Только для тебя - Хауэлл Ханна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
– Нет, ты имел дело с бессовестной шлюхой, которая не поняла бы, что такое любовь, даже если бы сам Господь Бог объяснил ей это. Элис нравилось, что ты любил ее, но сама она любить не умела. Брак с ней не дает тебе права говорить, что ты познал любовь.
– Я был глуп, позволив заманить себя в ловушку красивыми словами о любви.
– Разве Саксан давала тебе повод думать, что она хочет поймать тебя в ловушку или как-нибудь обмануть?
– Нет, но она знает, что у нее нет надо мной власти. Я не давал ей такую власть.
– И изо всех сил стараешься никогда не дать, – сказала леди Мери тихим, печальным голосом. – Я не представляла себе, как глубоко Элис ранила твое сердце.
– Да, она дала мне урок, и я хорошо усвоил его.
– Нет, ты неверно усвоил урок, решив, что действия бессердечной развратной женщины отражают поведение всех женщин, включая меня. Я думала, что, несмотря на свой горький опыт с Элис, ты с моей помощью убедишься, что не все женщины на нее похожи. Вместо этого ты ставишь слова Элис выше моих, предпочитая видеть только самое плохое.
– Нет ничего плохого в том, что я осторожен. – Ботолф поежился под сердитым взглядом матери.
– Дело не в осторожности. Ты запер свое сердце. Разве покушения Сэсила заставили тебя не доверять всем остальным людям? Конечно, нет. Естественно, ты осторожен, но все же ты по-прежнему веришь друзьям. Однако предательство одной глупой девчонки побуждает тебя не доверять женщинам.
– Дело не только в Элис. – Ботолф хотел оправдаться, но вдруг его аргументы показались ему глупыми. – При дворе много женщин, подобных Элис.
– И ты осмеливаешься судить о мире по тому, что происходит при дворе! Ты что, действительно представляешь мир наполненным льстецами, шлюхами и интриганами? – Леди Мери покачала головой. – Возможно, это моя вина. Я знаю, что могу быть наивной, чересчур доверчивой и слишком склонной видеть в людях только хорошее. Очевидно, я не подготовила тебя к взрослой жизни, наградив только наивностью, и это заставило тебя чувствовать боль острее других чувств.
Ботолф дотронулся до ладони матери и, несмотря на пронзившую его боль, все же взял ее руку.
– Ты не виновата, мама, – искренне сказал он. Прежде чем леди Мери смогла ответить, вошли Крошка Питер и Хантер. Ботолф вздохнул с облегчением: разговор с матерью начал тяготить его. Но взгляд ее говорил, что разговор не окончен, а только отложен, и Ботолф тихо выругался. Ему больше не хотелось говорить на эту тему, потому что в словах леди Мери было слишком много правды.
Саксан проскользнула в комнату Ботолфа как можно тише, но он сразу проснулся.
– Тебя долго не было, – проворчал он. Она села на краешек кровати.
– Долгая ванна, сытная еда и немного сна. После первых двух мне захотелось третьего. Ты хорошо себя вел?
– Да, меня покормили, искупали, перебинтовали и при этом всячески мной помыкали.
– Ну что ж, я рада, что тебя так хорошо развлекали. Ты поспал?
Саксан поддалась искушению потрогать его лоб и довольно кивнула, обнаружив, что он восхитительно прохладен.
– Да, мне было приказано спать.
Она откинула прядь волос, упавшую мужу на лоб.
– Надеюсь, ты подчинился. Сон – лучшее лекарство. Каждый раз, когда ты спишь, к тебе возвращается здоровье, а Регенфорд требует, чтобы ты опять был сильным.
– И я должен быть сильным, чтобы бороться с Сэсилом. Он не появлялся?
– Нет. Этот человек имеет способность исчезать, как клубы дыма при сильном ветре. Хотя то, что он вынужден прятаться, нам на пользу. Зная, что его ищут, он не подберется близко, пока ты прикован к постели – а потребуется, возможно, несколько недель, пока ты полностью выздоровеешь. У нас есть маленькая передышка. Дай Бог, нам повезет и все кончится до того, как ты будешь достаточно сильным, чтобы снова взять меч.
Ботолф усмехнулся:
– Это было бы замечательно, но я уверен, что Сэсил будет ждать меня, и мне придется покончить с ним самому.
