Волшебство любви - Бэрн Джулия (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Даже мне до сих пор неизвестны все подробности. Когда мать ушла из жизни, отец запретил упоминать ее имя и отослал меня жить к своим родителям. Видимо, отца очень раздражало мое сходство с Шарлоттой.
– Так сильно он ее любил?
– Скорее ненавидел за то, что она опозорила нашу семью. Сперва своими романами, а затем самоубийством.
– А ты знала, что она покончила с собой?
– Нет, пожалуй… Мне было тогда всего лишь девять лет, я, как все дети, чувствовала, что произошло нечто ужасное, но мне было строго-настрого запрещено задавать какие бы то ни было вопросы.
Диверелл задумчиво смотрел на девушку.
– Это событие не оказало большого влияния на мою жизнь. Мама всегда была далека от меня.
– Значит, нам обоим не повезло с родителями, – констатировал Диверелл, глядя в огонь камина.
– Да уж, наверное, сэр, если вы пострадали за деяния вашего брата.
– Он был на несколько лет старше меня, отец его обожал. Только абсолютно неопровержимые улики могли убедить его в том, что Селвин способен совершить нечто дурное, а их не было. Все складывалось против меня.
– Но ведь вам в ту пору было не больше девятнадцати или двадцати лет.
– Да, но я уже был отчаянным волокитой, без удержу гонялся за юбками. Однако между мной и братом было то различие, что меня интересовали только незамужние женщины. Любовнице Селвина между тем претила незаконная связь.
Селвину же никоим образом не хотелось уходить от жены и быть замешанным в чудовищный скандал, который настроил бы отца против него. Он попросил свою любовницу, то есть твою мать, адресовать свои страстные письма не виконту Кэрфорду, как брат в то время именовался, а С. Дивереллу.
– И что же произошло?
– Произошло неизбежное. Страдая от скоротечного разрыва с любимым человеком, твоя мать засыпала его письмами. Написанные женской рукой, они не могли не привлечь внимание отца. Он вскрыл некоторые из них, они состояли из сплошных ласковых слов без упоминания имени, и отец, естественно, решил, что «О на конверте означает «Себастьян».
– Но вы же могли доказать свою невиновность. Да и брат, как он мог допустить, чтобы из-за него пострадали вы?
– Брата я недолюбливал, и неприязнь была взаимной. Представьте себе Диверелла, скрывающего свою истинную сущность под маской набожной респектабельности.
Оставаясь с ним наедине, я корил его за лицемерие, но что толку! Я обладал изрядной долей фамильной гордости – раз Сел-вин не желает признаваться, не мое это дело – его уличать. И когда отец наотрез отказался мне верить, я не стал тратить красноречие понапрасну.
– Как это было неразумно, милорд! – Фиби укоризненно покачала головой.
– Тогда я так не считал. – Он помолчал. – Я пытался отыскать леди, писавшую эти письма, но к тому времени, как мне удалось выпытать у Селвина ее адрес, она была мертва. Ее настоящего имени он мне так и не сообщил, поэтому до сегодняшнего дня я не связывал эту историю с тобой.
– Ваш брат заботился о ней?
– Нет, он забыл ее, как и многих других своих пассий, но знал, где она живет. Странно, почему отчаяние не заставило ее броситься в объятия Кроухерста.
– Не мудрено, что он повредился в рассудке. Любимая женщина предпочла ему смерть.
– А может, он не предлагал ей замужества? Она была на несколько лет старше Кроухерста, к тому же на имя ее падала тень скандала. Для любовницы это не имеет значения, но совсем иное дело жена.
– Вот и я так думаю, сэр. Наступила напряженная тишина. Девушка ощущала на себе взгляд Диверелла, но сама не подняла глаз, даже когда он взял ее за руку.
– Ты измотана до предела, – сказал он, убирая руку. – Договорим завтра. А пока попросим у хозяина рюмку коньяку – согреться перед дорогой. Пойду подгоню фаэтон к дверям.
Диверелл вышел из комнаты, позвал хозяина трактира, отдал какие-то распоряжения, а Фиби тем временем негнущимися пальцами расправляла ленты на своей шляпке.
Что думает Диверелл о создавшейся ситуации сейчас, когда ее прошлое перед ним как на ладони? Если не считать мимолетных случайных объятий, он вел себя сегодня как преданный друг – и только. Обращаясь к ней, неизменно употреблял самые ласковые выражения, но ведь ни разу ни сейчас, ни раньше, даже словечком не обмолвился о том, что любит ее.
Для этого, правда, вроде бы не представлялось случая, но ведь сейчас-то им никто не мешал. Почему же он не задал тот важный вопрос, о котором упомянул утром?
Фиби уставилась в камин, не замечая огня. На нее нахлынули прежние сомнения. Не стоит терзаться, уговаривала она себя, ведь ничего не изменилось. Разве что теперь Диверелл знает, что в жены она не годится, а она освобождена от обязанности самой ему все рассказать. Ну и хорошо, да, так-то оно лучше.
Как бы то ни было, она от своей любви не отступится. Когда-нибудь, в очень отдаленном будущем, сердце ее будет разбито, но к чему расстраиваться по этому поводу сейчас? Ее даже не огорчит, если он и вовсе никакого предложения ей не сделает. Зачем? Он и без того твердо уверен в том, что она, хочет стать его любовницей. В чем, в чем, а уж в этом можно не сомневаться. Остается одно – вести себя так, словно она никаких брачных предложений не ожидает. Трудная – кто станет спорить – задача. Но ведь несколько часов назад у нее таких мыслей и в помине не было. Сегодня днем он еще даже не успел обмолвиться о женитьбе, а она, утратив власть над собой, кинулась ему на шею.
Фиби выпрямилась и постаралась придать своему лицу выражение полного безразличия. Хоть бы Диверелл пришел поскорее, чтобы она смогла продемонстрировать ему безмятежное спокойствие своей души – пока оно ей не изменило.
