Запретное прикосновение - Такер Шелли (читать книги онлайн без TXT) 📗
Если бы голова у Кьяры так не кружилась от его близости, она, возможно, удивилась бы, даже возразила по поводу того, что именно является основным достоинством рыцаря, но все ее внимание было приковано к его черному лицу, вернее, к глазам, устремленным на ее полупрозрачное одеяние, в которых она читала только одно — желание.
И словно в ответ у нее задрожали руки, приподнялись и отвердели соски, раскрылись губы.
Но куда же он идет?
Ройс подошел к столику в углу комнаты, на котором стояла большая миска и кувшин, и ополоснул лицо холодной водой.
— По правде говоря, Кьяра, — признался он, — я взобрался к тебе в комнату совсем не для того, чтобы лишний раз проверить свое умение лазать по горам. Даже не для того, чтобы поведать тебе, что твой сегодняшний разговор с Дамоном оказался весьма полезным для нас…
— Полезным? — переспросила она с удивлением. — Это правда? — Ненавистное имя и воспоминание о встрече с принцем сразу вернули ее с небес на землю. — Но я… Там ничего такого не было, кроме дорогих вещей и украшений.
— Я говорю о черном кресте, якобы присланном Матиасом в подарок Дамону из Рима. — Ройс стал вытирать лицо, уничтожая остатки сажи. — Дело в том, что такой камень добывают только в скале Гунлауг, одной из многих в Рудных горах. Так утверждают знающие люди.
— Но тогда почему Дамон говорил о Матиасе? Зачем вспоминал его, увидев крест?
— Мы много размышляли об этом, — ответил Ройс, снова подходя к Кьяре. — И вот к чему пришли. Дамон велел сделать для себя крест из этого камня, чтобы тот служил ему своего рода талисманом, который бы защитил его, великого грешника, от геенны огненной.
— Кажется, я понимаю, — прошептала Кьяра. — Крест сделан из камня той скалы, где заточен его брат. И Дамон хранит его как напоминание о своем грехе, надеясь таким образом хоть как-то замолить вину.
— Да, именно так мы и подумали. Ведь многие считают, что Дамона снедает постоянное беспокойство, над ним словно довлеет что-то, мешает ему. И, возможно, этот крест — самая тяжкая его ноша.
Кьяра покачала головой: ей не верилось, что все так просто раскрылось. Впрочем, разве можно назвать это умозаключение простым? Наоборот, нити, ведущие к нему, так тонки и незаметны, что их легко было и вовсе не увидеть.
— Стало быть, мы знаем, где Матиас? — спросила она неуверенно.
— Да, — решительно сказал Ройс. — В темнице на скале Гунлауг.
— Какое странное слово. Что оно означает?
— Мне объяснили, что на языке древнего племени, когда-то жившего в тех местах, оно значит «Тот, кто делает женщин вдовами».
Къяре стало зябко.
— И на эту скалу ты должен подняться?
— Если собираюсь освободить Матиаса, да. — Он перевел взгляд на затухающее пламя очага. — Да.
Она снова покачала головой и упавшим голосом спросила:
— Когда?
— Как можно скорее. Нынче на рассвете.
Кьяра задрожала еще сильнее. Так вот зачем он, подвергаясь смертельной опасности, карабкался сюда по отвесной стене, на виду у всей стражи! И почему был так весел, подозрительно беззаботен. Он боится, что они больше не свидятся, и хочет этой ночью поцеловать ее в последний раз, сказать последние слова любви, остаться в ее памяти веселым и беспечным, а не грустным и понурым.
— Ройс… — только и вымолвила ока.
Он повернулся к ней.
— Мы выходим, как я уже говорил, с первыми лучами солнца. Тейн позволил мне увидеться с тобой. Он потерял в этой войне свою возлюбленную и очень скорбит, что не успел попрощаться с ней.
Слезы застилали глаза Кьяре. Она шагнула ему навстречу. Нет, она не потеряет его! Это не должно случиться. Совсем недавно в ней зародилась надежда. Слабая надежда. Неужели она рухнет? Святая Дева Мария, спаси его, укрой и защити, сохрани нашу любовь. Пускай она станет женой этого чудовища, только бы Ройс остался целым и невредимым. Они будут жить воспоминаниями, которых никому не отнять.
— Ройс, тебе не следует… Это верная смерть. Кроме того, никакой уверенности… Кто может поручиться?
