Супружеский долг - Сэндс Линси (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Как только дверь за ней закрылась, Эмма взяла платье в руки и стала его рассматривать. Оно не было легким и воздушным, не соответствовало ее возрасту и к тому же оказалось уродливым, как смертный грех, но веревка из него должна была получиться неплохая. Затем она принялась выбирать лоскутья подлиннее и попрочнее. Насмешливая улыбка тронула ее губы: Бертран, видимо, принял ее слова за чистую монету.
Эмма уселась на постели и начала рвать платье на длинные полоски и связывать их концы. На всю работу ушло гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Руки ее ныли, но, едва покончив с платьем, Эмма занялась лоскутьями.
Неожиданно она услышала скрип отодвигаемого засова. Сердце Эммы екнуло, она торопливо спрятала плоды своих трудов под одеяло и уселась сверху, чинно сложив руки на коленях.
К ее крайнему изумлению, на пороге появилась леди Аскот. Эмма попыталась встретить испытующий взгляд матери Бертрана с самым благожелательным и спокойным видом.
— Мой сын говорит, что ты не беременна, — металлическим голосом произнесла она.
— Да, — не дрогнув, ответила Эмма.
— Ты солгала.
— Я уже объяснила Бертрану, что лорд Эмори приказал мне…
— Он рассказал мне об этом…
Эмма замолчала, пытаясь угадать причину прихода злобной дамы.
— Ты действительно любишь моего сына?.. Эмма напряглась. Начиналась самая сложная часть игры.
— Боюсь, что не так хорошо его знаю, чтобы утверждать, будто испытываю к нему столь сильные чувства, но я и вправду предпочитаю его…
— Ты снова лжешь!
Эмма замерла при этих словах:
— Я…
— Гита мне рассказала.
Эмма подняла брови:
— Что именно она вам рассказала?
— Он смотрит на тебя обожающими глазами, как полный болван.
— Эмори? Нет, он„.
— Он подчинился глупым требованиям де Ласси, чтобы только угодить тебе. — Эмма растерянно заморгала. — Не хотел позорить тебя при дворе. Гита слышала, как они с Блейком говорили об этом.
Как странно! Ей он сказал, что решил надеть новый наряд, потому что его туника порвалась при нападении разбойников.
— Она также рассказала мне, — продолжала чеканить слова леди Аскот, — что ты получаешь удовольствие, совокупляясь с ним.
Эмма залилась алым румянцем:
— Я…
— Орешь, как кошка, каждую ночь и почти каждое утро.
Она открыла рот, лишившись дара речи. Господи! Неужели они с Эмори так шумели? И весь замок их слушал? Ей надо будет обсудить это с мужем. Не может же она наслаждаться его ласками, зная, что к ним прислушиваются все обитатели замка?!
— И все-таки ты сказала моему сыну, что любишь его. Почему? — Эмма на секунду задумалась, и леди Аскот ответила вместо нее: — Несомненно, ты надеешься как-то использовать его для побега. Он достаточно самонадеян и глуп, чтобы это у тебя вышло. — Она посмотрела на Эмму пронзительным взглядом. — Но ты забыла, что есть я. Так что берегись, девчонка! Ничего у тебя не выйдет. Ты останешься тут, в этой комнате, до смерти Эйнфорда. А затем обвенчаешься с моим сыном.
— Пока я жива, этого не будет! — яростно возразила Эмма. Притворяться теперь было бесполезно.
— Тогда ты умрешь.
Эмма сжала губы и молчала. Леди Аскот усмехнулась:
— В любом случае замком Эберхарт будет владеть мой сын. Это справедливо. Он должен был перейти в его владение после смерти Фалька. — Внезапно она улыбнулась. — Теперь, когда мы поняли друг друга, я тебя покину. Похоже, у тебя пропал аппетит, так что велю слугам не беспокоиться о твоем ужине.
С этими словами она повернулась и вышла из комнаты.
Некоторое время Эмма мрачно жгла яростным взглядом закрытую дверь, затем вытащила из-под одеяла веревку и решительно продолжила работу. Часы бежали, Эмма трудилась не покладая рук. Она уже связывала последние отрезки материи, как в дверь легонько постучали, и раздался скрип отодвигаемого засова.
