Чистое пламя любви - Барбьери Элейн (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Им открыла Мэри, однако ни Аметист, ни Дэмиен не потрудились ответить на ее почтительное приветствие.
Едва дождавшись, пока они останутся одни, Аметист прошипела:
— Как ты посмел! Ты вел себя как последний дикарь! — У нее перехватило горло от сдавленных рыданий. — Сначала ты налетаешь на человека с кулаками без всякого повода, а потом обходишься со мной хуже, чем с проворовавшейся кухаркой! Дэмиен Стрейт, ты вел себя как варвар, как настоящий садист, и я не потерплю…
Ее прочувствованную речь перебил взрыв громкого издевательского хохота, после чего Дэмиен подошел к Аметист вплотную и надменно глянул на нее сверху вниз.
— Прими мои поздравления, дорогая, — твое возмущение просто великолепно! Но на этот раз, кричи не кричи, твои ужимки пропадут впустую; зато этот твой «белый лебедь», благородный Арман Бошан, запомнит мой урок раз и навсегда, как и прочие придурки, явившиеся на этот бал! А теперь твоя очередь получать взбучку, милочка!
— Не смей ко мне прикасаться! — Аметист принялась вырываться, словно дикая кошка. — Если тебе взбрело в голову, будто я позволю над собой издеваться, то ты сильно ошибаешься!
— Ах, мой котеночек, ты все еще шипишь и царапаешься! — Дэмиен без труда привлек ее к себе. Внезапно его взгляд вспыхнул, а голос задрожал от душившего его гнева. — Ну-ка признавайся, почему ты позволила ему затащить себя в тот укромный уголок? Тебе стало совсем невмоготу? Хотелось, чтобы он тебя обнял и поцеловал? Тебе это понравилось? — Дэмиен не дал ей ответить, накрыв ее губы жадным поцелуем, а затем продолжил: — Как он целуется — лучше меня? И обнимает крепче? По-твоему, Бошан не заслужил за эти украденные поцелуи пару хороших оплеух? Дура! Дурой была и дурой осталась! Для Армана Бошана ты не более чем очередное приключение. Знаешь, каким номером ты шла в его списке?
— А каким номером я иду в твоем списке, Дэмиен?
Огорошенный этим вопросом, Дэмиен молчал, и Аметист с горечью продолжила:
— Вдобавок ты сильно ошибся на его счет. Арман был со мной искренним… и вел себя как джентльмен…
— Ха! — Дэмиен так встряхнул свою жертву, что едва не вышиб из нее дух. — Джентльмен! Ну зачем же так глупо играть ему на руку?
— Он был честен в своих намерениях!
— Значит, ты еще большая простофиля, чем я считал!
— Арман сделал мне предложение!
Тут уж Дэмиену стало не до смеха, однако он быстро оправился и с прежней язвительностью произнес:
— Этот ублюдок обманывал тебя. Он никогда бы на тебе не женился.
— И все же я ему верю. Он сказал, что любит меня.
— И что же ты ему ответила? — каким-то чужим голосом осведомился Дэмиен.
— Я… — Аметист потупилась, глотая слезы. — Я сказала, что это невозможно… Что я завишу от тебя…
— Однако даже тогда наглый лягушатник не оставил тебя в покое!
— Да, не оставил…
— И что было дальше?
— Я призналась ему… Я призналась, что беременна от тебя…
— И?
— Он сказал… он сказал, чтохотел бы, чтобы это оказался его ребенок…
Молчание, повисшее между ними, было столь напряженным, что Аметист не сразу решилась поднять глаза, опасаясь нового взрыва ревности; однако Дэмиен вдруг растерянно прошептал, гладя ее по щеке:
— Послушай, но ведь он мой… наш… и этого уже не изменишь. И ты тоже моя, Аметист, — никто не посмеет отнять тебя у меня…
Дэмиен медленно наклонился; его поцелуй был так нежен, что у нее захватило дух. Он снова пустил в ход знакомую магию своей страсти, и Аметист сама не заметила, как упало на пол ее платье. Еще минута — и она предстала перед Дэмиеном почти совершенно нагая, оставшись в одних шелковых чулках.
Дэмиену пришлось на минуту зажмуриться, чтобы совладать с острой вспышкой желания. Он опустился на колени, снял чулки с маленьких точеных ножек и покрыл эти ножки осторожными, легкими поцелуями. Его губы проложили влажную дорожку вверх, к бедрам, и дальше, туда, где заманчиво кучерявился треугольник темных густых волос.
