Мстительное сердце - Мэтьюз Патриция (серия книг TXT) 📗
На борту французского судна кое-кто еще оставался в живых. Эти люди во множестве появились с нижних палуб, вооруженные абордажными саблями и пистолями. Послышались гневные крики, треск выстрелов, звон сабель. Перекрывая все эти звуки, гремел голос Черной Бороды.
Главарь и Майкл двигались плечом к плечу. В одной руке Тич держал саблю, в другой – пистоль. У Майкла была только шпага. С тех пор как пять месяцев назад Майкл присоединился к Тичу, они захватили очень много судов. Майкл неизменно старался никого не убивать, и при этом было необходимо, чтобы его старания никому не бросались в глаза. Но все же ему пришлось прикончить нескольких человек, защищая свою жизнь.
Майкл и Тич преследовали троих. Один из преследуемых выстрелил из пистоли, пуля просвистела у самого уха Майкла. Он атаковал француза шпагой прежде, чем тот успел перезарядить пистоль и выстрелить еще раз. Француз бросил оружие и обратился в бегство. Майкл обернулся, чтобы узнать, не требуется ли помощь Тичу, сражавшемуся с двумя французами. Но, как всегда, пиратскому главарю помощь была не нужна. Тич выстрелил прямо в лицо одного из противников, потом бросился на второго, рассекая воздух саблей и изрыгая ругательства. Тот выронил оружие и прижался спиной к борту; глаза его наполнились ужасом. Черная Борода спокойно пронзил его, конец сабли проткнул сердце несчастного так, что кровь брызнула фонтаном.
Майкл тут же отвел взгляд, у него не было ни малейшего желания смотреть на резню. Он оглядел палубу. Все кончилось, пираты захватили французский корабль. Скользкую от крови палубу усеяли мертвые тела. Майкл с трудом одолел приступ тошноты. Вряд ли он когда-нибудь привыкнет к запаху пороха, смешанному с запахом крови.
Позже он узнал, что в схватке убито десять членов французской команды. Тич не потерял ни одного человека, хотя несколько получили легкие ранения.
Капитан захваченного корабля был еще жив. С помощью Майкла, который знал французский достаточно, чтобы объясниться на этом языке, Черная Борода сказал ему, что судно может продолжить путь – больше никто не будет убит, – если они прекратят сопротивление. Они смогут плыть дальше, как только их освободят от груза. Француз, у которого не было выбора, угрюмо кивнул в знак согласия.
Эдвард Тич радостно потирал руки.
– Давай-ка спустимся в трюм, братец, и увидишь, сколько мы заработали за сегодняшний день.
Он обнял Майкла за плечи и повел вниз. Судно везло специи, шелка, но большую часть груза составляли французское бренди, вина и другие напитки.
– Неплохо поработали, а? – рявкнул Черная Борода. – Немало найдется охотников купить французское бренди!
Майкл стоял у поручней пиратского судна и курил сигару. Судно, тяжело груженное добычей, шло к северу, к берегам Виргинии, держа курс на Уильямсберг. Мысли молодого человека были исполнены горечи. Несмотря на то что именно этого он ждал – чтобы Черная Борода отправился в Виргинию, у него не было ни малейшей возможности послать сообщение губернатору Спотсвуду. Тич, вместо того чтобы войти в порт, предпочел направиться вдоль берега, отпустив французское судно на все четыре стороны.
Последние месяцы Майкл вел очень странную жизнь. Ему и не снилось, что когда-нибудь он будет жить среди пиратов и как пират. Вначале он чувствовал некоторое возбуждение, атмосфера приключений волновала его, все было внове. Но теперь его просто тошнило от грабежей и убийств.
Внешне он сильно изменился. Идея принадлежала Тичу. Прежде всего Майкл отрастил большую черную бороду.
– Ты моя правая рука, братец, – сказал Тич. – Будешь с бородой, вроде как я, – и этот сброд, которым я командую, будет знать: когда Тича нет поблизости, слушаться нужно тебя.
И Майкл превратился чуть ли не в щеголя, опять-таки по настоянию Тича. Он носил лучшую одежду, и серьга с жемчужиной висела у него в ухе. Найти одежду не составляло труда. Почти на каждом корабле, который они грабили, было много прекрасного платья, подходящего для джентльмена. Майкл подозревал, что Черная Борода смотрел на все это, как на затянувшуюся шутку, хотя никогда не высмеивал Майкла явно.
