Серебряный лебедь - Лампитт Дина (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Вы можете приказать мне уйти, и я уйду, — честно сказал он. — Но обдумайте свое решение хорошенько, мисси. Что у вас останется? Бриджет Клоппер, Сэм, Том? Горстка слуг, которые должны будут занимать умную молодую женщину, противопоставившую себя всем мужчинам? Вы погибнете. Лет через десять погибнет ваш ум, а может быть, и тело. И что тогда станет с Саттоном, если не будет твердой руки, управляющей им?
Митчел прекрасно знал, что попал в точку.
— Но я поклялась никогда не вступать в брак!
— Придется нарушить клятву. Вы должны снова выйти на люди. Посмотрите на себя! Вам уже двадцать семь, но каким-то чудесным образом вы умудряетесь выглядеть на десять лет моложе. Вы же можете покорить все общество!
Даже Митчел не знал о тайном источнике в Малверне, и глаза Мелиор Мэри засверкали.
— Покажите вашу красоту всему миру, повращайтесь при дворе. Говорят, что король так и не оправился от любви к вам с тех самых пор, когда был принцем Уэльса. Вы и сейчас можете сблизиться с ним. Вспомните предсмертные слова отца. Как еще вы сможете служить Чарльзу Стюарту?
Вот теперь она дрогнула.
— Что я должна делать?
— Сейчас же поехать в Бат. Сейчас как раз подходящий сезон, и вы доберетесь туда, пока не начались штормы. Если хотите, я могу поехать с вами в качестве управляющего хозяйством.
Мелиор Мэри протянула ему руку.
— Вы ведь никогда больше не будете говорить мне об этом? О том, что желаете меня?
— Никогда.
И Митчел выполнил свое обещание. Рано утром, сразу же после приезда, Мелиор Мэри в купальном костюме, на поясе которого висели носовой платок, пудреница и табакерка, приблизилась к ваннам и моментально вызвала некоторое оживление. Но когда она подошла павильону, в котором царило смешение звуков музыки и оживленных голосов респектабельных клиентов, все, включая и оркестрантов, остановились и замерли.
Позже Мелиор Мэри в траурном наряде из черной тафты и в черной соломенной шляпе подошла к хозяину этого заведения, чтобы поприветствовать его. Прервав свою беседу, хозяин, Ричард Нэш, от удивления даже приоткрыл рот. Владея столь знаменитым курортом, он повидал на своем веку много хорошеньких женщин. Но создание, стоящее сейчас перед ним, ни с кем не шло ни в какое сравнение. Ее глаза, похожие на прекрасные цветы, прямо смотрели на него. Когда она присела в реверансе, поля шляпки отбросили тень на нежные скулы. Ричард Нэш поклонился в ответ, взял протянутую к нему маленькую белую руку и дотронулся до нее губами.
— Дорогая мадам… — начал было он, но запнулся, не в силах продолжать. Он буквально потерял дар речи, но в конце концов выдавил из себя: — Я уверен, что на свете нет женщины красивее вас. — Ричард Нэш сказал это как раз в тот момент, когда стихли голоса и смолкла музыка. Все изысканное общество стояло, будто громом пораженное.
После того случая Красавица и ее Чудовище, как прозвали Мелиор Мэри и ее изуродованного слугу, стали известны всему городу. И каждая хозяйка, каждый щеголь, франт и денди, каждый директор театра, шарлатан, разбойник и вор невероятно расстраивались из-за того, что траур по отцу не позволяет ей ничего, кроме чая и скромного обеда. Карты, театры и балы были ей запрещены, и в результате, к большому удовлетворению шотландца, Мелиор Мэри оказалась во всех списках приглашенных — осталось подождать, когда откроется лондонский сезон, а ее траур подойдет к концу.
Вот так все и началось. Мелиор Мэри находилась на вершине великолепия и триумфа. Ее представили ко двору, и сам король что-то нежно шептал ей на ухо. Она стала объектом внимания и желания всех мужчин. Более того, в моду вошли широкополые шляпки со свисающими перьями, которые она так часто надевала, и родилось выражение «а-ля Уэстон». И, самое главное, замок Саттон наполнился весельем, чего не было с тех пор, как сэр Ричард подстилал огромный красный ковер под ноги Генри VIII. И хотя Георг II не мог похвастаться особой красотой и грацией, это не мешало ему бросать тяжелый взгляд в сторону очаровательной хозяйки дома.