Саксан согласно кивнула, но в ее глазах появилось выражение печали и страха. Ботолф подумал о том, насколько мать была права в отношении Саксан. Мысль, что жена его любит, была такой пьянящей, такой искусительной, что он инстинктивно отогнал ее прочь. Ему хотелось открыть ей сердце, позволить своим чувствам выплеснуться наружу, но он боялся. Если Саксан предаст его, ее обман причинит ему такую боль, что смертельная рана, которую нанес ему Сэсил, покажется уколом булавки. Хотя Ботолф не хотел признаться себе в этом, у него не хватало мужества рисковать, испытывая чувства Саксан.
— Ты чересчур много занимаешься, – упрекнула мужа Саксан, когда, войдя в комнату Ботолфа, застала его фехтующим на мечах с Весли.
Граф отложил меч и, отослав Весли, принялся оправдываться:
– Я должен восстановить силу и мастерство, утраченные за три месяца, пока я был прикован к постели.
– Ты не был прикован к постели все три месяца. – Саксан села на его кровать и вздохнула. – Я знаю, что ты выздоровел. Даже шрам начинает бледнеть. Но мне нелегко отделаться от воспоминаний, как ты лежал при смерти и священник совершал над тобой последний обряд. Из-за этого я иногда слишком осторожничаю.
Умывшись, Ботолф сел рядом, обнял ее и крепко поцеловал.
– Похоже это на поцелуй человека, который все еще близок к смерти? – спросил он хриплым от желания голосом.
Саксан улыбнулась и обвила его шею руками.
– Может быть, бой на мечах – это не все, в чем тебе надо практиковаться? – пошутила она.
– Когда ты вернешься в мою постель? – вдруг спросил он.
Саксан покраснела, стараясь не смотреть ему в глаза. Впервые, с тех пор как спала лихорадка, Ботолф спросил об этом напрямик, но намекал уже в течение нескольких недель. С возвращением сил к нему вернулось желание, и Саксан внезапно почувствовала робость. Ей казалось, что она стала непривлекательной. Каждый раз, раздеваясь, она видела свой округлившийся живот, который из-за движения внутри сам иногда двигался. Хотя ей нравилось то, что таила эта бесформенность, она находила ее уродливой и была уверена, что Ботолф тоже. Саксан боялась, вернувшись в супружескую постель, обнаружить, что муж не хочет ее.
– Я боялась, что это плохо отразится на заживлении твоей раны.
– Моя рана заживает уже несколько недель. Ее нельзя открыть теперь даже кинжалом.
– Тебе надо хорошо спать, а я бы тебе мешала. Ботолф взял жену за подбородок и, повернув к себе ее лицо, спросил, глядя прямо в глаза:
– Это беременность является причиной твоего нежелания снова разделить со мной постель?
Саксан нервно закусила губу под его странным, испытующим взглядом и решила, что самым разумным будет, не боясь показаться глупой, открыть правду.
– Я толстая, – прошептала она.
– Что ты сказала? – Ботолф смотрел на нее, не понимая.
– Я толстая, неуклюжая, и мой живот ходит ходуном.
Ботолф засмеялся; как она и боялась, он нашел ее глупой. Саксан начала думать, что легче будет просто лечь с ним и увидеть, как он отвернется. Теперь она одинаково боялась показаться глупой и быть отвергнутой. Все тело Саксан напряглось, когда муж поцеловал ее.
– Ты с ребенком, Саксан, – напомнил Ботолф.
– Думаю, я это знаю.
– Ты ведь не думала, что останешься такой же стройной, какой и была?
– Я не настолько глупа.
– Ты совсем не глупа. На самом деле иногда ты бываешь намного умнее, чем следовало бы быть жене. – Он погладил ее живот. – Ты очень красива.
– Ну, это уж полная глупость. Я выгляжу безобразно, когда разденусь.
Ботолф усмехнулся и начал расстегивать ее платье, не обращая внимания на сопротивление жены.
– Разве муж не имеет права судить сам? Саксан противилась его нежной настойчивости всего один момент. Он стал покрывать поцелуями ее тело, пока она не утратила способности к возражениям. На нем были только короткие штаны и рубаха, и ощущение его теплой, упругой кожи усиливало ее желание. Саксан забыла свои страхи, свои сомнения и даже то, что она толстая. Однако это длилось недолго. Ботолф сорвал с жены последнюю одежду и пристально посмотрел на нее. Смутившись, Саксан пыталась прикрыться, хотя понимала, что это глупо и бесполезно, но Ботолф отвел ее руки.
