Рубин - Скай Кристина (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
– Проснись, женщина!
Он обхватил ее щеки ладонями и пробормотал проклятие, так как она никак не отреагировала на его действия. Женщина на самом деле спала! Пэйджен ошеломленно смотрел на ее лицо. Она не видела ни его самого, ни бунгало, ни джунглей вокруг. Конечно, ему приходилось слышать о таких вещах прежде, но никогда не приходилось сталкиваться с этим самому. Возможно, потеря памяти привела к тому, что она повторно переживала свое прошлое во сне, вспоминая о том, чего не могла вспомнить наяву.
Мозолистыми пальцами, внезапно ставшими удивительно нежными, Пэйджен попробовал отвернуть ее от света, но она не двигалась. Она смотрела на фонарь как завороженная.
Но вот ее губы стали шевелиться, послышалась тихая неразборчивая речь. Внезапно она напряглась, потом изогнулась, поднимая руку, чтобы закрыть голову от удара призрака. Снова и снова она уворачивалась от воображаемых ударов, ее широко раскрытые, полные отчаяния глаза были прикованы к несуществующему мучителю. Эта мрачная пантомима потрясла Пэйджена. Он понял, что наблюдал что-то из ее прошлого. Он осторожно обнял ее за плечи.
– Пойдем, Циннамон, – прошептал он, гладя ее рукой по рассыпавшимся волосам и пытаясь увести в дом. – Забудь все. Это только причиняет тебе боль. Ты в безопасности здесь, со мной.
Она прикусила дрожащую губу. Пэйджен увидел пятнышко крови на нежной коже.
– Я... я не должна говорить, – отрывисто прошептала она. – Н-никогда. К-клянусь, дедушка.
Она вздрогнула, почувствовав наконец руки, лежащие на ее плечах. Она стала отчаянно вырываться из его рук, принимая Пэйджена за своего преследователя.
Пэйджен тихонько выругался и прижал ее запястья к груди, чтобы она не могла причинить никакого вреда – ни себе, ни ему. Она продолжала безуспешно сопротивляться, ее прекрасные глаза затуманились слезами.
– П-пусти меня! Боже... хватит! Дайте мне умереть!
Ее приглушенные крики терзали сердце Пэйджена. Его охватила ненависть к тем мерзавцам, кто творил с ней подобные вещи.
– Перестань, Баррет, – сказал он.
Ее плечи напряглись при звуке этого имени. Или ему просто почудилось?
– Ты в безопасности, – медленно и отчетливо произнес Пэйджен. – Уже поздно. Луна почти на середине небосклона. Пора идти.
Он услышал ее тихий хрипловатый шепот:
– Идти? Куда?
– Спать, meri jaan, – сказал он нежно. – Забыть все или, вернее, забыть, что ты все забыла.
На этот раз она позволила ему увести себя, слегка склонившись к его плечу. Они вошли внутрь бунгало.
С каждым шагом мучения Пэйджена увеличивались. Он боролся с собой, но уже не мог не смотреть на соблазнительно выступающие под тонкой сорочкой темнеющие соски, неистовое биение пульса на шее, золотой локон, задевающий его обнаженную грудь.
И, как уже не раз бывало после его возвращения из Лондона, Пэйджен снова проклял навязчивую страсть фанатика Джеймса Ракели. Но больше всего он проклинал себя. За то, что у него не хватало сил и изворотливости избежать последней и самой хитроумной западни Ракели.
За то, что полюбил ее.
Глава 24
Она спала, прижавшись порозовевшей щекой к простыне, как маленький ребенок. Но Баррет уже не была ребенком. В ее теле начиналось волшебное пробуждение чувственности. Она дрожала от прилива странной энергии. Она была совершенно не готова к вступлению в это неизведанное царство, где отдавать означало получать, где мучение и удовольствие были равнозначны. Она спала и видела сон – и сознавала, что видела сон. Она все забыла и потом забыла даже о своем забвении. И в своих снах она носила золотые колокольчики и прекраснейший шелк – и ничего больше. Ее распущенные волосы сверкали в дрожащих лучах тысяч свечей, и сама она была прекраснейшим светочем среди них.
Пламя любви исходило из глубины ее души, а предметом любви был мужчина, созданный из теней и стали и с глазами чернее ночи. Ей казалось, что она всегда любила этого сурового незнакомца, являвшегося к ней в волшебных снах. И в кошмарах. Она задыхалась, глядя на его пульсирующую силу, чувствуя острейшую боль и желание...
