Неисправимый грешник - Хантер Мэдлин (читать книги полностью .TXT) 📗

– Я причинил тебе боль?

– Нет. – Она не знала, была ли боль. Да это и не имело значения.

– Я тебя шокировал?

– Нет… может, самую малость. – Она повернулась на бок, чтобы видеть его лицо. – Было продемонстрировано все?

– Нет.

Флер улыбнулась:

– Глупый вопрос. Конечно же, не все. Ты даже забыл показать мне чувствительное место под коленкой.

– Верно.

– И трюк с моим копчиком. Определенно ты бережешь это для другого раза.

Он тихонько засмеялся:

– Обещаю тебе показать в следующий раз, когда я не буду столь нетерпелив.

Она прочертила узор на его груди.

– И еще показать, как женское тело может быть более чувствительным после…

– Это не поздно и сейчас. Раздвинь-ка ноги пошире и не двигайся.

Она повиновалась. Его палец прикоснулся к вульве, ко­торая была невероятно чувствительна после совокупления. Флер испытала невыразимое наслаждение. Почти мгновен­но она достигла пика возбуждения, умоляя о большем. Удо­вольствие было неземным, невероятным, умопомрачитель­ным. Она закричала, когда могучий оргазм потряс ее. Она словно погрузилась в мир блаженства.

Сознание возвращалось к ней медленно. Прошло до­вольно длительное время, прежде чем она поняла, что на­ходится на постели в спальне.

Она открыла глаза и увидела, что Данте наблюдает за ней. Ей показалось, что комната до сих пор наполнена ее криками и стонами.

– Я думаю, что сделал правильно, отпустив всех слуг, – сказал он.

– О да, – согласилась Флер. И еще подумала, что они поступили разумно, отложив это испытание до отъезда из Леклер-Парка.

Глава 21

– Все именно так, как, по твоим словам и должно быть. Мир вне этих стен не существует. И только мы двое нахо­димся внутри. – Флер прижалась к Данте. – Когда они вер­нутся?

Ее слова вывели его из состояния блаженной удовле­творенности, в котором он пребывал.

– Я дал им достаточно денег, чтобы они отправились в театры и таверны на целую ночь.

Он повернулся на бок и подпер голову рукой. Ее красо­та приводила его в восхищение. Равно как и ее мужество. Ей самой понадобилось проявить волю, сделать собствен­ный выбор. Его покоряло то, что она проявила такое бес­страшие ради того, чтобы разделить любовь с ним.

Она была решительна, великолепна, изумительна.

«Я хочу иметь семью».

Ее нежная белая кожа казалась более изысканной, чем самые дорогие ткани. Он легонько гладил ей плечо и руку, она прислушивалась к его прикосновениям, смежив веки.

«Я хочу тебя».

Никогда в жизни он не слышал более лестных для себя слов. Их произносили другие, но не так и не по этой при­чине. Он тоже ее хотел, и тоже совсем иначе, чем раньше.

«Вот насколько я тебе доверяю. Нет необходимости под­вергать это испытанию».

Он никогда не забудет эти удивительные слова.

«Я хочу быть замужем по-настоящему».

Данте взглянул на письменный стол и вспомнил о пись­ме, находящемся в ящике. Оно было от Фартингстоуна и ожидало его, когда он вернулся утром. Этот человек пред­лагал провести переговоры, и Данте догадывался, какое на­правление они могли принять.

Данте поцеловал Флер, чтобы выбросить из головы мыс­ли о Фартингстоуне и его интригах.

Флер повернулась к нему, она выглядела очарователь­но сейчас, когда волосы ее были распущены, а наготу при­крывала лишь тонкая простыня.

– А чего хотел Бершар? Ты говорил, что расскажешь мне чуть позже.

Казалось, что после этой встречи прошла целая веч­ность, хотя минуло лишь несколько часов.

– Бершар от моего имени навел некоторые справки.

– Ты просил его об этом?

– Нет. У него есть некоторый опыт в таких делах, и он проявил инициативу по праву друга.

– Подобно тому, как Сент-Джон и мистер Хэмптон пррявляют инициативу и наводят справки обо мне. У тебя очень преданные друзья. Хотя они и несколько бесцере­монны.

– Можно сказать и так.

