Опасный мужчина - Роджерс Розмари (книга бесплатный формат txt) 📗
На закате обессилевшую девушку стали нещадно кусать мелкие насекомые; она не поверила своему счастью, когда Ник остановился у скалистой вершины и указал куда-то рукой.
– Сегодня мы заночуем в поселке.
Она посмотрела вперед и с радостью и облегчением увидела то, что вряд ли можно было назвать поселком. Это больше походило на лагерь поселенцев. Но такие мелочи не имели значения. Она сможет лечь в постель, поесть горячую пищу, возможно, достать чистую одежду. А главное – избавиться от Ника Кинкейда.
– Пора бы, – сказала она и увидела, что он прищурил глаза в ответ на ее язвительный тон. Тори не было до это дела. Какая разница, что он думает? Когда они окажутся в поселке, она сообщит лейтенанту, что больше не нуждается в его помощи. Даже если придется потратить целый месяц на поиски нового проводника!
С вершины горы казалось, что поселок находится близко, но когда они стали спускаться по склону, поросшему можжевельником и усеянному камнями, Тори поняла, что до этого места еще ехать и ехать. Маленькие огоньки мерцали в сумерках, почти не приближаясь к всадникам. Когда они достигли долины и услышали лай собак, было довольно темно. Ник и Тори двигались по главной – и единственной – улице.
Из примитивной хижины, возле которой стояли мелкие строения, доносилась музыка. К жерди, соединявшей два столба, были привязаны лошади. Кто-то хрипло смеялся.
– Куда ты привез меня? – спросила Тори и возмутилась, не услышав ответа. – Ник Кинкейд, я не намерена останавливаться в каком-то… борделе, так что даже не думай об этом.
Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. Свет из квадратного окна упал на лицо Ника, и Тори увидела в его глазах желтый блеск.
– В таком виде тебя вряд ли пустят в приличный бордель, Тори. Конечно, ты можешь попросить…
– Будь ты проклят!
Ник засмеялся, вызвав у нее приступ раздражения. Она стиснула зубы, чтобы воздержаться от реплик, способных подлить масла в огонь. Скоро, успокаивала себя Тори, она отделается от него. И тогда ей больше не придется думать о нем, бояться его прикосновений, поцелуев, она не будет унижать себя нескромными мечтами.
Черт возьми, что с ней? Почему она думала о нем? Почему оказалась такой слабой? Какая нелепость! Она хочет скорее избавиться от него.
Он привел ее не в бордель, но она с грустью подумала, что ей было бы спокойнее в публичном доме. Гостиница представляла из себя жалкую хижину, в крошечной комнате едва ли могли расположиться одновременно два человека. Там были кровать, шаткий стол с треснувшим кувшином, старый тазик и даже стопка тонких полотенец.
Бросив взгляд на эту клетушку, Ник пожал плечами. Когда Тори спросила, где он собирается спать, он удивленно ответил:
– Здесь. А ты что подумала? На конюшне? Я не настолько безразличен к себе. Конечно, если тебя это не устраивает, ты можешь воспользоваться конюшней. Или даже борделем. Если ты вымоешься, то, возможно, снова обретешь товарный вид. Только не рассчитывай на большие деньги. Даже в этом захолустье клиенты желают, чтобы от шлюх пахло лучше, чем от мокрых собак.
Еще недавно его колкости спровоцировали бы гневную отповедь, но сейчас Тори была слишком усталой, грязной и голодной. Она равнодушно пожала плечом:
– Наверно, я заслуживаю оскорблений, но сейчас меня не задевают твои слова. И мысли тоже. Надеюсь, твоей галантности хватит на то, чтобы позволить мне смыть грязь в одиночестве. Я буду тебе очень благодарна.
Удивленно помолчав, Ник пожал плечами и направился к двери.
– У меня есть дела, так что комната в твоем распоряжении. Но не пытайся запираться. Эту дверь вышибет и трехлетний ребенок.
Она посмотрела вслед Нику, но он уже вышел из комнаты и с тихим щелчком закрыл дверь. Несколько минут Тори сидела на тонком продавленном матрасе и слушала тишину, изредка нарушаемую смехом и музыкой, доносящимися через открытое окно. Дуновения ветра еле заметно шевелили штору.