Она даже не знала, чего хотела. Она закрыла глаза, пытаясь удержать слезы. В тот же момент его руки оказались рядом, поддерживали, ласкали ее и изучали. Перестань, хотела возразить она, но он не послушался, и теперь с ее губ слетали только приглушенные вздохи и тихие стоны желания.
Он раздел ее. Он открыл ей путь к опаляющему наслаждению и тысячам поразительных открытий. Он защитил ее от ее прошлого и заставил мечтать только о будущем. В его объятиях желание становилось осязаемым, наслаждение становилось реальным, их дыхания сливались в один вздох, и разгоряченные тела становились единым целым.
Во сне она умирала, охваченная обжигающей тишиной, и сгорала в темноте пылающим факелом страсти. Но он снова отыскал ее, прижал к своему твердому бронзовому телу и снова начал двигаться медленными, восхитительными толчками, которые убедили ее, что эта смерть была только началом и что желание никогда не исчезало, а только менялось, похожее на блики, танцующие в потоке, похожее на изменчивые фосфоресцирующие следы, возникающие в ночном море.
– Сейчас, – шептал он, зажигая пожар в глубине ее сознания. – Моя, – вздыхал он, проникая так глубоко в ее тело, что огонь сплавлял их вместе. – Моя – сейчас и навсегда.
Баррет дрожала, принимая его огонь. Она уже не сопротивлялась, слишком увлеченная внезапной ошеломляющей новизной, удивляясь этому странному суровому мужчине, который заново создавал ее тело, и оно становилось странно незнакомым ей. И невыразимо красивым.
– Твоя, – ответила она, не зная, что это означало, и не беспокоясь об этом.
Все, что было раньше, было забыто. И в этом забвении она возродилась и обрела новые силы. И всецело отдалась ему.
Она спала несколько часов, а может, целую вечность, как спящая красавица в ее заколдованном замке.
И проснулась не от кошмаров, а от пронзительного жужжания насекомых и звука хриплого смеха. Исчезла бархатная темнота, исчезло волшебное соединение гладкой горячей плоти. Теперь ее голова пульсировала от боли, и израненная спина напомнила о себе мучительным покалыванием.
Она подняла веки и увидела большого зеленого длиннохвостого попугая, который сидел на подоконнике и пронзительно кричал на ящерицу. Потеря памяти и весь ужас ее положения мгновенно всплыли в мыслях. Она снова закрыла глаза и прижала дрожащие пальцы ко лбу. Лучше не вспоминать. Надо все забыть, потому что там, в прошлом, было слишком много боли. Когда-нибудь, когда боль исчезнет, она могла бы попытаться наконец вспомнить. Но теперь она обрела имя! Память не совсем покинула ее, и следом всплывут все остальные подробности ее прошлого.
Под окном громко зашелестели ветви дерева. Баррет медленно приподнялась, опершись спиной на изголовье кровати. Боже, только не леопард. С нее хватит, какими бы красивыми они ни были. Сейчас же на подоконнике появилась пушистая фигурка. Симпатичная мордочка в ореоле серебристого меха любопытно заглянула в комнату. Это была озорная любимица Пэйджена.
– Маг? Кажется, так тебя зовет Пэйджен, правда?
Пушистое существо спрыгнуло вниз, стрелой перелетело через комнату и легко забралось под полог сетки. Беспрерывно болтая, обезьянка подскочила к Баррет, не переставая вертеть головой.
Только тогда Баррет увидела, что обезьяна принесла с собой белый бесформенный комок. Баррет с улыбкой приняла драгоценное подношение. Это был ее корсет – скомканный, потрепанный, все ленты на нем были завязаны узлами. Несомненно, обезьянка хорошо потрудилась.
– Спасибо, Маг. Ты наконец понял, что эта вещь тебе ни к чему?
Маленькая серая обезьянка наклонила голову и энергично поскребла за ухом. Внезапно она испустила пронзительный визг и принялась скакать вверх-вниз. Баррет подвинулась, давая место новообретенному другу. Обезьянка грациозно уселась, но теперь стала раскачиваться взад и вперед, испуская приятные звуки – что-то среднее между хохотом и свистом. Потом она протянула руку и погладила распущенные волосы Баррет, причем ее черные щеки раздулись от удивления. Она осмотрела длинные золотистые пряди, потом медленно подняла их к своей голове. Растянув губы, она смотрела на Баррет, как будто просила ее оценить свою новую прическу.
