Волшебство любви - Линден Кэролайн (полные книги .txt, .fb2) 📗
Франческа прикусила губу.
— Ну что же, ты был абсолютно прав, когда указал мне на то, что Уиттерс сам предпочел отклонить мое предложение в пользу твоего. Если мне и есть на кого жаловаться, то на него, а не на тебя. Просто так случилось, что я выместила свой гнев на тебе.
Эдвард поднял глаза и встретился с ней взглядом.
— Ты не представляешь, какое возбуждающее влияние оказала на меня эта встреча!
Франческа засмеялась, срезая верхушку с яйца.
— Ты назвал меня вздорной.
Эдвард наклонился над столом, подавшись к ней.
— А ты назвала меня бессердечным.
— Ты не дал мне того, что я хотела.
Взгляд его полыхнул жаром.
— Берусь исправить свою ошибку.
В этот момент миссис Дженкинс вернулась в комнату, и потому Франческа ограничилась ответной порочной улыбкой. Впрочем, у нее в любом случае не нашлось бы слов, чтобы выразить то, насколько сильно ему удалось возвыситься в ее глазах по сравнению с тем первым днем. Она не могла с уверенностью сказать, как он это сделал. Она была о нем такого низкого мнения, он был так неприятен ей как человек, что она даже оказалась не в состоянии заметить, насколько он привлекателен как мужчина. Как обаятелен. И сколько порочной чувственности скрывается за этим притворным фасадом сдержанности и целомудрия. Как быстро и эффективно он умеет решать проблемы. Как он нежен и чуток. Одним словом, как идеально он ей подходит… Франческа остановила ход этой мысли еще до того, как она успела пустить корни в ее голове. Еще слишком рано даже гадать о том, что может произойти у них в будущем. Перед каждым из них были свои задачи — главные, и эти задачи не совпадали. Его основной целью было вернуть наследство, а ее главная цель состояла в том, чтобы вернуть Джорджиану. Ни он, ни она и не думали отказываться от достижения своих целей. Франческа была не робкого десятка, но и она не могла не отдавать себе отчета в том, что на пути к счастливой совместной жизни с Эдвардом слишком много препятствий. Он был сыном герцога, и это главное. Он вырос в богатстве и был аристократом до мозга костей, и привык к тому, что большинство сограждан смотрят на него снизу вверх. Она же была дочерью деревенского джентльмена и оперной певицы с небезупречной репутацией. Франческа горела желанием найти свою племянницу и растить ее как собственную дочь, тогда как он нес ответственность за поместья герцога Дарема, которые, как она догадывалась, были огромными и требовали много, очень много внимания. И если сердце ее бурно реагировало на каждую его улыбку, на каждое прикосновение, на звук его голоса, то предательский шепоток в голове напоминал, что романы именно так и начинаются. Их страсть может продлиться дней девять, не больше — жаркий костер, который так быстро разгорелся, так и быстро прогорит, оставив на них обоих маленькие подпалины.
Однако когда некоторое время спустя Эдвард сказал, что должен уходить и Франческа пошла провожать его до двери, тоненький голос в голове молчал. Она протянула ему плащ и позволила себе напоследок провести рукой по плечам и предплечьям, когда он его накинул. Он нагнулся к ней, все еще поводя плечами, чтобы плащ из тонкой прекрасной шерсти сел по фигуре. Он был одет для вечернего выхода в свет, разве что шейный платок лежал свернутый у него в кармане. Возникло ощущение, словно прошлой ночи и не было. Франческа заставила себя улыбнуться, мысленно отругав за излишнюю сентиментальность.
— До свидания.
Эдвард поднял глаза, и их взгляды встретились. Он сделал шаг к ней, потом еще и еще, пока она непроизвольно не отступила, упершись спиной в стену. Он взял в ладони ее лицо и погладил большим пальцем щеку.
— До свидания, — повторил он. — До встречи. — Он поцеловал ее, и язык его проник в ее рот так чувственно, что она вздрогнула и кожа ее подернулась рябью воспоминаний о ночи любви. — Какие планы на вечер? — спросил он, покрывая ее губы поцелуями после каждого слова.
— Что? — Она вжалась в него, просунув руки под полы его сюртука. — На сегодняшний вечер?