— Кьяра, я должен. У нас нет выбора. И ради тебя, ради нас это нужно сделать как можно быстрее. А сейчас тебе не мешает умыться, моя милая.
Он подвел ее к тазу, смочил кусок холста и стал осторожно смывать следы сажи, делавшие ее лицо еще более трогательным и страдальческим.
Почему, стучало у нее в висках, почему Бог создал его таким благородным и смелым, таким преданным? Из-за этих качеств, которые она ценит превыше всего, теперь они должны расстаться навеки.
— Твоя свадьба через девять дней, — услышала она его шепот. — До той поры остерегись поступком или словом вызвать подозрения Дамона. Я сделаю все, чтобы вернуться до того момента, как ты переступишь порог храма, малышка. Если бы мы не были уверены в успехе, то не отправлялись бы в горы, клянусь. Не бойся за нас. Все мы родились и выросли в Альпах, а мои новые приспособления… — Он кивнул в сторону окна, где лежали веревки, а также предмет, похожий на арбалет с какими-то шкивами и блоками. — Они показали себя лучше, чем я думал. Мы вернемся с принцем Матиасом, и тогда…
— И тогда я выйду замуж за него, а не за Дамона, — закончила девушка с безысходностью в голосе.
Его рука, стиравшая сажу с ее лица, замерла.
— Да, — почти беззвучно проговорил он и отвернулся, прежде чем она увидела выражение его глаз.
— Он будет, наверное, хорошим королем? — стараясь говорить спокойно, произнесла Кьяра.
— Насколько я знаю, принц Матиас благородный и великодушный человек. Говорят, подданные почитают его так же, как почитали его отца.
— Значит, можно рассчитывать, что он будет хорошим и для Шалона? Для наших людей?
— Должно статься.
Она встряхнула головой, волосы упали ей на лицо.
— Тогда я не выйду за него замуж. Никогда!
— Но ведь… Слово короля Альдрика… Условия перемирия…
— Мой долг был служить порукой моему народу в том, что у него будет мирное будущее. Если Матиас сам станет такой порукой, к чему мое участие? Разве я не права?
— Но существует мирное соглашение, подписанное твоим отцом.
Ройс, отбросив полотенце, направился к очагу. Кьяра последовала за ним, не переставая говорить:
— Кроме того, все считают, что Матиасу претит вести светский образ жизни. Так что он может вообще избежать брачных уз. Или по крайней мере меня в качестве супруги.
Ройс повернулся, чтобы ответить, и непроизвольно застонал: намокшая от воды рубашка еще. явственнее подчеркивала высокую грудь Кьяры, набухшие соски.
— Нет в мире мужчины, — проговорил Ройс, вкладывая в эти слова всю свою душу, — кто не возжелал бы тебя! — Он глубоко вздохнул. — Что же касается, захочет ли Матиас, чтобы ты стала его супругой, то… Дело даже не в нем, а в том, что во рлне нет ни кайли королевской крови, и этого не изменить. Твой отец никогда не позволит тебе…
Девушка проворно прижала палец к его губам.
— Не забывай, существуют Франция, Испания, далекие острова, которых нет на карте и где никто не станет интересоваться, кто мы и откуда. Мы будем разводить скот… И других животных…
Он почти не слышал, что она говорит, поэтому не мог поддержать ее наивные фантазии. Желание клокотало в нем, ему стоило титанических усилий сдерживать его.
Однако Кьяра и не думала помогать ему в этом, потому что сама испытывала те же ощущения. Подойдя к нему вплотную, она стала гладить его грудь, лицо, волосы, подставляя губы для поцелуя.
И он, и она прекрасно понимали, что страсть вот-вот переборет осторожность.
Ройс сжал ладонями ее лицо, посмотрел в глаза.
— Что я делаю? — подумал он вслух. — А ты? Ты ведь была такой чистой, разумной.
— Ты взял меня в путешествие, — прошептала она. — По горам. И по собственным чувствам. Через наши тела и сердца.
Закрыв глаза, мысленно проклиная себя за то, что тело его сильнее духа, он прижался лбом к ее лбу.
— В тот день, когда мы встретились, — услышал он опять ее прерывающийся голос, — ты сказал мне, что мир существует вовсе не для того, чтобы исполнять все мои желания. И ты был прав. Но иногда, Ройс, я надеюсь, мои желания могут быть удовлетворены. — Она запустила пальцы в его густые мягкие волосы. — Я люблю тебя, Ройс, и хочу быть твоей.
