Симфония любви - Сатклифф Кэтрин (книги серии онлайн .txt) 📗
– Подумайте о ваших будущих детях, ваша светлость, о том, сколько вы им сможете дать. Подумайте об их мечтах, надеждах и стремлениях и о том, как ваше богатство и власть помогут осуществить эти мечты. Вы можете избежать тех ошибок, которые совершили ваши родители. Вы будете уважать своих детей за их личность, а не за титул.
Размахивая ключом, подбежала служанка.
– Я нашла запасной, – прошептала она, передавая его Марии.
Мария крепко сжала его в руке, вставила в замочную скважину и медленно повернула.
– Будь осторожна, милая, – прошептала Гертруда. – Он может выстрелить в тебя, как только ты войдешь.
– Он не причинит мне вреда, – ответила Мария и распахнула дверь.
Как она и представляла себе, он сидел в кресле, слегка расставив ноги. Пистолет лежал у него на коленях.
– Я никого не убил? – спросил он, и его красивые губы искривились в самодовольной ухмылке.
– Нет, ваша светлость, хотя чашке с блюдцем не поздоровилось… как, впрочем, и бедной горничной, которая держала их.
– Жаль, – ответил он.
– А ваша бабушка приходит в себя после обморока.
Он улыбнулся.
– Вы отдадите мне пистолет?
– Скажите «пожалуйста».
– Пожалуйста, – тихо повторила она.
Он бросил оружие на кровать и расслабился.
– А кто сказал, что я способен иметь детей? – усталым голосом спросил он.
Облокотившись на конторку, герцогиня обвела взглядом выстроившихся перед ней слуг. Стоявший рядом Эдкам обмахивал ее лицо платком.
– Я хочу знать, откуда у него пистолет. Очевидно, кто-то из вас принес его. Ну? Отвечайте. Думаете, я поверю, что он способен преодолеть два лестничных пролета и спуститься в оружейную, чтобы самому взять его? Или мне следует напомнить вам, что он не может ходить?
Мария отвела взгляд.
Как ему это удалось?
Невозможно. Любое движение вызывает у него судороги.
Герцогиня протянула руку, и горничная поспешила передать ей чашку шоколада.
– Не понимаю, – сказала старуха. – Казалось, дело пошло на поправку. Что могло вызвать этот внезапный приступ безумия? У него было все, что он только пожелает. Нужно всего лишь жениться на леди Лауре, чему он был очень рад до ранения. Женившись на девушке, он получил бы половину моего состояния, не говоря уже об огромном приданом Лауры. А учитывая то, что Лаура – единственная наследница лорда Дансуорта, мой внук стал бы одним из богатейших людей страны. Он этого всегда хотел.
Герцогиня раздраженно фыркнула, а затем сообразив, что разговаривает с застывшими перед ней слугами, как с близкими друзьями, нахмурилась и протянула пустую чашку Эдкаму.
– Клянусь святым Петром, вам скоро придется и меня отправить в «Роял Оукс». И я не уверена, что это сильно огорчит вас.
Глава 16
«У человеческого сердца есть странная особенность: оно может испытывать чувство покоя, удовлетворенности, безмятежности, даже благодарности, но никогда не узнает счастья – чувства полного и всеохватывающего блаженства – без счастливой любви»… – часто повторяла мать Марии, когда родственники или друзья напоминали ей, что она должна быть благодарна за достаток и положение в обществе, которые дал ей муж. Такие признания делались, естественно, только Марии и Полу.
Мария размышляла об этом поздно ночью, лежа в постели без сна.
Время ее пребывания в Торн Роуз, очевидно, подходит к концу. Как только Салтердон женится на леди Дансуорт, Мария вернется в Хаддерсфилд, где ее ждет Джон Рис. Он предложит ей брак, нет – будущее, о котором она всегда мечтала. И остаток жизни она проведет рядом с хорошим и добрым человеком, который всегда будет ей другом.
Когда-то она любила его или думала, что любит. Желание было тогда неясным и таинственным томлением, сопровождавшим запретные поцелуи. Джон был наградой, которую нужно завоевывать, средством убежать от Бога – и только.
Теперь желание было чем-то неконтролируемым. Мария ощущала его постоянно.