Досадливо поморщившись, Эмма вновь убрала свою веревку под одеяло и выжидательно посмотрела на дверь. На этот раз появился Бертран. Эмма насторожилась, неуверенная, сообщила ему мать о ее разоблаченном притворстве или нет. Когда он, слегка улыбнувшись, прикрыл дверь, она поняла, что леди Аскот промолчала.
Повернувшись к Эмме, Бертран от изумления открыл рот, увидев на ней грязное платье.
— Ты не надела платье, которое я послал? Оно тебе не понравилось?
Эмма замерла, проклиная свою глупость и гордыню, но затем принудила себя улыбнуться и соврала:
— Я в таком ужасном состоянии, что боюсь испачкать твое платье. Лучше будет, если я надену его завтра, после того как вымоюсь.
— О, какая ты умница! — Бертран успокоился и шагнул вперед, — Я подслушал, как матушка приказала слугам не приносить тебе ужина. Вот я и принес тебе еды.
Он полез в карман, достал оттуда яблоко и куриную ножку и подал ей, а потом уселся рядом на постель.
Яблоко выглядело заманчиво, но куриная нога показалась ей несъедобной. К ней прилипли крошки и какие-то обрывки ниток — словом, всякий скопившийся в кармане мусор. Однако Эмма благодарно улыбнулась ему и надкусила яблоко. Только теперь она поняла, насколько голодна. А ей предстоит долгий и утомительный путь. Скорее всего до ближайшего владения или соседнего замка ей придется добираться пешком.
Если подумать серьезно, у нее почти не было шансов на побег. Но сидеть сложа руки и ждать известий о смерти мужа, за которой неизбежно последует брак с ничтожным человеком, она не могла. Кроме того, она надеялась на случайную помощь. Может быть, она наткнется на разбойников, ей удастся договориться, чтобы ее проводили ко двору за хорошее вознаграждение.
— Что ты такого наговорила матушке? Она так довольна.
Эмма недоуменно посмотрела на него:
— Твоя мать велела слугам не кормить меня, потому что мной довольна?
— Нет. Это она делает, чтобы показать, кто здесь хозяйка. Она и со мной так поступает. Отправляет спать без ужина. Но после свидания с тобой она все время улыбается.
Эмма с трудом представляла себе, как может взрослый мужчина позволять так обращаться с собой. Подумать только, его отсылали в постель голодным! Пусть это делала мать, но… Впрочем, Бертран не раз выказывал себя трусом, и притом весьма недалеким. Отмахнувшись от мысли о Бертране, Эмма стала думать о его матери. Несомненно, леди Аскот обрадовалась успешному продвижению своих планов, а не каким-то поступкам или словам Эммы. Однако это предположение Эмма решила держать про себя.
— Возможно, ее порадовало, что мы нравимся друг другу, — пробормотала она, отводя в сторону глаза.
Бертран оживился при этих словах:
— Да-да, возможно, так и есть! Эмма откусила еще кусочек яблока.
— Как вы собираетесь убить моего мужа? — Она старалась задать этот вопрос небрежным тоном, но понимала, что напряжения в голосе скрыть полностью не сумеет.
Однако Бертран не обратил на это внимания:
— Об этом должен позаботиться канцлер Арундел. Эмма чуть не подавилась яблоком:
— Архиепископ?!
— Ну да. Он друг матушки и собирается отравить Эйнфорда при дворе. Вероятно, он уже сделал это. Мы ждем известия каждую минуту. Тогда мы сможем пожениться. — Произнося это, он улыбнулся Эмме, но затем вздохнул: — Теперь мне надо идти, пока матушка не заметила моего отсутствия. Она будет недовольна, что я тебя навещаю, потому что приказала никого к тебе не пускать.
Говоря это, он встал и наклонился к Эмме для поцелуя, как вдруг заметил лежащие около нее на постели остатки полотняных тряпок и отступил с чуть брезгливой улыбкой.
— Нам, по-видимому, придется день-два обождать со свадьбой, но это сделает брачную ночь только слаще.
Эмма улыбнулась, но как только за Бертраном закрылась дверь, улыбка сменилась гримасой отвращения. Бросив недоеденное яблоко, она снова достала веревку. Слова Бертрана привели ее в состояние отчаяния. При мысли о том, что ее муж, может быть, уже мертв, все сжалось у нее внутри. Запретив себе думать об этом, она привязала к самодельной веревке.. последний лоскут и подошла к окну.