Майкл часто задумывался – не изменился ли он также и в душе? Можно ли долгое время жить среди жестоких пиратов и при этом оставаться самим собой?
Думал он и об Эдварде Тиче. Странный то был человек, парадоксальный, необычный. Да, он жестокий, в бою убивал людей без всяких угрызений совести. Но когда проходила горячка схватки, он выказывал сострадание, которое, как знал Майкл, совершенно не свойственно большинству пиратов. Он никогда не мучил свои жертвы и обычно, ограбив корабли, отпускал команду на свободу. И рассказы о том, что он брал себе всех женщин, которых обнаруживал на захваченных кораблях, были выдумкой. Во всяком случае, за все время пребывания Майкла у Тича этого не случилось ни разу. Те несколько женщин, которых они встретили, были отпущены, несмотря на недовольное ворчание пиратов. Тич действительно держал женщин в «Замке Черной Бороды», и зачастую по нескольку одновременно, и менял их с такой же частотой, с какой Создатель меняет приливы и отливы. Но большинство этих женщин более чем охотно сожительствовали с Тичем.
Сильнее же всего Майкла сбивало с толку отношение Черной Бороды к неграм. Он с удивлением обнаружил, что по меньшей мере треть команды Тича состояла из чернокожих. В основном это были беглые рабы. Главарь следил, чтобы они получали свою часть добычи наравне со всеми.
Майкл, крайне заинтригованный, спросил как-то раз об этом у Черной Бороды. Тот в ответ проревел:
– Каждый должен иметь право делать то, что ему хочется, братец. Цвет кожи, раса – все это ничего не значит. Черный человек для Тича – просто человек, если он может выполнять то, что я от него требую. А ты как думал, что такое пиратская жизнь? Это вольная жизнь, такая жизнь, где все равны и дают друг другу то, что могут. Вот вы, благородные, думаете: Тич, дескать, злодей, негодяй. Может, оно и так. Но на войне разницы нет. А Тич, он воюет всегда! – И ухмыльнулся, глядя на Майкла, а потом отпустил замечание непосредственно в его адрес, что с атаманом бывало крайне редко: – Я знаю, что ты или по крайней мере Малкольм Вернер владеете рабами: они работают на вашей расчудесной плантации. Уж не думаешь ли ты, что это возвышает тебя над старым Тичем?
И Майкл не нашелся, что ответить.
И при этом у Черной Бороды было какое-то извращенное, почти садистское чувство юмора. Майклу довелось быть свидетелем множества случаев, отражающих эту сторону его натуры. Одно такое происшествие в особенности ему запомнилось…
Как-то поздним вечером Майкл и другие члены команды пьянствовали в каюте Тича. Внезапно Тич выхватил из-за пояса две пистоли, взвел курки и опустил под стол.
– В кого из вас стрельнуть первым? – проревел он.
Все, кроме Майкла и еще одного пирата, бросились вон из каюты. Потом Майкл сообразил, что оставшийся пират просто был чересчур испуган и не мог пошевелиться. Сам Майкл тоже испугался, но заставил себя сидеть спокойно.
Откинув голову, Черная Борода разразился хохотом. Потом вдруг помрачнел. Скрестив руки под столом, он выстрелил из обеих пистолей. Пират получил полный заряд одной из пистолей в левое колено. От этой раны он остался хромым на всю жизнь.
Тич рявкнул, чтобы пираты, столпившиеся за дверью, пошли и унесли раненого к судовому врачу. А пока его уносили, Тич тянул ром и ржал.
– Почему, сэр, – спросил Майкл, – вы ранили человека, которого только минуту назад называли своим другом?
Тич, как показалось Майклу, удивился.
– Да чего тут непонятного, братец? Должен же Тич малость позабавиться? А то жизнь будет совсем скучной. И потом, если не ранить и не убивать время от времени кого-то из этого отребья, они еще, пожалуй, позабудут, кто я ость, позабудут, что Тич – ихний капитан!
Что же касается искусства управлять кораблем, то за время пребывания на море с пиратами Майклу почти ничему не удалось научиться.
Черная Борода отказался возиться с обучением Майкла.
