Анжелика и дьяволица - Голон Серж (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– О нет! – возразила Анжелика, вспомнив о недавних событиях.
– В таком случае я действительно не понимаю, как он…
– От вас не требуется понимать все в жизни других людей, – сухо ответила Анжелика, – особенно в стране, где надо заново пересматривать многие из своих убеждений. Здесь необходима терпимость.
– Да… но осторожность – тоже добродетель.
На этот раз Анжелика воздержалась от ответа. Амбруазина начинала ей надоедать своими наставлениями. Теперь Анжелику определенно раздражала в «благодетельнице» из общины Святого причастия ее детская неискушенность в сочетании с глубокой проницательностью. Анжелику больно задели слова Амбруазины, но в то же время она не могла не признать, что в чем-то они были справедливы, ибо верно объясняли источник опасности, которая угрожала и всегда будет угрожать ей и графу де Пейраку. Угроза исходила от того мира, который никогда не сможет принять их такими, какие они есть.
Тяжело было жить с грузом такого знания. Не желая отрекаться от себя, приходилось смиряться с существованием непреодолимой пропасти, отделяющей их от этого мира.
Пиксарст… Уттаке… Могла ли Анжелика объяснить, что связывает ее с этими сыновьями американских лесов? Она подарила Пиксарету плащ цвета утренней зари, чтобы тот мог завернуть в него останки своих предков, а Пиксарет за это оставил в живых раненого ирокеза Уттаке. «Бог облаков» Уттаке передал ей в знак дружбы ожерелье вампум. И разве рис и фасоль, присланные ирокезами, не спасли всех их от голода в конце той зимы?! Высокая духовность и человечность их отношений была непонятна, непостижима для представителей старой европейской культуры, отчасти утративших веру в подобные чувства, Анжелика отставила в сторону кофейник, чтобы гуща осела на дно, и машинально подошла к окну. Стояла глубокая, беспросветная ночь. Ее охватило ощущение невыносимого одиночества и опасности, которую они с Жоффреем одновременно почувствовали, но пока не смогли от себя отвести. В душе Анжелики снова зашевелился страх: кто же замышляет эти злые козни? Как ловок и умен, как нечеловечески хитер их враг!
«Ты веришь в Сатану?» – спросил Анжелику ее внутренний голос… Не знаю! Но в Бога?! В Бога я верую. Господи, защити нас!
Она вернулась к Амбруазине, которая, скрестив руки на коленях, не сводила с нее глаз.
– Я вас расстроила. Простите меня… Я бываю столь бестактна в разговорах с вами… Это оттого, что мне хочется лучше вас узнать и, если возможно, помочь. Вы столько для меня сделали…
– Не беспокойтесь обо мне, – беззаботно ответила Анжелика.
– Но тогда кто, кто защитит вас? – проникновенно воскликнула Амбруазина. – Вы так одиноки сейчас. Почему ваш муж не взял вас с собой? Если он любит вас, он должен был почувствовать опасность и не оставлять вас здесь одну…
– Он хотел увезти меня, но я не могла покинуть Голдсборо. Я должна дождаться дня, когда Абигель родит свое дитя…
– В самом деле, вы же мне говорили… Как вы добры ко всем, кто вас окружает, даже к тем, кто не принадлежит к вашей религии. Она ведь гугенотка, не так ли? Однажды она зашла побеседовать со мной. Мне было очень интересно – я впервые разговаривала с протестанткой. Она мне показалась… очень милой.
– Да, она действительно прелестна, – улыбнулась Анжелика. – О чем же она хотела с вами поговорить?
– Она пришла спросить, как женщина женщину, позволю ли я моим девушкам выйти замуж за здешних пиратов, увеличив тем самым число колонистов в Голдсборо. У меня создалось впечатление, что ей самой это безразлично, и она действует по поручению своего мужа и других руководителей и пасторов их общины. Думаю, что эти гугеноты считают Голдсборо своим родным домом, а себя – хозяевами протестантской колонии, и не одобряют появления здесь новых католических семей.
К тому моменту по совету отца де Вернона я уже решила увезти девушек и смогла ее успокоить.
Анжелике было неприятно узнать о таком поступке Абигель.
– Почему Абигель не поговорила об этом со мной?
