Полночный вальс - Куин Джулия (читать полную версию книги .TXT) 📗
– Уверен, вскоре у нас найдется время обсудить все подробности. А пока нам следовало бы получше познакомиться со своим зятем – ты не находишь, Кэролайн?
Она кивнула, понимая, что любовь к дочери не оставляет ей выбора.
Белл бросилась к матери и крепко обняла ее.
– Вот увидишь, мама, – прошептала она, – он – само совершенство.
Кэролайн улыбнулась при виде неудержимого счастья дочери, но прошептала в ответ:
– В мире нет совершенства, дорогая.
– Для меня он всем хорош.
Кэролайн крепко обняла Белл за плечи.
– Полагаю, с тобой все в порядке, – произнесла она. – Пойдем, поможешь мне разобрать вещи – пока отец знакомится с твоим мужем. Путешествие выдалось на редкость утомительным.
Белл решила, что в конце концов ее мать восприняла новость на удивление спокойно. Бегло улыбнувшись Джону, она вышла из комнаты.
– Насколько я понимаю, вы не давали объявления в «Тайме», – заметила Кэролайн, спускаясь по лестнице.
– Нам не хватило времени.
– Гм… Ладно, твой отец немедленно распорядится об этом. Где же находится поместье Джона? – Кэролайн обернулась, и на лице ее ясно отразилось беспокойство. – Его ведь зовут Джоном, я не ошиблась?
– Да, мама, ты права. Его поместье расположено рядом с Уэстонбертом. Я познакомилась с ним, когда гостила у Эммы.
– Вот как? – Кэролайн вошла к себе в спальню, где горничная разбирала вещи. – Полагаю, нам следует назначить прием на следующую весну, когда все будут в городе. Но пожалуй, до того времени следует предпринять что-нибудь еще, чтобы известить весь свет о твоем замужестве.
Белл втайне удивилась, почему, собственно, этот «весь свет» должен знать о ее новом положении замужней дамы.
– Разве объявления в «Тайме» недостаточно?
– Совсем нет, дорогая. Необходимо, чтобы все узнали, что ты действовала с нашего одобрения. Незачем оповещать наших друзей, что с Джоном мы познакомились лишь сегодня, несколько минут назад.
– Да, полагаю, ты права.
Кэролайн вдруг всплеснула руками.
– Знаю! Зимний бал у Тамбли! Идеальный случай – на него съезжаются гости со всей округи.
Белл вздрогнула. Каждый год, в ноябре, граф и графиня Тамбли давали бал. Это было одно из немногих событий, ради которого аристократия возвращалась в Лондон зимой. В обычных обстоятельствах Белл не отказалась бы побывать на балу, но теперь одна только мысль о том, что им с Джоном придется всю ночь провести в шумном обществе, вызвала у нее ужас.
– Когда же он состоится, мама?
– Вероятно, через несколько недель. Надо просмотреть почту – там наверняка должно быть приглашение. Столько писем накопилось!
– Не знаю, стоит ли нам принимать это приглашение, мама. Мы едва успели пожениться и хотим немного побыть вдвоем.
– Если вы хотели уединения, вам следовало бы давным-давно отправиться в поместье. Но поскольку вы здесь, вам придется побывать на балу и при этом ослепительно улыбаться. А затем можете отправляться куда угодно и радоваться прелестям сельской жизни. Кстати, где вы будете жить – я имею в виду, как называется поместье?
– Блетчфорд-Мэнор.
– Как-как?
– Блетчфорд-Мэнор.
– Я расслышала это название и в первый раз – оно просто отвратительно, Белл.
– Знаю.
– Нет, я и вправду считаю его ужасным.
– Ты права. Мы намерены переименовать поместье.
– Позаботьтесь об этом фазу же после приема у Тамбли, потому что до тех пор вы ни в коем случае не покинете Лондон.
Глава 19
На следующий день Джон сидел в кондитерской Хардимана, прислонившись спиной к стене, и ждал человека, с которым не виделся пять лет, человека, который желал его смерти. Он занял столик в глубине зала, а Алекс и Данфорд расположились неподалеку.
Джон не спускал глаз с двери. Джордж Спенсер явился в заведение, опоздав на десять минут. Джону казалось, что он вернулся на десять лет назад и вновь оказался в испанской таверне, где его соотечественник обесчестил невинную девушку.
