Бумажная луна - Райс Патриция (читать полную версию книги TXT) 📗
— Но я не беременна! — продолжала отрицать Дженис, вставая с кушетки. — Просто было душно, а Эллен сообщила мне неприятную новость. Шериф все еще считает Питера виновным в поджоге. Мне это совсем не нравится.
Она не могла назвать истинной причины своего расстройства. Придется слишком долго объяснять и слишком много и часто врать, если признаться, что ее испугал побывавший в городке незнакомец.
Кармен бросила на нее понимающий взгляд:
— Знаю, еще слишком рано, но время покажет. А пока тебе нужен отдых. Если Джэсон будет заваливать тебя работой, я отхлестаю его кнутом. А сейчас иди полежи до ужина. За Бетси не волнуйся, с ней все в порядке.
Дети были в саду, искали там последние персики. Дженис послушно ушла к себе в комнату, но не для того, чтобы отдыхать. Какой уж тут отдых! Ее неотступно преследовала тревожная мысль: зачем Стивен Коннор снова появился в ее жизни, и объявился так поздно?
Все эти годы от него не было никаких вестей. Дженис думала, что он умер. Поползли такие слухи, когда она ходила беременной, но потом она переехала в Катлервиль, а там никто не знал об их связи, и слухи прекратились. В тот первый год она беспорядочно переписывалась с друзьями, оставшимися на родине, но никто никогда не упоминал о нем. Семейные заботы и работа постепенно разрушили эту слабую связь с прошлым, и Дженис не получала писем из родного городка с тех пор, как Бетси научилась ходить. А в Катлервиле никто не знал о ее прошлом.
Она думала, что Стивен навсегда ушел из ее жизни. Неужели он и вправду искал ее все эти годы? И нашел, когда она наконец вышла замуж? Нет, судьба не может быть так жестока!
Она помнила Стивена двадцатилетним парнем — худощавым, с глазами то веселыми, то печальными. Он был упрям, своенравен и честолюбив. Когда администрация железной дороги уволила всех старых работников, он попытался организовать профсоюз, но новые железнодорожники отказались поддерживать его — они слишком дорожили своей работой. Он уехал искать лучшую долю, поцеловав на прощание Дженис, с которой переспал за несколько недель до этого. Она осталась ждать его, потерянная и испуганная. А через несколько месяцев для нее начались самые черные дни.
Она не хотела знать человека, который так обошелся с молоденькой девушкой, и вспоминала о нем с презрением. Вдруг Дженис, приняв решение, развернулась и пошла в кабинет Джэсона за ручкой и чернилами. Надо написать Эви и Тайлеру, чтобы они молчали о том, где она сейчас.
Но это было не так просто сделать. Прежде чем предупредить их о Стивене, придется как-то объяснить, кто он такой. Можно попытаться связать это с пожарами и представить дело так, как будто он преследует Питера. Это встревожит Монтейнов, а также ДэниеАа и Джорд-жину.
Дженис села за свой рабочий стол и уставилась на чистый лист бумаги. Возможно, уже слишком поздно. У Стивена было достаточно времени, чтобы доехать до На-тчеза и поговорить с Тайлером. Вот только никак не верилось в то, что он мог это сделать. Не может быть, чтобы Стивен действительно ее разыскивал. Но Эллен знает его имя, а значит, он в самом деле был здесь. И все-таки Дженис готова была спорить на свой месячный заработок, что этот парень по чистой случайности оказался в окрестностях городка и услышал ее имя. А остальное — обычные сплетни, возможно, того же Бобби. Нет, Стивен не мог искать ее!
На всякий случай она написала Эви длинное письмо, в котором как бы между прочим упомянула, что в городке кто-то выспрашивал про Питера. Она добавила, что ей не понравились те люди, к которым он обращался со своими расспросами, и ее женская интуиция подсказывает, что лучше оставить этого человека в неведении относительно их мест пребывания. Питер держит в секрете свою золотую жилу.
Дженис с удовлетворением перечитала эту последнюю фразу. Теперь они десять раз подумают, прежде чем говорить с незнакомыми людьми. Тайлер и Эви большие мастера сочинять сказки. Если по какой-либо странной случайности Стивен все же появится в Натчезе, они ловко заговорят ему зубы и пошлют куда-нибудь на Северный полюс.
