Страстный защитник - Хантер Мэдлин (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. А после положил на свое бедро, укрытое простыней.
– Ты можешь трогать, ласкать, ощупывать меня сколько хочешь. Я ведь принадлежу тебе, как и ты – мне.
– Я думала, ты спишь. Ты всегда чувствуешь на себе мой взгляд?
– Всегда. Как и ты мой.
Она провела ладонью по кудрявым волосам на его груди. «Быть может, – думала она, – он не так сильно меня любит, как когда-то свою Элизабет. И все же…» Все же его слова о том, что он принадлежит ей, звучали для нее сладчайшей музыкой. Она больше ни на миг не сомневалась в его искренности.
Глава 20
Три дня пролетели как сон, исполненный блаженства, нежности, восторгов и пылкой страсти. Анна не разлучалась с Морваном ни на мгновение. Несмотря на продолжавшиеся празднества и обилие в замке посторонних, они то и дело уединялись в спальне, чтобы насладиться близостью.
Три дня любовного угара. Три дня поздравлений, пышных трапез, веселых забав, танцев, смеха.
На четвертый день вассалы и владетельные лорды из соседних поместий разъехались по домам со своими женами, детьми и слугами. Анна и Морван провожали их у ворот и долго следили глазами за вереницей повозок, что тянулась вдаль по зимней дороге.
Обитатели Ла-Рош-де-Роальд, позевывая, вернулись к своим повседневным делам. Слуги убрали лишние тюфяки в кладовые и вернули стулья и табуреты в комнату для шитья, которая перестала быть спальней для гостей и снова наполнилась веселым гомоном белошвеек. Каждый занял свое привычное место за столом. Карлос еще до обеда ускакал на конеферму. Катрин с прежней бойкостью принялась отдавать распоряжения служанкам.
Жизнь входила в свою колею. Для всех, кроме Анны.
После перемен в ее судьбе, после долгих путешествий и хлопот последних месяцев она вдруг почувствовала себя опустошенной. Ей нечем было заняться.
Морван средь бела дня вдруг взял да и завалился спать. В ее постель. Анна приказала оседлать для себя Тень, решив, что прогулка верхом взбодрит ее и рассеет невесть откуда взявшуюся грусть.
Оседланная лошадь предстала перед ней в сопровождении трех вооруженных воинов.
– Куда это вы направляетесь? – строго спросила она, запрыгивая в седло и оборачивая вокруг икр дурацкий подол юбки.
– Туда же, куда и вы, миледи, – с поклоном ответил ей один из мужчин.
– Грум что-то напутал, – поморщилась она. – Мне не нужны сопровождающие. Я недалеко.
– Это приказ милорда, миледи. Вы не должны в одиночестве покидать крепость.
Она уставилась на них расширенными от гнева глазами. Тот, кто ей отвечал, был нанят Морваном в Бресте в канун свадебных торжеств, но остальные двое, солдаты крепостного гарнизона, с давних пор почитали ее за свою госпожу и выполняли только ее распоряжения.
– Я не нуждаюсь в охране, – повторила она. – Просто хочу прогуляться верхом, как всегда.
– Но мы не смеем ослушаться сэра Морвана, миледи. Он строго-настрого нам приказал и грумам тоже, чтоб вас одну не выпускать.
Эти слова вмиг отрезвили ее. Она вздрогнула, словно ее окатили ушатом ледяной воды. Любовный угар, в котором она пребывала последние дни, уступил место досаде.
За пределами Ла-Рош-де-Роальд ей без труда удалось бы ускакать прочь от этих непрошеных охранников на своей быстроногой кобыле. Где уж их неповоротливым коням угнаться за ее Тенью! Но она соскочила с седла и молча направилась ко входу в замок. И весь остаток дня бродила по парапетам стен.
За ужином она рассказала о случившемся Морвану.
– Да-да, – кивнул он как ни в чем не бывало, – я распорядился, чтобы тебя охраняли, когда ты выезжаешь за ворота. Ради твоей безопасности.
– Мне не нужна охрана. До сих пор я прекрасно без нее обходилась.
– Побойся Бога, Анна! До сих пор твоя беспечность сходила тебе с рук, но это не означает, что так будет всегда. Я ведь отрядил для тебя троих воинов. Всего троих. Это меньше, чем нанимают для своей охраны все до единой леди из окрестных замков. Я узнавал. Времена сейчас неспокойные, ты это знаешь не хуже меня.