Но король не должен был забывать, что в Риме ждет своего часа юный сын Стюарта, надежда всех якобитов. Поэтому ни одному католику, даже такой очаровательной особе, как Мелиор Мэри, не следовало доверять. А пока в голове короля Георга крутились подобные мысли, она выполняла предсмертное желание отца и, выуживая сведения из самых недосягаемых источников, передавала их вездесущим и всевидящим агентам Джеймса III, как делал прежде ее дядя.
А что же Джозеф? Последний раз Мелиор Мэри видела его, когда он схватил на руки Гарнета и выбежал из Большой Залы.
Затем произошло событие, взбудоражившее всех якобитов — молодых и старых. В глубине души каждый из них уже не надеялся, что это может быть воплощено в жизнь — принц Чарльз попросил разрешения попытаться восстановить династию.
В 1744 году всем якобитам, включая и Мелиор Мэри, стало известно, что Чарльз начал свой путь. Он уже проехал Италию под видом неаполитанского курьера, затем переоделся в одежду испанского офицера, чтобы проехать через Тоскану, а теперь скрывается во Франции, ожидая поездки в Швейцарию. В те дни тайные встречи стали обычным делом, и в напряженной темноте ночей хозяйка поместья принимала у себя лорда Джорджа Муррея, изгнанного из страны после восстания 1715 года, и сэра Гектора Мапклина, который, покинув Саттон, направился в Эдинбург, где его узнали и арестовали.
Но Лондон пытался сохранять спокойствие, предпочитая делать вид, что не замечает все более распространяющихся слухов о предполагаемом вторжении. Слышали даже, что сам король как-то воскликнул: «Ах, не говорите мне об этой гадости!»
Однажды Мелиор Мэри направлялась к одному из столиков, расположившихся в уютной нише из растений в садах Вексхолла; и ее обуревали всяческие интересные идеи. Это было в марте 1745 года, и она знала, что принц сейчас находится в Нанте. Ее внимание привлекло какое-то движение слева от ее стула. В тени деревьев она успела разглядеть мужчину, который тотчас же скрылся из виду, но тут же появился снова. Что-то в его внешности показалось ей знакомым: поворот головы, манера держаться — все было каким-то родным.
Мелиор Мэри повернулась и принялась рассматривать его. Мужчина поклонился, на его губах заиграла хитрая улыбка, и тут свет упал на его лицо. У нее невольно приоткрылся рот и расширились глаза. Возраст, конечно, прибавил ему морщин, под глазами появились мешки, и сам он немного пополнел, но все же у Мелиор Мэри не было никаких сомнений, что это ее дядя Джозеф.
Он приблизился к ней, что снова заставило ее удивиться. Джозеф Гейдж был одет во все красное, а на груди на голубой ленте сверкал бриллиантовый орден в серебряной оправе.
— Дорогая моя, — сказал он, подходя к ее столику. — Мне сказали, что сегодня вечером я смогу найти тебя здесь. Но я бы никогда в жизни не узнал тебя. Время, похоже, не властно над тобой. Я узнал тебя только благодаря твоим волосам.
— Но что же стало с вами? Последнее, что я слышала, будто вы ушли в солдаты, не имея при себе ничего, кроме десяти гиней, а теперь…
Она показала на его великолепный наряд. Джозеф засмеялся.
— О, ты имеешь в виду мое облачение? Ну да, я верой и правдой служил королю Филиппу и королеве Елизавете Фарнезе…
Мелиор Мэри улыбнулась. Елизавета Испанская и ее премьер-министр кардинал Альберони прослыли самыми честолюбивыми людьми в Европе, а кардинал, кроме того, был якобитом. Племянница явно заинтересовалась, и это обстоятельство доставило Джозефу удовольствие.
— Ну? — поторопила она его.
— …Она даровала мне серебряный рудник.
— Серебряный рудник?! — Мелиор Мэри не могла удержаться от смеха. — Дядя Джозеф, вы неисправимы! Держу пари, что никакие, даже самые горькие обстоятельства не способны сокрушить вас!
Он внезапно помрачнел:
— В свое время были способны. Когда утопилась Сибелла, а Гарнет на самом деле оказался не моим сыном, я думал, что мое сердце остановится от горя.
— Кстати, как Гарнет?
