Роковое наследство (Опасные связи) - Майклз Кейси (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Уголком глаза она все же покосилась в сторону Эдмунда и ухмыльнулась, заметив, как он скорчился в кресле. Она обошла вокруг него и остановилась перед креслом. И чего она, собственно, боялась? Ее вовсе не тошнит при виде изуродованного болезнью тела Эдмунда. Честно говоря, она даже рада.
— Они подвязали тебя, да? Прикрепили к этому креслу, как куренка к колоде, на которой ему отрубят голову? Бедняжка. Может быть, мне надо ослабить эти путы? Нет? Ах да, конечно. Ты брякнешься прямо на пол, правда, дорогой? Но знаешь ли, Эдмунд, мне всегда больше нравилось, когда ты валялся у меня в ногах! — Она брезгливо поморщила носик. — Ох, в самом деле, Эдмунд, перестань хныкать. Это уже начинает надоедать. Пора кончать нашу милую беседу, как бы она меня ни радовала.
Ее рука протянулась вперед и схватила его правую кисть.
— Вы с Люсьеном нашли способ общаться, верно? Какое славное достижение, — продолжала она, что было силы сжимая вялую, хрупкую руку Эдмунда, — и какое отвратительно глупое.
Она разжала пальцы и швырнула его руку ему на колени так, словно это было нечто грязное. Да он и впрямь давно уже обратился в мусор, в бесполезную кучу отбросов, но при этом может все еще быть для нее опасен, все еще мучает ее.
Она встала возле него на колени и приблизила губы к его уху:
— Слушай меня, старикашка. Слушай внимательно. Ты давно уже стоишь у меня костью поперек горла, однако я терпела, потому что так хотела Мойна. Но вот теперь ты становишься опасным, тогда как Мойна становится ненужной. Ты догадываешься, чем это пахнет? Ты помнишь, как я поступаю с теми, кто стоит у меня на пути, дорогой? Позволь объяснить, если ты забыл. Попробуй сболтнуть Люсьену хоть слово, хоть полслова про то, что случилось после его отъезда из Тремэйн-Корта, или про то, что происходит здесь сейчас… — Она умолкла, злорадно улыбаясь, уверенная, что он слушает ее с замиранием сердца. — Ну посуди сам, Эдмунд, — продолжила она, — ты ведь практически беспомощен здесь, в этом кресле, не так ли? И мне ничего не стоит расправиться с тобою. О, я знаю массу прекрасных способов тебя прикончить. Я все дни напролет только об этом и думаю. А ведь ты, как никто другой на свете, знаешь, дорогой, что Мелли может быть очень изобретательна. Ха! У меня начинает звенеть в ушах от восторга при одной только мысли об этом.
«Странно, — подумала она, — что когда-то все слова любви и мольбы Эдмунда не трогали ее, а вот теперь она приходит в экстаз и возбуждается от его невразумительного бульканья, от его слез слабости, от его испуганных стонов». И она наклонилась к нему еще ближе:
— А знаешь ли ты, что случится потом, дорогой? Позволь я тебе расскажу. У тебя больше не будет встреч с твоей ненаглядной Кэт Харвей. Не будет встреч с Нодди. И что важнее всего — не будет больше задушевных бесед с Люсьеном. Ты понимаешь, дорогой? Ты понимаешь, что означает ничего? Ничего. Тебя это достаточно напугало?
Она положила ладонь ему на грудь и осклабилась, почувствовав, как загнанно колотится его сердце, увидев, как расширились от ужаса его глаза. Кровь закипела у нее в жилах, головокружительное ощущение своей власти над ним захватило ее. Ее рука медленно продвинулась вверх, пока большой палец не уперся ему в горло. Здесь тоже ощущалось бешеное биение пульса — но лишь до тех пор, пока она это позволяет. Стоит нажать посильнее, стоит подержать так палец подольше…
— Ах, мой дорогой, дорогой Эдмунд, — с восторгом прошептала она. — Сама возможность твоей смерти так возбуждает меня!
И тут ей в голову пришла новая идея. Свободной рукой она опустила низко вырезанный лиф платья, освободила свою чудесную грудь и подхватила ее в ладонь. А потом приподняла так, чтобы сосок оказался возле рта Эдмунда, и стала водить розовым кончиком взад-вперед по его расслабленным влажным губам.
— Ты вспомнил, дорогой? — промурлыкала она, не спуская с него глаз, приходя в еще больший восторг от сравнения своей молочной юной кожи с его — морщинистой и дряблой.
Его голова дернулась, и она задохнулась от экстаза, полностью уверенная, что ей удалось его возбудить. Нет, не может быть, что он просто попытался отпихнуть ее. Да как он посмеет сделать такое, если она так осчастливила его?