Спенсер обвел зал холодным взглядом, его голубые глаза остановились на Джоне. Кивнув, он отвел со лба прядь прямых белесых волос. Надменно прошествовав через зал, он остановился рядом с Джоном.
– Приветствую, Блэквуд, – холодно произнес он.
– Здравствуй, Спенсер. Надеюсь, ты простишь мне, если я опущу церемонию приветствия и не буду вставать?
– Разумеется. Я слышал о твоей хромоте. Мне бы не хотелось доставлять тебе лишние хлопоты. – Отодвинув стул, Спенсер уселся.
Джон учтиво кивнул.
– Боевая рана. Некоторые из нас прошли войну до конца. А где же был ты, Спенсер? Во Франции? В Швейцарии?
Спенсер сжал кулаки и в ярости чуть не вскочил со стула.
– Будь ты проклят, Блэквуд! Ведь это ты вынудил меня дезертировать. Хочешь знать, что такое вернуться в Англию с позором? Моему отцу пришлось платить властям, чтобы меня не арестовали.
Джон с трудом сдерживал ярость.
– А ты думаешь, что своим преступлением не заслужил ареста? – прошипел он. – Тебя давно следовало бы повесить.
– Избавь меня от своей сентиментальности, Блэквуд! Эта девчонка – ничтожество. Тупая крестьянка, вот и все. Вероятно, до меня ею успел попользоваться десяток ухажеров.
– Я видел кровь на простынях, Спенсер. И слышал ее крики.
– Ради Бога, Блэквуд, пойми: я сделал ей одолжение. Рано или поздно ей пришлось бы пройти через это.
Джон стиснул край стола, чтобы не броситься на противника и не задушить его.
– Через три дня она наложила на себя руки, Спенсер.
– В самом деле? – известие не тронуло его.
– И ты не чувствуешь за собой никакой вины?
– Проклятый городишко и без того был перенаселен. Эти испанцы плодятся, как кролики.
– Она была невинной, – напомнил Джон.
– Я потрясен твоим благородством, впрочем, ты всегда был неравнодушен к женщинам. Можно поздравить тебя с удачным браком? Жаль, что твой союз будет столь непродолжительным.
– Не смей втягивать в дело мою жену, – прервал его Джон. – Ты недостоин даже произносить ее имя.
– О Боже, какой пафос! Надеюсь, любовь не смягчила тебя, Блэквуд. Или, может быть, рана уже сделала это несколько лет назад?
Джон глубоко вздохнул и мысленно сосчитал до пяти, прежде чем вновь заговорить:
– Что же ты замышляешь. Спенсер?
– Как это что? Разумеется, убить тебя. Я думал, ты уже догадался.
– Позволь узнать почему? – ледяным тоном осведомился Джон.
– Меня еще никому не удавалось одурачить, Блэквуд – никому, слышишь? Ты понял меня? – Спенсер понемногу раздражался, его влажный лоб покрылся морщинами. – То, что ты сделал…
– Я всего-то выстрелил тебе в задницу. – Джон откинулся на спинку стула и в первый раз за целый день позволил себе улыбнуться.
Спенсер многозначительно поднял палец.
– И за это я убью тебя. Об этом я мечтал несколько лет.
– Что же ты медлил?
Спокойствие Джона лишь еще сильнее разъярило Спенсера.
– Знаешь ли ты, какова участь дезертира? Его едва принимают в Англии. Его невеста решает поискать себе партию получше. Его имя вычеркивают из всех списков, имеющих значение. И на все это обрек меня ты. Да, ты.
– Неужели Англия теперь вдруг приняла тебя с распростертыми объятиями? Я слышал, тебя попрежнему не приглашают на приемы.
Мгновение Джон думал, что Спенсер бросится через стол и вцепится ему в горло. Но он тут же взял себя в руки.
– Разумеется, убив тебя, я не избавлюсь от трудностей. Но этим я доставлю себе самую огромную радость в жизни.
Джон вздохнул.
– Послушай, – сдержанно заявил он, – на твоем месте я бы не стал замышлять преступление.
Спенсер издал короткий смешок, напоминающий лай.
– А на твоем месте я не стал бы губить мою жизнь.
– Зачем же ты пришел сюда? Зачем сидишь здесь и тратишь время на беседы?
– Вероятно, меня одолело любопытство. А как насчет тебя? Логично было бы думать, что у тебя нет желания встречаться с убийцей. – Откинувшись, он дерзко ухмыльнулся Джону.