– Так какие же справки навел мистер Бершар? Они ка­саются меня?

– Он навел справки о Фартингстоуне. И узнал, что тот, будучи молодым человеком, получил наследство, которое составляет часть собственности в Дареме, граничащей с тво­ей. Он живет на свои доходы и пользуется уважением.

– Мы уже знаем об этом.

– Однако остальное гораздо более увлекательно. Фартингстоун не всегда был столь трезвым и добропорядочным. У него была бурная юность, и тогда считали, что из этого молодого человека не выйдет ничего путного. Тетя Бершара помнит его еще с того времени и рассказывает, какая уди­вительная и внезапная трансформация произошла с ним, когда Фартингстоуну должно было стукнуть тридцать лет. Эта перемена была столь разительной, что о его прошлом все забыли. Я предпочел бы, чтобы он продолжал играть, пить и губить себя, вместо того чтобы изображать из себя респектабельного джентльмена, в то же время пытаясь за­садить меня в тюрьму и запятнать мою репутацию. Свет быстро создает о людях мнение. Осмелюсь сказать, что Маклейн более порядочен, чем Грегори, однако же Маклейн пользуется в свете дурной славой, а Грегори Фартингстоуном все восхищаются.

Данте был рад, что Флер пыталась понять самые важ­ные моменты, даже если она иногда переоценивала их зна­чение. Когда она посмотрела на Данте Дюклерка, его опти­мизм ослепил ее.

– Если это все, что он смог тебе рассказать, то это не слишком интересно. Было что-либо еще?

– Кое-что. – Данте не был уверен, что хочет затраги­вать остальные моменты. Во всяком случае, сейчас. На этом ложе.

– Мне очень любопытно, так что ты должен рассказать.

Он снова погладил ее по плечу и отвернул лицо в сто­рону, чтобы не видеть ее реакции. Хотя и не был уверен, что это ему удастся.

– Еще он обнаружил, что Фартингстоун и Сиддел свя­заны друг с другом. Не слишком тесно, и это, возможно, ни о чем не говорит.

Она некоторое время молчала.

– Ты просил его навести справки о мистере Сидделе, Данте?

– Я спросил его, имеет ли он основание думать, что они друзья.

– Они не друзья.

– Флер, твой отчим узнал, что ты была в том коттедже. Сиддел как раз тот, кто мог ему сказать об этом. Если он это сделал, значит, ему было известно, что Грегори находился в графстве в ту ночь. Возможно, что именно Сидел подслушал разговор в соседней комнате в ночь перед этим.

Наклонив голову, Флер взглянула на Данте. Нельзя ска­зать, что она была сердитой – она была очень задумчивой.

– И какие выводы сделал мистер Бершар?

– Фартингстоун не связан явной дружбой с Сидделом. Однако он дружил с дядей Сиддела. Они вместе пользова­лись дурной славой.

– Как ты и Маклейн?

– Да, как я и Маклейн. Благополучие Сиддела зависит от его наследства, полученного от этого дяди.

– Или от его деловых акций. Я подозреваю, что с их помощью он значительно увеличил состояние.

– Не столь очевидно, что он так успешен в бизнесе. Бер­шар не смог найти убедительных доказательств его везения в финансовых делах, несмотря на сохраняющуюся за Сид­делом репутацию удачливого предпринимателя.

– Можно не сомневаться, что он держит их в тайне.

– У Бершара есть способы узнать секреты, если он хо­чет этого. Он наводил справки для правительства, когда был моложе. И есть люди, которые готовы поделиться с ним малодоступной информацией.

Данте видел, что Флер взвешивает сказанное, хотя вы­ражение ее лица не изменилось.

В тот вечер, когда был бал, он потребовал, чтобы она не пользовалась услугами Сиддела как севетника. Она отреа­гировала отрицательно на это требование, и он не был уве­рен, что она послушает его сейчас.

Флер посмотрела ему прямо в глаза:

– Он вообще тебе не нравится, да?

– Повторяю, я не считаю, что ему можно доверять.

– Дело не только в этом. Ты становишься очень суро­вым, когда говоришь о нем. Даже сейчас ты помрачнел.

– Вероятно, это потому, что меня интересует вопрос, продолжаются ли твои отношения с ним.