— Да, на сегодняшний вечер. Я хочу увидеть тебя вновь.
— О да! — выдохнула Франческа, а затем прикусила губу. — О нет. Я обещала пойти в театр с супругами Ладлоу.
— В «Ковент-Гарден»?
— Да. — Думать было трудно, не то, что говорить, когда Эдвард продолжал целовать ее так нежно, так дразняще чувственно.
— Тогда, полагаю, я должен тебя отпустить. На время. — Он вновь прикоснулся губами к ее губам.
Она приникла к нему.
— Я отправлю миссис Ладлоу записку с извинениями и сообщу, что не смогу пойти.
Он тихо засмеялся.
— Нет, моя дорогая, ты должна пойти. Я найду способ с тобой увидеться.
Она подняла на него глаза, хмельные от желания, но способность мыслить рационально уже понемногу возвращалась к ней. Она вела себя как юная девочка, охваченная первым романтическим чувством.
Франческа сделала глубокий вдох, немного удивившись тому, как быстро утратила самообладание, и улыбнулась. Она отпустила его, пригладив лацканы в том месте, где помяла.
— Мне бы очень этого хотелось, — сказала она как можно спокойнее.
Он смотрел на нее с едва заметным насмешливым удивлением, словно прекрасно знал, что оставляет ее в томительном ожидании нового свидания.
— Тогда до встречи, моя дорогая.
Она закрыла за ним дверь и бессильно прислонилась к ней спиной. Возможно, ей бы следовало иметь больше романов, хотя бы для того, чтобы чувствовать себя увереннее и знать, как себя вести. Она уже была на опасной грани того, чтобы отбросить всякий апломб, всякую сдержанность и влюбиться безумно и страстно в Эдварда де Лейси. Этого, напомнила она себе, нельзя допустить ни в коем случае, но чувство опасности заметно притуплялось, когда она была так счастлива.
Франческа вернулась в столовую. Кофейная чашка Эдварда продолжала стоять на столе, и она поймала себя на том, что смотрит на эту чашку и довольно глупо улыбается. Надо будет сказать миссис Дженкинс, чтобы она сегодня же узнала, где продают лучший кофе в Лондоне, и сделала заказ.
Франческа еще сидела за столом, когда раздался стук дверного молотка. Она затаила дыхание, но голос, донесшийся из холла, Эдварду не принадлежал. Олконбери скорее всего, судя по тому, как они смеялись с миссис Дженкинс. О Боже, так скоро… Но может, оно и к лучшему. Чем скорее она с этим покончит, тем лучше. Он заслуживал того, чтобы услышать обо всем из ее уст, потому что стоит ей и Эдварду появиться в обществе вместе, как все сразу догадаются, что они любовники, хотя бы по ее счастливому лицу.
Когда Олконбери вошел в комнату, Франческа поднялась ему навстречу с улыбкой на лице.
— Доброе утро, Олконбери.
— И вам доброго утра, Франческа, дорогая. — Он вдруг замолчал и принюхался, и довольная улыбка появилась у него на лице. — Да благословит Господь мою душу — я не ошибся? Это запах кофе? Вы наконец взялись за ум и стали его пить?
— Э… не совсем. — Франческа села и позвонила в колокольчик. — Но я попрошу миссис Дженкинс немедленно принести вам ваш любимый напиток к завтраку.
Олконбери засмеялся.
— Лучше что-то, чем ничего. Я ждал этого дня многие месяцы, мечтая, когда мне подадут кофе за вашим столом… — Он вдруг замолчал.
Франческа бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц и увидела, что он рассматривает чашку Эдварда. Улыбки на лице Олконбери как не бывало. О Боже…
— Вы должны сказать мне, где в Лондоне можно купить лучшие кофейные зерна, — сказала она. — Присаживайтесь же.
На скуле его дернулся желвак. Он обошел стол кругом, намеренно выбрав стул напротив того, на котором сидел Эдвард.
— Вижу, я не первый, кто пьете с вами утренний кофе?
— Вы должны принять это как комплимент, как запоздалое признание в том, что мне следовало начать подавать кофе раньше.
— Но не мне, — тихо сказал он.
Франческа опустила взгляд на руки и принялась нервно крошить тост.
О Боже!
— Генри, — сказала она в тот же момент, как он спросил:
