Точно как на небесах - Куин Джулия (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Гувернантка, кажется, пыталась сдержать смех. Она наконец подняла взгляд и увидела Маркуса с кувшином лимонада. Он приложил палец к губам, а она легонько кивнула, улыбнулась снова и повернулась к фортепиано.
– Вы готовы? – спросила Гонория.
Скрипачки подняли свои инструменты. Руки гувернантки повисли над клавишами. Айрис издала несчастный стон, но тем не менее опустила смычок на виолончель. И кошмар начался.
Глава 20
Звуки, наполнившие репетиционное помещение Смайт-Смитов, не поддавались описанию. В английском языке просто не было подходящих слов. Во всяком случае, Маркус таковых не знал. А если знал, то ни за что не решился бы употребить их в приличном обществе.
Поскольку слушать нечто, выдаваемое за музыкальное произведение, было сущей пыткой, Маркус решил сосредоточиться на созерцании исполнительниц.
Гувернантка лихорадочно вскидывала и опускала голову, разрываясь между партитурой и клавиатурой. Дейзи, стоя с закрытыми глазами, раскачивалась и наклонялась, будто завороженная… Чем? Ну, хорошо, скажем «мелодией». У Айрис было такое лицо, словно ей хотелось заплакать. Или, возможно, прикончить Дейзи.
А Гонория…
О, она была до того прекрасна, что ему самому хотелось заплакать. Или, возможно, разбить ее инструмент.
Она выглядела совсем не так, как на прошлогоднем концерте. Сияющая улыбка и восторженный взгляд уступили место стиснутым зубам и сосредоточенному прищуру. Она терзала свою скрипку с непреклонной решимостью и походила на полководца, ведущего армию в бой.
Этот нелепый квартет держался только на ней, и Маркус, сопереживая, любил ее еще сильнее.
Наверное, они собирались сыграть произведение целиком, тогда Маркусу пришлось бы туго. Однако к счастью, Айрис подняла глаза, заметила его и, громко ойкнув, остановилась сама и остановила других.
– Маркус! – обрадованно воскликнула Гонория. То есть ему показалось, что она обрадовалась, хотя в последнее время он постоянно ошибался в своих суждениях. – Почему ты здесь?
Он поднял кувшин.
– Леди Уинстед прислала вам лимонад.
Сначала на ее лице отразилось полнейшее недоумение, но мгновение спустя она расхохоталась. К ней присоединилась Айрис. Даже гувернантка не удержалась от улыбки, и только Дейзи озадаченно сдвинула брови.
– Что тут смешного? – спросила она.
– Ничего, – захлебываясь от смеха, выговорила Гонория. – Просто… целый день творится бог знает что… и вот теперь моя матушка поручает графу подать лимонад.
– Не вижу ничего смешного, – заявила Дейзи. – Лично я нахожу это совершенно неприемлемым.
– Не обращайте внимания, – сказала Айрис. – У нее нет чувства юмора.
– Неправда!
Маркус, застыв в неподвижности, взглянул на Гонорию, ожидая от нее какого-нибудь сигнала, чтобы понять, как вести себя дальше. Она слегка кивнула, очевидно, подтверждая слова кузины-виолончелистки.
– Скажите, милорд, что вы думаете о нашем исполнении? – с непередаваемой интонацией поинтересовалась Айрис.
Маркус ни в коем случае не собирался отвечать на этот вопрос.
– Я здесь исключительно для того, чтобы подать лимонад.
– Молодец, – тихо похвалила Гонория, подойдя к нему.
– Надеюсь, у вас есть стаканы? – осведомился он у нее. – Потому как на сей счет никаких указаний не поступало.
– Со стаканами у нас полный порядок, – заверила она. – Пожалуйста, начни с мисс Уинтер. Ей приходится тяжелее всего, ведь она только сегодня днем вошла в состав квартета.
Маркус согласно кивнул и направился к фортепиано.
– Э-э, будьте любезны, – несколько скованно пробурчал он.
А как иначе, скажите на милость? Его не учили разносить напитки.
– Спасибо, милорд, – поблагодарила пианистка, протягивая стакан.
Он налил ей лимонада и учтиво поклонился:
– Мы с вами где-то встречались?
Ее лицо показалось ему чертовски знакомым.
– Не думаю, – ответила она, торопливо поднося стакан к губам.
Маркус повернулся к Дейзи, все еще размышляя о мисс Уинтер. Конечно, ему ничего не стоило обознаться и принять одну девицу за другую, но только не в данном случае. Ее трудно с кем-либо спутать по одной простой причине – она ошеломительно красива. Странно, что она служит гувернанткой. Обычно матери семейств не нанимают прислугу такой внешности. Впрочем, леди Плейнсуорт могла не испытывать особых опасений – сыновей у нее не было, а лорд Плейнсуорт, кажется, и вовсе не покидал Дорсет.
– Благодарю вас, милорд, – сказала Дейзи, получив свою порцию лимонада. – С вашей стороны необычайно демократично, что вы взяли на себя такой труд.
Понятия не имея, что на это ответить, Маркус молча кивнул и направился к Айрис, которая закатила глаза, откровенно высмеивая свою сестрицу. Маркус наполнил третий стакан, получил в благодарность улыбку Айрис и – наконец! – дошел до Гонории.
– Спасибо, – сказала она, отпив немного лимонада.
– Что ты собираешься делать?
– С чем? – удивилась она.
– С концертом, – ответил Маркус, хотя ему казалось, что это достаточно очевидно.
– Странный вопрос. Я собираюсь играть. Что же еще?
Он указал глазами на гувернантку:
– По-моему, превосходный повод отменить представление.
– Я не могу так поступить, – возразила Гонория, хотя в ее голосе отчетливо слышалось горькое сожаление.
– Ты не должна жертвовать собой ради семьи, – тихо отозвался он.
– Я не жертвую собой. Это что-то другое… – Она улыбнулась, робко и немного печально, подняв на него огромные лучистые глаза. – Не знаю что, но не жертва. Я просто не могу иначе.
– Я… – Он замялся.
– Да?
Ему хотелось сказать, что он не знает более отважного и самоотверженного человека, чем она. Ему хотелось сказать, что он готов слушать выступления квартета Смайт-Смитов тысячу раз ради того, чтобы быть с ней рядом.
Ему хотелось сказать, что он любит ее. Но они были не одни, поэтому он сказал:
– Ничего существенного… кроме того, что я восхищаюсь тобой.
Она негромко рассмеялась:
– Боюсь, сегодня вечером ты изменишь свое мнение.
– Я бы не смог поступить так, как ты, – тихо произнес он.
Ее явно изумила серьезность его тона.
– Что ты имеешь в виду?
Ему было трудно подобрать нужные слова, и объяснение вышло весьма неуклюжим:
– Я не люблю находиться в центре внимания.
Склонив голову набок, она окинула его долгим задумчивым взглядом:
– Да. Не любишь. – И добавила: – Ты всегда был деревом.
– Прости?
Теперь ее взгляд стал мечтательным.
– В наших жутких рождественских спектаклях, помнишь? Ты всегда был деревом.
– Я предпочитал роли без текста.
– И всегда стоял где-нибудь сзади.
Он почувствовал, как его губы сами собой растянулись в кривоватой, но очень сентиментальной усмешке.
– Мне страшно нравилось быть деревом.
– Ты был замечательным деревом.
Она просияла чудесной лучезарной улыбкой: «Побольше бы таких деревьев».
К моменту окончания ежегодного выступления квартета у Гонории от непрерывных улыбок болело лицо.
Она широко улыбалась во время первой части, сияла во время второй, а в третьей ее оскал порадовал бы любого дантиста.
Концерт превзошел все ожидания. По всей видимости, это было самое ужасное музыкальное представление в истории квартета барышень Смайт-Смит, что само по себе говорит о многом.
Анна вполне прилично играла на фортепиано и, очевидно, успешно справилась бы со своей партией, если бы ей дали чуть больше времени на подготовку. Но она репетировала только шесть часов, а потому на сцене исправно отставала от квартета на полтакта.
Которые ничуть не компенсировались тем, что Дейзи неслась впереди на добрых полтора.
Айрис играла превосходно, точнее, могла бы играть превосходно. На репетициях она несколько раз исполняла свою партию соло, и это было настолько изумительно, что Гонория нисколько не удивилась бы, если бы Айрис вдруг встала и объявила, что она приемыш в своем семействе. Однако предчувствие неминуемого позора привело к тому, что, поднявшись на импровизированные подмостки, она растеряла всякое вдохновение. Во время концерта с ее лица не сходила страдальческая гримаса, и Гонория всерьез опасалась, как бы Айрис не пронзила себя смычком на глазах у изумленной публики.