– Я задала ей тот же вопрос. И она призналась, что им было трудно противоречить вашему мужу, владельцу этих земель. К тому же, как я поняла, они многим обязаны и ему, и вам, ярой поклоннице этих браков, столь желанных для местных пиратов и для вновь назначенного губернатора Колена Патюреля.
– Я вовсе не такая уж «ярая» поклонница этой идеи, – скрывая раздражение, возразила Анжелика, – но создание новых семей могло бы внести умиротворение в нашу бурную жизнь с ее постоянными раздорами, боями и кораблекрушениями.
– Абигель сказала то же самое. Думаю, что со своей стороны – впрочем, и для того, чтобы понравиться вам, – она с радостью согласилась бы с таким исходом дела. Но, видимо, члены ее общины думают иначе… Похоже, они скорее враждебно относятся к своему нынешнему губернатору. Он ведь католик, не так ли?
Анжелика не ответила. Речи Амбруазины давали повод для новых волнений. Опять эти гугеноты! Неужели они не могут наконец примириться! Неужели они и в самом деле столь несговорчивы?!
Она разлила кофе по чашкам и поставила их на стол – одну перед Амбруазиной, другую – перед собой. Затем налила из кувшина стакан холодной воды, чтобы запивать кофе, и снова вернулась к столу. Герцогиня посмотрела на ее сосредоточенное лицо и тяжело вздохнула.
– Да, я понимаю. То, что вы задумали сделать, очень сложно. Примирить крайности! Разве это разумно?
– Мы ничего не задумывали, – еле сдерживаясь, возразила Анжелика. – Так вышло! Случайно! Когда о помощи просят люди, которым негде приклонить головы… разве можно отказать им в спасении и в клочке земли…
Анжелика села напротив Амбруазины, как вдруг раздался стук в дверь.
Это была госпожа Каррер, которая снова принесла верхнее платье герцогини из желтого атласа.
– Я видела, как вы шли по улице, – обратилась она к госпоже де Модрибур, – и сказала себе: «Гляди-ка, вот она и вернулась!» Все очень кстати, я как раз закончила его штопать и теперь могу вернуть вам.
– Чудесно! – воскликнула Амбруазина, разглядывая материю. – Совершенно ничего не заметно. Какая великолепная работа, сударыня!
– Мне помогали) дочери, – скромно сказала госпожа Каррер. – Они неплохие мастерицы, и им полезно время от времени выполнять по-настоящему тонкую работу. А это у вас, кажется, турецкий кофе? – безо всякого перехода продолжила эта почтенная женщина, с наслаждением вдыхая запах, исходивший из двух фарфоровых чашек на медных подставках.
– Да. Вы тоже поклонница этого божественного напитка?
– Еще бы! Я частенько пила его в маленькой восточной кофейне в Ла-Рошели.
– Так выпейте эту чашку, пока она не остыла, а я себе приготовлю новую.
Госпожа Каррер не заставила себя упрашивать и выпила все до последней капли. Затем заглянула в чашку я перевернула ее на блюдце вверх дном.
– В том кабачке иногда бывала одна египтянка, которая предсказывала судьбу по кофейной гуще. Я немного у нее набилась. Чему только не научишься в порту. Хотите, я вам погадаю? – спросила госпожа Каррер.
– О нет! Прошу вас. Всякое колдовство есть грех! – с этими словами герцогиня выхватила у нее блюдце.
Анжелика сделала знак госпоже Каррер, чтобы та не настаивала.
– Ну ладно, мне нужно идти, – она поднялась.
– Завтра будет хорошая погода? – спросила Анжелика, подумав о выстиранном белье Абигель.
Госпожа Каррер подошла к окну и потянула носом воздух:
– Нет, ветер снова переменился. Похоже, он принесет нам тучи, дождь и даже грозу.
Вскоре это предсказание подтвердилось: вдали прогремел гром, море почернело и заволновалось.
– Я провожу вас, пока не начался дождь, – предложила Анжелика Амбруазине. – Не забудьте свою накидку.
Она помогла герцогине надеть длинный черный плащ С пурпурной подкладкой, в которой та явилась накануне ночью.
– Откуда у вас этот плащ? Может быть, и его Арман Дако прятал где-нибудь в складках своей одежды? Амбруазина словно очнулась от сна.
– О! Вы не поверите, это такая невероятная история… В этих краях поистине творятся чудеса! Представьте себе… Мне его дал капитан.