Дэмиен поднял голову и посмотрел ей в лицо. Она отвечала ему неподвижным, зачарованным взглядом, с трудом скрывая охватившее ее нетерпение. Тогда Дэмиен наклонился и припал к нежным, чутким складкам кожи там, под темными мягкими волосами. Аметист содрогнулась всем телом, почувствовав прикосновение его горячего языка, и с этой минуты для них обоих перестал существовать окружающий мир. Главной стала их близость и тот сладчайший нектар любви, что мог испить в эти восхитительные мгновения Дэмиен. Он дождался, пока утихнут судороги, сотрясавшие ее тело в блаженной разрядке, подхватил Аметист на руки и понес на кровать.
— Дэмиен, я не хотела… — невнятно прошептала она.
— Между нами возникла слишком сильная магия, дорогая, и ты не можешь этого отрицать!
Дэмиен вошел в нее осторожным, но решительным рывком и замер от восторга, услышав знакомый хриплый стон. Он двигался все быстрее, повторяя:
— Я хочу любить тебя, милая… любить тебя не переставая… и никогда не останавливаться… никогда…
Через минуту он вздрогнул, ослепнув от наслаждения, и она присоединилась к нему в этом чудесном, волшебном вихре, вознесшем их на самые небеса.
Дэмиен долго лежал неподвижно, не желая отпускать от себя Аметист. Наконец он приподнял голову и заглянул ей в лицо. Она свободно раскинулась на кровати; глаза ее были закрыты, и весь ее .вид говорил о таком удовлетворенном, блаженном спокойствии, что Дэмиену захотелось петь от восторга. Не в силах высказать ей свою любовь, он легонько поцеловал Аметист в губы и подумал: «Ну что ж, на этот раз, моя милая, моя единственная любовь… на этот раз с нас довольно!»
Глава 8
Устало отмахиваясь от назойливых насекомых, Тилли медленно шла по лесной тропинке, радуясь тому, что густые кроны деревьев надежно скрывают ее от палящего полуденного солнца. Как всегда в этих широтах, к середине марта на Ямайке воцарилась жаркая и влажная погода; духота была столь сильной, что Тилли шагала еле-еле, хотя ей очень хотелось как можно скорее попасть на плантацию Конвеев. Здесь, в лесной чащобе, вдали от любопытных глаз, не требовалось соблюдать особую осторожность, и Тилли могла без помех любоваться пышной красотой тропических джунглей.
По обе стороны от тропинки устремлялись к небу деревья-великаны; их ветви были обвиты цветущими лианами и увешаны густой бородой из мха и лишайников. Тилли казалось, что окружавшая ее первозданная чаща похожа на таинственный сказочный лес.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как капитан Стрейт увез с Ямайки Аметист, и за это время внешность Тилли претерпела заметные изменения: мулатка сильно похудела, и хотя по-прежнему оставалась статной и прямой, отныне каждое ее движение поражало поистине девичьей легкостью и грацией, а на выразительном лице стали особенно выделяться большие миндалевидные глаза, опушенные густыми черными ресницами, и полные чувственные губы.
Тилли с рассеянной улыбкой проводила глазами стремительный полет райской птицы. В детстве они звали этих пичуг «птица-доктор». Трепеща своими черными крыльями и балансируя длинным, похожим на ножницы хвостом, птица-доктор зависла над раскрытым цветком гибискуса и запустила в него длинный тонкий клюв карминного оттенка с острым черным кончиком. На солнце ярко поблескивала ее переливчатая изумрудная грудка. Вволю напившись нектара, птица громко засвистела и упорхнула дальше, к соседнему цветку. Тилли приветливо кивнула, словно птичий свист был обращен именно к ней, и пошла дальше, мурлыча под нос детскую считалочку:
Что за птица-докторица! Удивительная птица! Никогда не попадется и от камня увернется…
Охваченная острым приступом тоски, она постаралась ускорить шаг. Ей так и не удалось преодолеть свою боль от разлуки с Аметист. Она любила эту девочку как родную дочь, и только возможность видеться с Раймондом, ее верным возлюбленным, позволяла ей хоть ненадолго отвлечься от гнетущего чувства одиночества и безвозвратной потери.
Тилли нахмурилась, вытерла с лица пот и приказала себе не думать об Аметист. Жизнь преподнесла ей жестокий урок, лишив самого любимого и близкого человека и показав, какая это хрупкая вещь — человеческое счастье. Вот почему в последние три месяца Тилли старалась как можно чаще видеться с Раймондом и не обращала внимания на пересуды у себя за спиной. Их любовь, их счастье были важнее предрассудков завистливых чернокожих, не желавших считать ее своей. Крепко сжимая ручку своей корзинки, Тилли с улыбкой представила, как обрадуется Раймонд, когда она станет угощать его свежей медовой лепешкой, приготовленной накануне.