— Да, дорогой. Почувствуй это. Почувствуй, как я цвету недоступной для тебя красотой. Помнишь, как ты когда-то хотел меня… как ты до сих пор хочешь меня?
Отодвинувшись, она стала поправлять лиф, совершенно ослепшая от ощущения собственной власти.
— Надо ли мне задрать еще и юбки, чтобы ты смог облизать все остальное? Чтобы ты смог почувствовать у меня на бедрах вкус семени Люсьена? О да. Мы были с ним вместе сегодня днем, дорогой, в саду.
Она наклонилась, оперлась руками о подлокотники кресла и зашептала нежно, доверительно, прямо в лицо Эдмунду:
— Надо ли мне рассказать, чем мы там занимались, дорогой? О, Люсьен такой противный мальчишка, он просто набросился на меня.
И тут сильный, почти физически ощутимый укол досады пронзил ее сердце, ибо все же краем сознания она понимала, что это ложь и что все последующие слова будут ложью. Люсьен действительно отвел ее в сад, но там он только поговорил с ней, помог ей составить план ожидавшегося званого обеда и при этом жестоко отверг ее попытки сближения. А потом он оставил ее и пришел сюда, к ее мужу — этому ужасному подобию человека.
Но Эдмунду совсем не обязательно знать правду, Да к тому же если она произнесет все это вслух, а потом постарается поверить в то, что сказала, вдруг ее слова да обернутся истиной — ведь она так страстно этого хочет.
Мелани зажмурилась и начала свой рассказ:
— Мы едва успели удалиться от дома, как он швырнул меня на мягкую землю. Ох, это было чудесно! Его рот горячо прижался к моему, мы припали друг к другу, и наши языки сплелись, они боролись, а его руки проникали везде, они ласкали, искали, они нашли…
— Мелани!
Она замерла, с непритворно-счастливой улыбкой обернувшись к Люсьену и мгновенно забыв про мужа. А та картинка, которую она нарисовала в воображении, все еще сияла перед ней, приводя в экстаз.
Ее улыбка была полна обожания и удовлетворения. Дорогой Люсьен, он не может вытерпеть вдали от нее ни одной минуты!
— Здравствуй, милый. Ну разве это не чудесно? Эдмунд снова может сидеть в своем инвалидном креслице. Я как раз проходила мимо после того, как мы расстались с тобой в саду, и не утерпела — зашла, чтобы порадоваться за него.
Она обернулась к Эдмунду, все так же улыбаясь, но грозно прищурившись в предупреждении:
— У нас получилась прекрасная встреча, не так ли, Эдмунд?
Люсьен грубо схватил ее за ее нежное плечико и развернул лицом к себе. В его темных глазах горела смертельная угроза, и от испуга у Мелани по спине пробежали мурашки.
— Дорогой? Ты чем-то не доволен? Я боюсь, у тебя стало такое страшное лицо!
Он разочаровал ее, не удостоив ответом и обратился к этому обабившемуся Эдмунду, который с плачем рухнул на подушки. Мелани любовалась широкими плечами Люсьена, мечтая пробежаться ладонями по его спине и ниже, еще ниже…
— Сэр? С вами все в порядке? Хоукинс! Во имя всего святого, скорее иди сюда! Помоги ему улечься в постель!
Когда Хоукинс укатил кресло с рыдавшим Эдмундом, Люсьен снова занялся Меланя: он стал трясти ее так, что она едва не вывихнула себе шею.
— Дорогой, перестань! Ты делаешь мне больно!
— У меня нет времени препираться с тобой, Мелани. И я сделаю тебе еще больнее, если ты сию же минуту мне не ответишь. Что ты наговорила ему? Черт бы тебя побрал, Мелани, что ты ему наговорила?
Ее подбородок задрожал, а васильковые глазки наполнились влагой. Как он смеет не доверять ей, как он смеет подумать про нее плохое?! Она подавила слезы, найдя силы для праведного гнева:
— Что я наговорила ему, Люсьен? Эдмунд — мой муж. Как ты вообще посмел задавать мне такие вопросы? Боже мой, Люсьен, за какую же бессердечную тварь ты меня принимаешь?!
— А вот по поводу этого, дорогая, — отчеканил он так холодно, что на мгновение — весьма неприятное — Мелани почудилось, что она совсем его не знает, — я до сих пор еще провожу расследование. А теперь вон отсюда! — И он с силой толкнул ее к двери. — И вот что, Мелани, — добавил он, когда она потащилась прочь, дав волю слезам, — не вздумай вернуться. Если я когда-нибудь еще увижу тебя поблизости от Эдмунда — я тебя убью!