Отправив на следующий день это письмо, Дженис задалась вопросом, правильно ли она поступила. Может, напрасно мешает Бетси встретиться с ее настоящим отцом? И вообще знает ли Стивен о том, что у него есть ребенок? В том городке, где они раньше жили, все ее знакомые знали про Бетси и догадывались, кто ее отец. Может быть, он разыскивает ее, чтобы предъявить права на свою дочь?
Теперь уже слишком поздно. Бетси думает, что ее отец умер. Да так оно и есть. Отец Дженис был для девочки больше отцом, чем Стивен. А теперь у них есть Питер, который заменит Бетси отца. Дженис видела, что между ними уже наладились дружеские отношения. Бетси постоянно спрашивает про него, а Питер проявлял невероятное терпение, выслушивая ее детские фантазии и отвечая на ее бесконечные вопросы. Казалось, его совсем не взволновало то, что Бетси болезненный ребенок и от нее нельзя ждать большой помощи в хозяйстве. На свете не так уж много людей, которые относятся с терпением к больным.
Так что будет лучше, если Стивен никогда не найдет их.
Август тянулся мучительно медленно. Стояла такая невыносимая жара, что Дженис почти не выходила из дома. Бетси установила свой мольберт в дверях рабочего кабинета Джэсона и часами стояла в тени веранды, ловя малейшее дуновение ветерка и рисуя то, что видела только она сама. Дженис нравилось, что она рядом. От этого становилось спокойнее на душе.
Ночами было хуже всего. Она лежала в своей одинокой постели, стараясь не вспоминать о Питере. Но бывали ночи, когда она не могла не думать про те ощущения, которые испытывала, когда он был с ней. Бетси спала тут же, на соседней кровати, и Дженис не могла снять ночную рубашку. Кожа ее пылала, она вспоминала стук его сердца, его руки, ласкавшие ее, пронзительную сладость его властности, и тело ее кричало от желания.
Дженис гнала прочь эти образы, но на их место наплывали другие. Она мечтала о ребенке, который рос в ней, — ребенке Питера. Она представляла маленького мальчика с кудряшками, такими же темными, как у Питера. Она пыталась вообразить, как воспримет Питер появление этого нового незнакомого человечка в их жизни, но слышала только, как младенец кричит от голода и боли, и снова видела себя одну. Эти страхи подкрадывались к ней даже средь бела дня.
От Питера не приходило никаких вестей. Она и не ждала их. Там, где он сейчас находился, не было ни почты, ни телеграфа. В тех краях не так просто добраться до ручки, чернил и бумаги. Возможно, в ближайшем городке и есть какое-то подобие почты, но он сказал, что и это в пятидесяти милях. Да он и не напишет, пока не завладеет горой и золотом. Питер же сказал, что даст телеграмму в конце августа.
Но и к концу августа от него по-прежнему не было вестей, а у Дженис по-прежнему не начинались месячные.
Итак, она была беременна — без дома, и муж пропал.
Но на этот раз у нее хотя бы был муж, утешала себя Дженис. К изнанке корсета по-прежнему были подколоты деньги, значит, она не совсем нищая. Но ей не нужно было такое утешение. Ей нужен был Питер.
Когда август перешел в сентябрь, она почувствовала это еще сильнее. Ей нужен был Питер, чтобы заверить в том, что все у них будет хорошо; нужно было, чтобы он пришел домой вечером и обнял ее, чтобы посмеялся над ее страхами, похвалил за вкусную еду и восхитился рисунками Бетси. А больше всего Дженис нужно было сообщить мужу о ребенке и увидеть, как засияют гордостью его глаза. Ей нужно было, чтобы он приложил руку к ее животу и ощутил первое шевеление их ребенка, чтобы он услышал его первый крик… Она не хотела переживать в одиночестве свою вторую беременность.
Ей нужен был этот человек, за которого она вышла замуж, и нужен был сейчас, немедленно! Жизнь научила ее сгибаться при необходимости. Она бы ползала сейчас на коленях, только бы он вернулся. Но она знала, что это бесполезно.
В тот день, когда пришло письмо от Тайлера, она почувствовала настоящий отчаянный страх. В начале сентября Тайлер писал, что еще не получал вестей от Питера. Зато объявился тот самый незнакомец, о котором предупреждала Дженис. Тайлер послал его в Катлервиль и поручил Дэниелу отправить его на край света, но писал, что незнакомец мог ему не поверить. Он настаивал на том, чтобы Дженис показала это письмо Хардингам и спросила их совета.
