое стремление Джеймисона во что бы то ни стало убрать с пути воровку под тем предлогом, что она успела прочесть письмо, казалось слишком крайней мерой даже для него. Судя по описанию письма, данному Атвудом в его предсмертной записке Ноулзу, оно, без сомнения, представляло интерес, но являлось ли это достаточным основанием для кровопролития? У Ноулза возникло подозрение, что ему далеко не все известно о содержании этого документа.