Разум подсказывал, чтобы она уезжала немедленно. Зачем заставлять себя смотреть, как любимый человек женится на другой женщине?
Но она нужна ему.
Она просто не в состоянии покинуть его.
Часами она ходила по комнате, сотни раз подходила к его двери, не разрешая себе войти, а затем выскользнула в коридор.
Возможно, Гертруда еще не спит. Или повар. Внезапно она почувствовала слабость и головокружение и вспомнила, что целый день не ела.
Проходя мимо гостиной, она остановилась и заглянула в комнату, освещенную единственной свечой. Очевидно, кто-то из слуг забыл потушить ее. Мария подошла к столу и наклонилась, чтобы задуть свечу. Ее взгляд упал на кресло в дальнем углу комнаты и на неподвижную фигуру сидящего в нем мужчины.
Свеча погасла.
– Ваша светлость, – она ударилась ногой о стол. – Я не знала, что вы покинули свою комнату. Вы должны были позвать меня.
Молчание.
– Мне очень жаль, что вам пришлось обедать одному. Я прошу прощения за свою впечатлительность и хандру. Боюсь, я в последнее время больше думала о себе – непростительный грех, как считает мой отец. Последние часы я провела в попытке разобраться в своих чувствах. Больше всего мне хочется, чтобы вы были счастливы. То, что произошло между нами, это прекрасно, ваша светлость. Признаю, что позволила себе влюбиться слишком сильно. Но разве это не свойственно женщинам, сэр? Увы, боюсь, мы все следуем велению сердца.
Мария расправила плечи и вскинула голову.
– Тем не менее я приложу все усилия, чтобы остаться с вами, пока вы не женитесь. Я буду рядом с вами, пока вы этого хотите. Вот так. Я вам во всем призналась. Теперь вы знаете, что мое отношение к вам определяется не только желанием помочь матери, как я говорила раньше. И еще. Я знаю, что вас любили множество женщин, ваша светлость, и надеюсь, что вас не удивит наивность молодой девушки.
– Так вы говорите, что любите его светлость, мисс Эштон? – раздался, наконец, тихий голос. – Да, сэр.
Темная фигура отделилась от кресла и приблизилась к ней. Никакой скованности, хромоты, стонов. Затем он вошел в полосу неяркого света, падающего из открытой двери. Мария несколько мгновений пристально всматривалась в его лицо.
– Бейсинсток, – выдохнула она и бросилась прочь. Он схватил ее за руку.
Она пыталась сопротивляться, но ему удалось подтащить ее к креслу и насильно усадить. Мария закрыла лицо руками, желая лишь одного: умереть.
– Прошу прощения, милорд. Я думала, что это Салтердон.
– Понятно. Думаю, не стоит клясться именем Господа и отрицать все, что я услышал за эти несколько минут.
– Не стоит.
Он пододвинул стул, сел рядом с девушкой, ласково оторвал ее ладони от лица, а затем пальцем приподнял ее подбородок.
– Вы не первая девушка, признающаяся мне в своих чувствах к брату. Так что не стоит переживать. Тем не менее мне хотелось бы знать… делал ли он что-либо, что может скомпрометировать вас?
– Скомпрометировать, милорд?
– Он спал с вами, мисс Эштон?
– Нет, милорд.
Он облегченно вздохнул и устало откинулся на спинку стула.
– А теперь о том, что привело меня сюда.
– Сэр?
– Я два дня не слезал с лошади, потому что не мог избавиться от ощущения, что что-то случилось. Вы не представляете, что за наказание родиться близнецами, мисс Эштон. Когда что-то мучает моего брата, я страдаю вместе с ним. Трей в беде, мисс Эштон. Скажите, что случилось?
– Точно не знаю. Он быстро поправлялся, но когда герцогиня объявила, что вновь рассматривает возможность его женитьбы на леди Лауре и что девушка и ее отец приедут в самое ближайшее время, последовало резкое ухудшение. Он заперся в комнате и угрожал застрелить всякого, кто осмелится войти к нему. Он даже выстрелил в дверь, доведя вашу бедную бабушку до обморока.
– Герцогиня лишилась чувств? Боже всемогущий, хотел бы я при этом присутствовать. И половина Англии тоже. Только представьте себе: старая железная кобыла грохается в обморок.