Повернув голову, Тори увидела в комнате незнакомую женщину. Потом поняла, что это ее собственное отражение в маленьком грязном зеркале, висевшем на стене напротив кровати. Девушка медленно поднялась, прошла по комнате и посмотрела в зеркало.
Боже праведный, неужели это незнакомое существо с большими глазами, обгоревшим носом и растрепанной гривой – действительно она? Тори едва сдержала смех, потом ей захотелось заплакать. Расческа и туалетные принадлежности, которые она держала в седельной сумке, вряд ли помогут ей привести себя в порядок. Для этого потребовалось бы чудо.
Услышав негромкий стук, она сказала: «Войдите!» – и с любопытством уставилась на седую женщину, приоткрывшую дверь.
– Извините меня, мэм, но ваш муж сказал, что вам понадобится это.
– О, но он мне вовсе…
Тори вовремя замолчала, поняв, что ей не следует говорить, что мужчина, с которым она делит комнату, не является ее мужем. Девушка заставила себя улыбнуться.
– Что именно?
И тут она увидела в коридоре мускулистого юношу с тяжелой лоханью в руках. Эта ванна была небольшой, деревянной, но, конечно, сулила больший комфорт, нежели тазик и треснувший кувшин.
– Это будет стоить лишних пятнадцать центов, – сказала миссис Брейди, жестом пригласив юношу в комнату. – И еще пять центов за мыло. Ваш муж – очень настойчивый человек. Я сказала ему, что уже слишком поздно разводить огонь и греть воду, но он заявил, что вам необходима горячая ванна. Я сама родила троих и знаю, что это такое. Длинное путешествие не пошло вам на пользу, поэтому я согласилась сжечь немного дров, чтобы вы почувствовали себя лучше.
Тори молча выслушала женщину; растерянность девушки сменилась шоком, за которым последовало изумление. Значит, она не только жена Ника Кинкейда, но еще и беременная женщина! Как забавно. Тори не смутило то, что миссис Брейди ввели в заблуждение. Если небольшой обман поможет ей вымыться в горячей воде, она согласна участвовать в нем.
– Вы очень добры, миссис Брейди. Несомненно, горячая ванна поможет… в моем положении.
Ей удалось искренне и убедительно покраснеть; после короткой беседы о том, как лучше питаться и ухаживать за малышом, миссис Брейди велела вспотевшему подростку принести ведра с водой. Затем женщина удалилась, напоследок посоветовав подождать, пока вода немного остынет, чтобы ребенок не родился с красными пятнами на коже.
– Такое случилось с племянницей моего мужа. Мыло на столе. Позовите меня, когда захотите, чтобы ванну унесли.
Тори радостно посмотрела на лохань, которая когда-то была бочкой для хранения виски, и улыбнулась. Она заберется в воду, от которой исходит пар, хоть это и грозило красными пятнами несуществующему ребенку.
Раздевшись, она шагнула в лохань, погрузилась в воду и издала счастливый стон. Улыбаясь, вымыла волосы, потом тело. Ванна была такой маленькой, что Тори приходилось наклоняться, чтобы ополоснуть себя водой, но это не огорчало девушку. Возможно, Ник Кинкейд был не таким уж и плохим. Просто сейчас она впервые заметила это.
Наконец-то он проявил к ней доброту. Она цинично спросила себя, чем ей придется заплатить за это.
Салун занимал самое красивое здание в Медвежьем Ручье. Там были стойка, дюжина столиков со стульями, деревянный пол. На стене висела картина в позолоченной раме с изображением обнаженной пышнотелой красотки, лежавшей на обтянутом красным бархатом диване.
Ник заказал виски, хмуро посмотрел на бокал, покрутил его пальцами. Он не знал, что на него нашло, но обессилено опущенные плечи Тори, усталый голос заставили его облегчить ее участь. Это не ударило по карману, тем более что Тори должна была по прибытии в Сан-Франциско возместить все расходы.
Вряд ли они доберутся до города в ближайшее время, с огорчением подумал Ник. Его потрясло, что в пещере он потерял самообладание, поддался на ее умышленную провокацию. Он не ожидал столь сильного приступа ярости, охватившего его, когда она недвусмысленно выдала свое участие в аферах отца.
Это встревожило Ника до такой степени, что ей удалось довести его до безумия.