– Мне безразлично, сколько солдат нанимают эти трусливые гусыни для охраны своих безмозглых голов. Верхом на Тени я уйду от любого, кто пожелал бы причинить мне зло. Повторяю, я хочу выезжать на верховые прогулки одна!
– Привыкнешь. Не обращай на них внимания. Пойми, я не могу тебе позволить рисковать собой. И вот еще что: пока за Гюрвана не внесут выкуп, и он не уберется из этих краев, ты, прежде чем покинуть крепость, станешь меня об этом извещать.
Еще один ушат ледяной воды.
– Нет, на это я никогда не соглашусь!
Он улыбнулся, однако глаза его смотрели холодно.
– Согласишься. Ведь это для твоего же блага. И давай больше к этому не возвращаться.
Сундуки Морвана по-прежнему оставались в ее комнате. Их перенесли туда в те дни, когда в крепости буквально яблоку негде было упасть, столько гостей прибыло на свадебные торжества. Но они разъехались еще утром, а сундуки убрать никому и в голову не пришло. Ночью, когда Морван уснул, насытившись любовью, Анне пришло в голову, что он намеренно оставил здесь свои вещи. Она вгляделась в красивое лицо, утопавшее в мягких подушках. Неужто он посягает и на это? На ее личные покои, ее убежище?
Во время переговоров об условиях их устного брачного соглашения, которые они вели в доме Дэвида, он сумел выторговать для себя множество преимуществ. Беззастенчиво воспользовался ее неопытностью, незнанием многих сторон жизни. Он пустил в ход свое влияние на короля, лишь бы только сломить ее сопротивление, ограничить ее требования, на которых она сама, как ему казалось, со временем перестала бы настаивать. И если все будет продолжаться, как началось, он будет иметь все, чего только мог бы пожелать, – богатство, и власть над ней, и любовные утехи, и даже наследника, когда придет время. Он рассчитывал так крепко привязать ее к себе семейными и любовными узами, чтобы через шесть лет она и думать забыла об уходе в монастырь.
Неужто же он и в самом деле рассчитывал на ее полную и безоговорочную капитуляцию? На сдачу всех позиций? Возможно, так оно и вышло бы, если бы она могла поверить, что он ее действительно любит. Но ведь он уже питал страсть к другим женщинам и, кто знает, быть может, вновь воспылает ею к какой-нибудь придворной обольстительнице, из тех, что румянят щеки и завивают волосы? Да, он вожделел к ней, он называл ее «любовь моя». Но любовь бывает разной…
Если уж на то пошло, то ее многие любят: Асканио, Карлос, Джосс. И она питает к ним глубокую привязанность. А Морван… Она готова была поклясться, что он никогда не чувствовал беззащитности, уязвимости, какие присущи человеку, томимому любовью, никогда не испытывал нестерпимой боли, подобной той, что раздирает сейчас ее душу. Нет, возможно, он пережил нечто подобное, когда был влюблен в свою Элизабет. Быть может, он и теперь к ней неравнодушен. Но Анне де Леон не дано было пробудить в нем это трепетное чувство. Зато как хорошо ему известно, насколько податливы женщины, пребывающие во власти любви! Он не сомневается, что и она, его законная супруга, безропотно покорится этой власти. Попытку подчинить ее своей воле при помощи любовных ласк он впервые предпринял еще накануне осады Ла-Рош-де-Роальд.
Нет, такие условия она не примет. Позволив любви завладеть всем своим существом, отказавшись ради чувства к нему от своего «я», от свободы, от всего, что ей дорого, она останется ни с чем, когда он рано или поздно отвернется от нее и обратит свой взор на другую…
Весь следующий день она бесцельно бродила по замку и двору, чувствуя себя лишней в этом небольшом мирке, где безраздельно властвовали Катрин и Морван. Слуги и воины с охотой выполняли их распоряжения, каждый знал свое дело. А ведь еще недавно без ее участия здесь не решался ни один вопрос. Морвану больше подошла бы Катрин. Анна грустно усмехнулась при этой мысли. Они и впрямь составили бы прекрасную пару. Жаль, что сестра и Джосс поторопили события…
